Елена Крючкова - Жрица святилища Камо
– Госпожа Тамамо-но маэ! – взволнованно воскликнула принцесса. – Я должна сказать вам кое-что важное!
– Что же это? – удивилась лисица-оборотень.
Девочка обеспокоенно оглянулась, и, не обнаружив вокруг "лишних ушей", тихонько шепнула:
– Вам грозит опасность! Оммёдзи узнали, что вы – кицунэ! Рано утром, едва забрезжит рассвет, вас схватят.
– Ох… – печально вздохнула она. – Рано или поздно это должно было случиться.
Наложница хорошо знала, какие именно меры предпримет департамент Оммё-рё.
Норико же продолжала:
– Вам нужно уходить! Вы можете превратиться в лисицу?
– Да…
– Я знаю все потаённые уголки сада: неоднократно пряталась от Акико и многочисленных сводных сестёр и братьев. Императорский дворец окружает каменная стена. Но в одном месте, за густым кустарником она обветшала и обрушилась. Я помогу вам бежать! Человек в эту дыру не пролезет, но лисица – вполне.
Кицунэ на миг усомнилась в словах девочки: вдруг её подослали оммёдзи? Но взглянув в её большие тёмные глаза, прочитала в них искреннее желание помочь…
– Прошу вас, госпожа Норико, проводите меня к потаённому месту в стене, – промолвила она.
Чуть позже Норико и Тамамо-но маэ уже находились в одном из укромных уголков сада. Девочка показала своей спутнице дыру в стене. И та, сбросив свои многочисленные длинные одежды и украшения, на глазах у изумленной девочки превратилась в самую обычную рыжую лисицу.
– Благодарю вас за помощь, госпожа Норико, – промолвила она человеческим голосом. – Если судьбе угодно, то мы непременно ещё свидимся.
И лисица выскользнула в дыру, за пределы дворца…
Принцесса несколько мгновений изумлённо смотрела на каменную стену. Наконец, девочка оправилась от потрясения. Её посетила блестящая идея…
Юная особа аккуратно свернула одежду лисицы-оборотня, собрала её украшения и направилась в другую, почти никем не исхоженную часть сада. Норико хорошо знала это место, ибо неоднократно коротала там время, рыдая от обиды на Акико.
Вскоре, она достигла своей цели: огромного серого камня, сокрытого среди зарослей густого кустарника. И накинула на него одежду и украшения госпожи Тамамо-но маэ…
Вскоре девочка окинула одобрительным взглядом плоды своей работы. Камень был «наряжен» в многослойные кимоно наложницы. Поверх них виднелись богатые украшения.
Девочка довольно усмехнулась, а затем стремглав бросилась в сторону беседки.
Стражники заметили, как из сгущавшегося сумрака, к ним приближается девочка, и невольно напряглись. Норико резко остановилась и постаралась перевести дыхание. Стражники признали в ней принцессу и немного расслабились. Однако старшего стражника озадачил вопрос: что в такой поздний час делает в саду маленькая принцесса?
(Ни Норико, ни стражники подле беседки ещё не знали, что во дворце не на шутку обеспокоены исчезновением племянницы императора).
Девочка искусно изобразила испуг и попыталась что-то сказать:
– Там… Там…
– Что стряслось, госпожа? – заволновался старший стражник. – И почему вы гуляете одна в столь поздний час?
– Я переживаю из-за болезни императора и решила прогуляться по вечернему саду, чтобы успокоиться… – тотчас ответила она. – И увидела, как госпожа Тамамо-но маэ углубилась в сад и превратилась в камень!
– Что? – дружно воскликнули стражники.
Старший стражник многозначительно переглянулся со своими сослуживцами, после чего произнес:
– Я не могу покинуть свой пост. Госпожа, думаю, будет лучше, если вы обо всём незамедлительно поведаете оммёдзи…
***
Норико примчалась в свои покои. И к своему вящему удивлению узнала: Кагами и Минами переполошили весь дворец из-за её исчезновения. Едва завидев верных служанок, девочка выпалила:
– Мне нужно срочно переговорить с одним из оммёдзи!
Женщины переглянулись: что за блажь? Да ещё на ночь глядя?
– Это касается нашего микадо и его наложницы! Я узнала страшную тайну! – не унималась Норико и мастерски заламывала руки, изображая крайне беспокойство. – Если вы мне не поможете, то вас обвинят в измене!
Последний довод оказался весьма убедительным. Кагами и Минами подхватили девочку под руки и, спешно покинув дворец, направившись в сторону департамента Оммё-ре. Разумеется, в департаменте в столь позднее время находился лишь один дежурный секретарь. Молодой человек крайне удивился, увидев вперед собой маленькую принцессу в сопровождении двух женщин.
