Григорий Канович - Лейзер-Довид, птицелов
Только птицелов – Лейзер-Довид сюда больше не вернулся.
Незадолго до разгрома немцев его бездыханное тело обнаружили в пуще литовцы-лесорубы. Они сжалились над необычным евреем – не оставили его гнить под вековыми деревьями, не отдали хищникам на растерзание, а перенесли мертвеца в близлежащую деревню. Там глубокой ночью мужики на свой страх и риск похоронили его на католическом кладбище, поставив для отвода глаз наспех сколоченный деревянный крест с нацарапанными на дощечке химическим карандашом вымышленными данными, сделавшими Лейзера-Довида литовцем и на полтора десятка лет старше.
Но у нашего Господа в книге судеб записано, кто и когда пришел на свет и при каких обстоятельствах в отмерянный час сей бренный мир покинул. Отца Небесного не проведешь – поэтому на могилу Лейзера-Довида, которому выпало счастье умереть не от злодейской пули, не от ножа, а своей смертью, Творец ежедневно и еженощно шлет гонцов – ангелов-хранителей, чтобы никто не посмел надругаться над его последним приютом и потревожить его сон.
Из небытия сюда, в эту глухомань, на могилу Лейзера-До-вида прилетают и его сводный брат – сапожник Ханаан со своей верной женой Кейлой и первым наследником мужеского пола, десятилетним Хаимом – Всевышний нарастил им для этого легкие и быстрые крылья. Садится на деревянный крест и залетный дрозд, который лучше любого кантора на свете выводит голосом птицелова Лейзера-Довида свои удивительные трели и славит жизнь.
А кладбищенский клен в тон певчему дрозду после каждого библейского стиха, благословляющего память покойного, таинственным шепотом своей листвы, как и положено всем оставшимся в живых, негромко и скорбно повторяет:
– Амен... Амен...
май-июнь 2008
