Христоверы - Александр Владимирович Чиненков
* * *
Сафронов и девушка, перебравшись через просевший плетень на участок соседнего дома, присели на корточки и затаились.
– Чёрт, и здесь полно жандармов, – с досадой высказался Сафронов. – Ничего не остаётся, как положиться на удачу и бежать сломя голову, куда глаза глядят.
– О Хосподи, не поминайте при мне нечистого, – прошептала взволнованно девушка. – Очень прошу тебя, барин!
– Не подумавши ляпнул, – прошептал Сафронов. – От такой оказии настроение никудышное. Впервые в жизни себя уголовником чувствую.
– А жандармы что, разве не за тобой пришли? – удивилась девушка.
– Если бы за мной, то я уже в телеге бы сидел, кандалами скованный, – невесело ухмыльнулся Сафронов. – Нет, они за кем-то другим пришли, а мне нет надобности на глаза им попадаться.
– А мы с сестрой подумали, что за тобой. Старец наш, Андрон, с властями в ладу живёт. Он сам нам об этом сказывал.
– Я краем уха слышал, что они дезертира какого-то ищут, – вздохнул Сафронов. – Говорили, Евстигнеем его зовут. Ещё жандармы уверяли старца, что он из ваших, из хлыстов.
Выслушав его, девушка занервничала и засобиралась уходить. Сафронов же заметил приставленную к дому лестницу и пополз к ней.
– Барин, куда ты? – прошептала девушка. – А вдруг жандармы сюда сунутся? Они вон с фонарями по всему двору ходят.
– Куда ведёт эта лестница? – хрипло спросил Сафронов, остановившись. – Уж не в царство ли небесное?
– На чердак, – ответила девушка. – Там у нас веники для бани заготовлены, грибы сушатся и травы лекарственные, богородицей Агафьей собранные.
– Тогда мне туда, – взобрался вверх Сафронов. – Там я тихо посижу до конца облавы. Эй, как там тебя? – тихо позвал он девушку. – Ты ещё здесь?
– Марией меня зовут, – сказала она, привставая с земли.
– Лестницу куда-нибудь убери и уходи отсюда. Дальше будь что будет, а ты не возвращайся.
«Ну, всё, остаётся только забиться в дальний уголок и затаиться, – подумал с облегчением Сафронов. – И ещё…» Тупая боль в затылке разом освободила купца от всех мыслей. С протяжным стоном он ничком свалился на валики душистой травы и лишился сознания.
* * *
Поручик и старец Андрон стояли у крыльца соседнего дома.
– Темнота хоть глаз выколи, – с досадой высказался поручик. – Ни луны, ни звёздочки на небе!
Старец вздохнул, развёл руками и усмехнулся:
– Видать, не в добрый час вы к нам приехали, господин поручик. Может, скажете, чем провинились мы, люди тихие и всему покорные?
– В том, что преступника опасного укрываете, – не оборачиваясь, ответил поручик. – Скажи, где он, и всё закончится.
– Дык кабы знать, – вздохнул Андрон. – Он ведь как ушёл на фронт, так и сгинул. Ни весточки, ни похоронки… Евдокия, супружница его духовная, вон почитай каждый день на почту ходит и ничего.
– А нам другое известно, – обернулся поручик. – В Самаре дезертир Крапивин. А прятаться он может только у вас, так что…
Из дома вышел унтер-офицер и спешно доложил:
– Весь дом осмотрели, господин поручик, и ничего. Там пусто внутри, даже притулиться негде.
Теряя терпение, поручик развернулся и схватил Андрона за грудки.
– Где прячется Крапивин, старикашка? Будешь молчать, арестую тебя вместо него. А на допросе ты мне во всём сознаешься, даже в том, что ты сам Сатана. Ты слышишь меня?
– Слышу, не глухой я, – огрызнулся Андрон. – Только напрасно вы меня эдак трясёте. Я не копилка и деньгу из меня не вытрясешь.