– Я знаю, что стало с госпожой Тамамо-но маэ! – выпалила девочка.
Глаза секретаря округлились: будучи племянником Татибана Миято, он знал, что ранним утром, едва забрезжит рассвет, его дядя намеревался схватить императорскую наложницу и подвергнуть ритуалу очищения.
Усилием воли, секретарь подавил волнение:
– Не могли бы вы, госпожа, рассказать более подробно, что произошло с Тамамо-но маэ.
Девочка с победоносным видом взглянула на Кагами и Минами, затем на секретаря и решительно произнесла:
– Об этом я расскажу только господину Татибана Миято.
Молодой секретарь решил не испытывать судьбу и оправил посыльного на Первую линию в дом руководителя департамента. Новость буквально подняла его с постели. Но, несмотря на поздний час, господин Миято, облачившись в кимоно, тотчас поспешил в императорский дворец.
Норико, будучи девочкой с богатой фантазией и незаурядными актерскими способностями, поведала Татибане Миято убедительную историю о том, как госпожа Тамамо-но маэ превратилась в камень! И это доставило девочке необычайное удовольствие. Она ощутила себя причастной к страшной тайне, связавшей её и госпожу Тамамо-но маэ. Принцесса не сомневалась: они ещё встретятся…
Рассказ принцессы взбудоражил господина Миято. Он послал за своим подчиненным Карией, призвал стражу с зажженными факелами и в сопровождении Норико отправился к камню, чтобы самолично убедиться в правдивости слов маленькой принцессы. Впрочем, подвергнуть их сомнению он не мог, не имел права, ибо в жилах девочки текла кровь великой Аматэрасу, богини солнца, от которой вели свой род все императоры.
Разумеется, в доказательство своих слов, Норико с чувством тайного превосходства проводила оммёдзи к наряженному в кимоно камню. Отсветы факелов выхватили из темноты камень…
Ученые мужи сначала с ни малым удивлением, молча, взирали на представшую их взорам картину. Наконец, господин Миято, промолвив:
– Госпожа Тамамо-но маэ и впрямь оказалась кицунэ! Она испугалась, что мы можем запечатать её силу, посему и превратилась в камень!
– Да, так и есть! – поддержал господин Кария, как ни странно, тоже не усомнившийся в словах принцессы (уж больно убедительно она себя вела). – Но мы всё равно создадим вокруг камня мощные запечатывающие чары, дабы кицунэ не приняла свой привычный облик и никому не причинила вреда!
Глава департамента Оммё-рё поблагодарил Норико за проявленную бдительность. А на утро приказал своим подчиненным перенести все необходимые ритуальные инструменты к "обернувшейся в камень госпоже Тамамо-но маэ".
Господина Миято и Абэ-но Карию, как впрочем, и остальных участников ритуала, по "запечатыванию силы обернувшейся в камень кицунэ", микадо щедро вознаградил.
Справедливости ради стоит отметить, что не забыл император и о Норико, рассказавшей о "превращении коварной Тамамо-но маэ в камень". И осыпал племянницу подарками: изысканными украшениями и новыми кимоно…
Но, несмотря на отсутствие кицунэ при дворе, здоровье императора Коноэ продолжало стремительно ухудшаться. Лекари не могли ничего поделать, оммёдзи безрезультатно проводили различные исцеляющие ритуалы, списывая их неэффективность на слишком сильные чары лисицы-оборотня.
И в конце лета, микадо покинул бренный мир…
Глава 2
Второй год правления императора Го-Сиракава14, Хэйан.
Со времени кончины императора Коноэ прошло два года. После него, на престол взошёл его старший брат, Масахито, получивший тронное имя Го-Сиракава.
Некогда прадед Го-Сиракавы (Масахито) ввёл в Хэйане систему правления инсэй*.
Система заключалась в том, что управление страной и императорским двором осуществлял император в отставке, дайдзё тэнно, который часто становился буддийским монахом. Также его называли императором-монахом или постригшимся императором.
Как правило, дайдзё тэнно становился отец правящего императора или прямой родственник по мужской линии. Причиной возникновения подобной системы послужило желание микадо избавиться от родственных связей с аристократами, и избежать их влияния.
Бывший правитель объявлял себя патроном императора (как правило, малолетнего), а также распорядителем всех государственных дел. Также, носящий титул дайдзё тэнно, имел свою резиденцию, преданных слуг и воинов. Благодаря своему авторитету он мог назначать на престол своих детей и внуков. А сам же правил из буддийской обители и был практически не досягаем для аристократов и их влияния.
