Конн Иггульден - Война роз. Буревестник
– За свою жизнь я слышал не так много латыни, ваше величество. Вам всего пятнадцать лет, а я уже больше десятилетия стою на страже безопасности королевства. Вам не кажется, что я уже доказал свою честность?
– Вероятно, – сказала Маргарита, не желая уступать. – Хотя редкий человек не воспользуется абсолютным доверием к нему со стороны короля.
– Я тот самый человек, ваше величество, клянусь честью. Я никогда не искал титулов или богатства и отдавал все свои силы, служа верой и правдой во славу Генриха и его отца.
Произнося эти слова, Дерри стоял, опираясь руками о каменную стену. Маргарите неожиданно стало стыдно, хотя ее не покидало ощущение того, что Дерри Брюер пытается манипулировать ею – точно так же, как королем. Она призвала на помощь все свои душевные силы.
– Если вы говорите правду, то не станете возражать против того, чтобы я читала документы, которые приносят Генриху. Ведь так, мастер Брюер? Если вы действительно человек чести, как утверждаете, вам от этого не будет никакого вреда. Я попросила у Генриха разрешение на это, и он предоставил мне его.
– Да, он сделал это, – мрачно произнес Дерри. – Вы будете читать их все? В таком случае судьба королевства будет зависеть от мнения пятнадцатилетней девушки, не обладающей ни юридическими знаниями, ни опытом управления. Вы понимаете, о чем просите и какие последствия это за собой повлечет?
– Я не помню, чтобы о чем-то просила, мастер Брюер! – резко ответила Маргарита. – Я передала вам то, что сказал король Англии. От того, подчинитесь вы этому приказу или нет, зависит, сохранится ли за вами ваша должность. В любом случае я буду читать все документы. Каждое прошение, каждый приказ, каждый закон. Я буду изучать все то, что мой муж скрепляет восковой печатью.
Дерри повернул голову в ее сторону, и она увидела ярость в его глазах. Он терпит поражения с того самого момента, когда сегодня утром король Генрих отказал ему в его просьбе. Отказал! Дерри попросил короля просмотреть пачку документов, но тот с видимым сожалением покачал головой и предложил ему показать их его супруге. Он не мог поверить в это.
Маргарита смотрела на него с вызовом. Спустя некоторое время Дерри решительно кивнул.
– Очень хорошо, ваше величество. Если вы пройдете со мной, я покажу вам то, что вы желаете увидеть.
Они спустились по лестнице в главный двор площадью в несколько акров, заполненный солдатами и слугами, словно центр крупного города в базарный день. Дерри прокладывал путь через толпу, а Маргарита следовала за ним, исполненная решимости не уступить ни малейшей доли того, что ей удалось завоевать, чем бы это ни оказалось.
Белая башня являлась старейшей частью крепости. Она была построена из камня, привезенного Вильгельмом Завоевателем[14] из французского города Кан почти пятью столетиями ранее. Жестом Дерри пригласил Маргариту подняться по лестнице, которая заканчивалась дверью. В военное время лестница убиралась, благодаря чему башня становилась практически неприступной. Оказавшись внутри массивных внешних стен, они миновали часовых, поднялись еще по одной лестнице и прошли через дюжину комнат и коридоров, прежде чем подошли к толстой дубовой двери.
В обширной комнате, возвышавшейся над крепостью, под балками наклонной крыши, покрытыми многовековым слоем сажи, сидели многочисленные писцы и водили перьями по листам пергамента или перевязывали свитки разноцветными лентами, после чего передавали их своим начальникам. У Маргариты округлились глаза, когда она увидела большие рулоны пергамента, свисавшие с потолка и лежавшие на тележках.
– Этих запасов хватит всего на несколько дней, ваше величество, – пояснил Дерри. – Пергамент правит королевством. Он поступает сюда и выходит отсюда, попадая в руки аристократов, купцов, арендаторов и фермеров, в виде сотен документов – договоров, прошений, долговых расписок. Все они проходят через эту комнату. Такие же комнаты имеются в Вестминстерском и Виндзорском дворцах.
Он повернулся к ней, в то время как писцы застыли на месте, осознав, что их шумные и душные владения почтила своим присутствием сама королева.