– Молчать! Не оговариваться, мразь сектантская! – закричал в ярости поручик. – Отвечай, где Крапивин, куда ты заныкал его, чёрт безрогий?!
– Я уже сказал, где он, – огрызнулся Андрон. – Как забрили Евстигнея в солдаты, так больше мы его и не видели.
– Ах, так…
Левой рукой поручик схватил старца за бороду, а правой замахнулся для удара. И в это время унтер-офицер покашливанием остановил его.
– Чего тебе, Семечкин? – опустил руку поручик.
– Мы чердак ещё не проверили в этой избе, ваше благородие, – сказал унтер-офицер. – Может, там злодей прячется?
– А ты что, не знаешь, что делать, Семечкин? – отпуская Андрона, набросился на него взбешенный поручик. – Или прикажешь мне на чердак лезть? А ну вперёд, бездельник. Преступника отыщешь, поощрение получишь, марш наверх!
* * *
Первым на чердак забрался унтер-офицер. Всюду на верёвках развешены банные веники: дубовые, берёзовые, хвойные… Раздвигая их, с револьвером в руке Семечкин двинулся в глубь чердака. В углу, на большой куче сена, лежал человек.
– Андрей Михайлович, я нашёл его! – крикнул унтер-офицер, обернувшись.
С улицы послышался голос поручика:
– Как он там, Семечкин, сопротивления не оказывает?
– Отнюдь, – трогая спящего стволом револьвера, откликнулся унтер-офицер. – Дрыхнет тут, как младенец!
– А что так? – удивился поручик.
– Пьян, наверное.
– А мне вот тут старец подсказывает, что хлысты спиртное не пьют, – усомнился поручик.
– Не пьют те, кто на фронте не бывал, – усмехнулся Семечкин. – А там со всех сектантов их вера, как паутина с глаз, слетает.
– Хорошо, держи его на мушке, Семечкин! – распорядился поручик. – Если вдруг взбрыкнёт ненароком, то стреляй. Этот чёрт палёный, как в розыскном повелении подчёркнуто, крайне опасен, а мне он живой нужен!
* * *
Как только жандармы с бесчувственным телом спустились с чердака, из-под вороха сена выбрался человек. Бесшумно, на четвереньках, он метнулся к выходу и замер, обратившись в слух.
* * *
Поручик склонился над телом.
– Эй, кто-нибудь, посветите мне? – потребовал он.
Два жандарма поднесли фонари к лицу снятого с чердака человека, и поручик, присев рядом, внимательно начал разглядывать его.
– Семечкин, кто это? Этот урод совсем не тот, кого мы ищем.
Унтер-офицер Семечкин присел с ним рядом и, шмыгая носом, сказал:
– Похоже, не тот, ваше благородие. Тогда кто? Чего он на чердаке от людей хоронится?
– У того, кого мы ищем, вся морда, всё тело обожженное, – гневно высказался поручик. – Он на головешку обгорелую должен быть похож. А этот… Кто этот мерзавец? Почему он прячется на чердаке, нам теперь тоже предстоит выяснить.
– Это не с нашего корабля голубь, – заметил подошедший Андрон. – Я его впервые вижу.
– Ну ничего, в себя придёт, дознаемся, кто он есть, – вздохнул озадаченно поручик. – Искали беглого уголовника, а нашли сами не знаем кого. – Он повернул голову в сторону унтер-офицера: – Семечкин, а ты хорошо чердак просмотрел?
– Обижаете, ваше благородие, – помрачнел унтер-офицер. – Не верите мне, ещё кого-нибудь пошлите.
– Да верю я тебе, – вздохнул поручик. – Однако что же получается? Этот жив и без сознания? На затылке шишка величиной с кулак. Тогда следует полагать, что на чердаке был кто-то ещё, который оглушил этого, а сам…
Он поднялся, одёрнул китель и обратился к подчинённым:
– Бочкин, Савельев, живо
