Нежный аромат смерти - Александр Николаевич Бубенников
– Хорошо я вам вышлю один файл с песней…
– Хотя бы пару песен, два файла… Женщинам не дарят одну конфетку, хотя бы две, по минимуму…
– Я подумаю, – неопределенно сказал Николай Николаевич, – возможно, вышлю…
– Только не из старого репертуара, с диска Мальвины. Я этот репертуар наизусть выучила, – она улыбнулась, но в глазах он увидел тревожные искорки. – Так сказать, диск сестры до дыр заиграла… Пришлите что-нибудь новенькое – для возбуждения…
– Как скажите, – сухо сказал Николай Николаевич, – чего перепевать репертуар вашей сестры…
– У младшей сестры Мальвины и счастье, и несчастье практически одновременно произошли. Слились воедино. У нее родился сын-наследник, только отец наследника скоропостижно умер. Теперь Мальвина вдова, причем не соломенная вдова во временной разлуке, а настоящая в вечной разлуке. Вот так-то, Николай Николаевич, счастье и несчастье в одном флаконе. А потом после потери поклонника номер один случилась и потеря поклонника номер два Мальвины… Ушли друг за другом, словно им Гена с того света отомстил за выкидыш вашей дочки-певуньи… – Она медленно удалялась к себе восвояси в дом, но потом все же обернулась перед остолбеневшим соседом, изобразила жест трогательного прощания и напомнила, несмотря на все текущие семейные катаклизмы и неурядицы. – Жду от вас два файла, не задерживайтесь, это в ваших же общих семейных интересах, Кати в том числе…
Он отрешенно взмахнул рукой, отвечая на прощальный жест соседки, и мрачно подумал: «Слепой сказал: ещё посмотрим, стоит ли, выгорит ли дело, где можно погореть?»
Глава 23
Через какое-то время – ибо делу время, а потехе час – и вытащил Николай Николаевич из бардачка «корейца» смартфон Геннадия и принялся за его изучение, чтоб малость потешиться. Не было раньше у него времени вдаваться в детали множества видео, снимков, текстов, собранных воедино предусмотрительным телохранителем Мальвины. Ведь на ради одного только видео и фото передачи букета четой соседей поклоннику номер один Мальвины Геннадий велел Кате вручить свой смартфон ему. Поначалу Николай Николаевич пересмотрел фото, с надеждой обнаружить вручение коварного букета соседей «с извинительной улыбкой» поклоннику номер два Мальвины. Но, не обнаружив этого и поняв, что подобный факт мог иметь место только после гибели Геннадия, углубился в изучение скопированных документов и прочих текстовых файлов охранника и здесь обнаружил множество любопытных для себя вещей.
Среди огромного количества деловых бумаг и копий писем-обращений в различные инстанции Мальвины Николай Николаевич нашел свой договор, который он когда-то подписал в сумеречном настроении, занятый творением песен, а не продвижением их в мио шоу-бизнеса, «не глядя». Было чему подивиться: там в сакраментальном договоре оказался убийственный для автора пункт, по которому все права на созданные песни им, бардом-менестрелем в течение десяти лет должны принадлежать олигарху, поклоннику номер один, и его правопреемнику Мальвине. Туманным был пункт о передаче авторских прав созданных песен бардом-менестрелем вокалистке, который без пол-литра понять было не возможно из-за напущенного тумана и непроходимой густоты оного.
Николай Николаевич к месту вспомнил коронную фразу Мальвины: «Бесплатно только птички поют, мой труд вокалистки должен был оплачен по высшему тарифу». Но как-то легко она перешагнула через джентльменское соглашение о сопоставимом гонораре исполнителя и автора песен. Весело подумал: «Для птичек песен никто не сочиняет, они поют, как природа распорядилась и распорядится, дав дар петь. Только и авторский труд живой природы надо оплачивать, не губя труд и дар, а развивая и поддерживая формы неисчезающей жизни».
Почему Николай Николаевич подошел наплевательски к заключению и подписанию своего контрактного обязательства. Наверно, только по одной причине: он ощутил себя тогда «божьей дудкой», заигравшей душевные мелодии с первыми пришедшими на ум «случайными природными словами» из-за чуда цветочной магии. Магии, преобразовавшей его заурядный мозг барда-менестреля в мозг творящего, бесподобного существа. Ему казалось тогда при «выносе мозга в чудо сочинительства», что его разум, сознание, расширившись до солнца и даже до видимых ночных звёзд вселенной, стал живым фракталом. Причем редчайшим бесподобным фракталом, подключенным к информационному полю земли и солнечной системы. «И что за подключение к информационному полю земли и солнечной надо требовать повышенный гонорар, вообще, какой-то гонорар? Как Господь дает чудо подключения и погружения мозга к энергоинформационному полю земли и солнечной системы, и всей вселенной, так ведь и отбирает, – думал он. – Только не оказаться рабским исполнителем чуждой воли корыстных чужаков на пиршестве жизни…»
У него же и раньше были мысли, что звезды во вселенной образуют сеть, подобную нейронной сети живого мозга человека, прочих разумных существ, только у разумных существ на земле связь между нейронами обеспечивается биоэлектрическим и химическим способом, а у звезд посредством световых вспышек. А у творящего песни мозга барда-менестреля не было абсолютно никаких суетных желаний во время своего цветочного магического сочинительства, с расширенным сознанием, думать о корысти продвижения в свет хитов в свет шоу-бизнеса. Да и сомнения были в гениальности своих хитов-шедевров: не перегнул ли ты с ними палку, не возвысился суетно, не имея на то права?
А то, что Мальвина могла оказаться корыстном чужаком, акулой или присоской к чужому дара, следовало из анализа множества ее писем поклоннику номер один и поклоннику номер два, на которых она оказывала давление странным образом ради умножения своего богатства. Ведь она даже свой оральный секс с поклонником номер два, когда поклонник номер один поступил с ней по-свински, обернула в свою корыстную пользу, шантажируя олигархов.
Николай Николаевич читал скопированные Геннадием документы и тексты и давался диву: велико мстительное коварство оскобленных женщин, подставленных своими старыми поклонниками и заставивших их заниматься оральным сексом. А Мальвина горела желанием не только отомстить всем, но и поиметь их по-особому, кинуть их, посадив всех их на выплату бешенных бабок. Потрясен был Николай Николаевич, читая весь ужас, который наслаивался хитроумной и коварно-мстительной «потерпевшей» Мальвиной. Здесь к заключению о медицинском освидетельствовании прилагались копии обращений в различные властные инстанции, чтобы привлечь к ответственности за совершенное насилие поклонников номер один и номер два. Оказывается, рассчитаться можно было с потерпевшей Мальвиной, не позоря поклонников, дезавуировав свое