– Ни один человек не в состоянии прочитать все это, ваше величество, – продолжал Дерри с самодовольным видом. – И, прошу прощения, в том числе ни одна женщина. Та малая часть, которая попадает к королю, проходит через руки старших писцов, а затем передается гофмейстеру и мажордомам. Люди вроде лорда Саффолка, являющегося мажордомом королевского хозяйства, читают некоторые из этих документов, на некоторые из них отвечают, и представляют на рассмотрение, опять же, только часть из них. Вы хотите остановить все это, миледи? Вы хотите своими руками и глазами заткнуть трубу, проходящую по этой комнате. Если вы возьметесь читать все это, то увидите дневной свет только годы спустя, ваше величество. Скажу вам откровенно, я не хотел бы для себя такой судьбы.
Впечатляющая картина, открывшаяся перед ней, и мертвая тишина, установившаяся в комнате с ее появлением, вызвали у нее благоговение. Она ощутила на себе взгляды писцов, словно по ее коже поползли жучки, и содрогнулась. Она заметила торжество в глазах Дерри, довольного тем, что ему удалось продемонстрировать ей неосуществимость ее затеи. Только для ознакомления с документами, находившимися в этой комнате, потребовалась бы целая жизнь, а он сказал, что они были составлены в течение нескольких дней. Ей очень не хотелось отказываться от привилегии, завоеванной с таким трудом, и она не знала, что ответить. Казалось бы, ответ был очевиден – она будет читать только самые важные требования и прошения, те, что попадают в собственные руки Генриха. И все же, если она сделает это, Дерри Брюер будет контролировать огромную массу корреспонденции, изучение которой относится к компетенции короля. Он показал ей огромную комнату с многочисленными писцами и грудами документов, дабы доказать свою правоту. Она начинала понимать, насколько в самом деле могуществен, а следовательно, и опасен этот человек.
Она улыбнулась, адресуя свою улыбку в большей степени писцам, нежели Дерри. Положив ладонь ему на руку, она заговорила спокойным, мягким тоном:
– Я буду просматривать только те пергаменты, которые должен подписывать мой муж, мастер Брюер. Я попрошу Уильяма, лорда Саффолка, пересказывать мне содержание остальных, раз он в своей новой должности читает так много документов. Я уверена, он будет говорить мне, какие из них имеют значение, а какие можно оставлять на усмотрение гофмейстера и остальных. Вам не кажется, что это весьма разумное решение? Я благодарна вам за то, что вы показали мне эту комнату и тех, кто трудится здесь безо всякого вознаграждения. Я расскажу о них мужу.
Услышав эти слова, писцы заулыбались, тогда как Дерри лишь сухо кашлянул.
– Как вам будет угодно, ваше величество.
Он продолжал улыбаться, хотя внутри у него все кипело. Если бы на месте Маргариты был кто-то другой, ему удалось бы уговорить Генриха отказаться от своего решения. Но что он мог поделать с супругой короля? Молодой женщиной, которая каждый вечер остается с ним наедине в королевских покоях? Не девственница ли она еще? – подумалось ему, ибо это могло бы послужить объяснением ее стремления проводить свое время столь необычным образом. К сожалению, он не мог спросить у нее об этом.
Когда они спускались из белой башни по лестнице, Дерри сначала хотел взять ее под руку, но потом передумал. Маргарита подобрала полы платья и пошла по ступенькам вниз без его помощи.
Глава 14
Джек Кейд споткнулся, попытавшись сплясать джигу на аккуратно постриженном газоне. В эту безлунную ночь единственным источником света на многие мили вокруг был дом, который он поджег. Взмахнув руками, чтобы сохранить равновесие и не упасть, он выронил кувшин и едва не расплакался, увидев, как тот разбился на две равные части и его драгоценная жидкость растекается по земле. В одной из половинок кувшина все еще оставалось немного огненной воды. Он поднял глиняный осколок и выпил его содержимое, не обращая внимания на то, что острые края впились ему в губы. В темных окнах отражались языки пламени, постепенно подбиравшиеся к крыше.
– Я пьяный кентский мужик, ты, валлийский трус! Я именно такой, каким ты меня называл, когда в последний раз полосовал мне спину. Я буян и сын шлюхи! И сейчас я подпалил твой дом! Выйди и посмотри, что я приготовил для тебя! Ты в доме, магистрат? Ты меня видишь? Тебе еще не жарко?
Джек швырнул осколок кувшина в пламя и с трудом побрел прочь, пошатываясь. Его лицо заливали слезы. Когда сзади к нему подбежали двое мужчин, он повернулся, оскалился и принял бойцовскую стойку, пригнув голову и прижав к груди кулаки.
Бежавший впереди был примерно такого же крепкого сложения, с бледным, веснушчатым лицом, копной нечесаных рыжих волос и бородой.
