Юрий Давыдов - Нахимов
32
Лисель – один из видов корабельных парусов.
33
«В каждом полку есть офицер в звании полковника, – писал Энгельс об английской армии, – на обязанности которого лежит добыть от казны для обмундирования своего полка известную сумму, из которой он, однако, тратит по назначению только часть. Остальное присваивается им как вознаграждение за хлопоты».
34
Как любезно сообщил мне адмирал Евгений Евгеньевич Шведе, у него долгое время хранились письма деда (по материнской линии), «который был учеником и другом Пирогова и который молодым врачом попал в Севастополь и был назначен начальником небольшого госпиталя, находившегося в доме, в котором жил Нахимов. Павел Степанович по вечерам беседовал с моим дедом и ранеными; дед в своих письмах дал очень рельефную и восторженную характеристику адмирала, приводил его остроумные замечания».
К сожалению, корреспонденция севастопольского медика пропала во время блокады Ленинграда.
35
Джордж Каткарт (1794 – 1854) – английский генерал, автор нескольких военных трудов. Убит в Крыму, в сражении при Инкермане.
36
Гвардия умирает, но не сдается.
37
Любопытно не только различие русской и французской храбрости, но и отношение к «достопамятным изречениям».
Однажды Наполеон очутился в критическом положении. Подле него была только свита, отряд гренадер, горстка гвардейцев. «Солдаты! – крикнул император гренадерам. – Спасем Францию!» – «Друзья, – сказал он свите, – исполним наш долг». – «Господа, – скомандовал он гвардейцам, – следуйте за мною!»
«Поистине, – восклицает Бальзак, – чтобы найти такие оттенки во время боя, среди картечи и огня, нужно быть одновременно гениальным человеком и Людовиком XIV».
«Достопамятные изречения» раздражают Толстого, Бальзака – восхищают.
38
Алексей Егорович Соколов – старший врач одного из флотских экипажей.
39
Автор дневника, тяжко, искренне, больно переживая смерть Павла Степановича, не удержался от горькой укоризны: «Есть моменты, когда начальник должен показать пример храбрости и самоотверженности, но не подставлять без всякой нужды свою голову шальной пуле. Герой Синопа должен был продать свою жизнь гораздо дороже». А. Б. Асланбегов, как это очевидно из приведенных строк, совершенно не разделял фатализма иных севастопольских подвижников. И формально и по существу он прав. Но, кажется, вся суть в том, что конец Черноморского флота, гибель Севастополя были для Нахимова концом и гибелью такого всепоглощающего значения, что, собственная жизнь больше уже не имела ни смысла, ни значения, ни цены.
