Наталья Павлищева - Елена Прекрасная. Красота губит мир
Немного погодя, Кассандра тихо поинтересовалась:
– Почему ты не сказала, что спасла меня?
– Зачем? Мне не нужна слава спасительницы.
– Мне не говорить?
– Не стоит. И мази у меня тоже есть.
Кассандра удивленно смотрела вслед красавице, странная все же эта Елена… И чего она нашла в этом самовлюбленном дураке Парисе? С Гектором можно было бы сбежать, а с этим?..
ВПЕРЕДИ ВОЙНА
Старый Нестор встретил Агамемнона достаточно приветливо, чтобы не обидеть, но не настолько, чтобы дать понять, что рад. Но царь Микен другого и не ждал, они никогда не были друзьями, а прибыл Агамемнон сугубо по делу, причем такому, о котором никому лучше не кричать. Видно, это понял и царь Пилоса, кивнул, чтобы гость садился на скамью, а потом – рабу, чтобы наполнил чаши:
– Оставь кувшин, я потом налью сам. И проследи, чтобы нам не мешали.
Раб молча удалился.
Теперь Нестор обратился уже к гостю:
– Я не приглашаю тебя в ванну и не зову к трапезе, это можно сделать после беседы. Ты, как я вижу, торопишься, а ко мне должны прийти гости, при которых ты едва ли станешь разговаривать открыто.
– Ты все верно понял, Нестор, мне нужен разговор наедине, и я постараюсь уйти раньше, чем придут твои гости.
– Возьми вино, в этом году был хороший урожай.
Агамемнон едва отхлебнул и тут же поставил чашу на столик. Он был напряжен, даже на подушки не откинулся.
– Ты знаешь об обиде, нанесенной троянцем моему брату. Ахейцы не должны стерпеть такого оскорбления.
Нестор долго, очень долго смотрел в лицо Агамемнона, и тот глаз не отвел.
– Хм… зачем ты хочешь идти на Приама? Ты не из тех, кто даже ради самой красивой груди в Элладе способен сделать хоть шаг, и я помню, что ты только что побывал в Трое. Что ты там увидел, Агамемнон?
– Элладу… от восточного края Геллеспонта до Итаки.
И снова был долгий взгляд глаза в глаза.
– У нас больше нет Геракла, Агамемнон, а флот и армия Приама слишком сильны.
– Для одного – да, но если все ахейцы…
Нестор покачал головой:
– Объединить всех ахейских царей ради чего-то… К тому же Приам может вернуть красотку мужу, тогда как? Мстить за прошлую обиду?
– Не вернет. А почти все ахейские цари давали клятву Тиндарею защищать честь будущего мужа Елены.
Нестора больше заинтересовала первая фраза:
– Почему ты уверен, что не вернет?
– Две причины. Во-первых, Менелай поспешил, он отправился к Приаму на одном корабле без помощи, во-вторых, Парис вместе с Еленой увез столько золота, что его-то возвращать совсем не захочется. Я знаком с этим раскрашенным фазаном, он будет противиться до последнего.
– Хорошо, оставим повод. Скажи о причинах. Разве нельзя договориться с Приамом, чтобы наши корабли свободно ходили по Геллеспонту и дальше?
– Он хитер, он очень хитер, если будут корабли, будет и все остальное. Но дело не в этом, мы хотим на Восток, Приам хочет на Запад. Вокруг него только союзники, хетты войну закончили хотя бы на несколько лет, теперь можно заняться и Элладой. Нестор, или мы сейчас сокрушим Трою, или она по одному уничтожит наши царства. Крит купит, остальных возьмет по одиночке.
– Ты уверен, что Приам хочет этого?
– Скажи, зачем Гектор все время воюет, при том что сама Троада войн не ведет? К чему миролюбивому царю, окруженному союзниками и родственниками, а у него вокруг сплошь зятья и отцы его снох, такая конница и такой флот? Ему никто не угрожает, но у Трои невиданно мощные стены, и у Троады множество кораблей. Воины Троады ежегодно воюют в составе чужих армий.
– Ждет тебя, – пожал плечами Нестор.
– Или сам готовится. Мы должны опередить, Нестор. Сейчас есть повод, возможность собрать всех царей, иначе они не соберутся, ты же знаешь.
И снова молчал царь Пилоса, потягивая вино. Снова ждал Агамемнон, понимая, что торопить нельзя.
– Почему ты пришел ко мне, я не самый сильный царь.
– Но самый старший и самый опытный, тебя послушают. Я сначала должен оставаться в стороне.
– Сначала? – усмехнулся Нестор.
– Я готов вообще быть последним! – быстро поправил себя микенский царь, но Нестора уже не обманул. И все же тот вздохнул:
– Ты прав. Если это так, то ты прав. Хорошо, если твой брат не привезет свою жену, я помогу ему собрать ахейских царей. Расскажи мне о Трое. Только не о ее красотах, а о правителях. Приам стар, кто следующий.
– Вообще-то, он готовит Гектора. Отличный воин, умен, благороден, единственный, против кого мне вовсе не хотелось бы воевать, но…
– Почему же ты боишься нападения?
– Гектор долго править не будет, он слишком много воюет и слишком многим мешает. Если не погибнет в бою, то помогут погибнуть. Следующий Деифоб, вот ему и понадобятся ахейские царства, тому мало Троады и дружбы с соседями.
– А этот… Парис?
Агамемнон махнул рукой:
– Разряженный красавчик! Пастух, вдруг ставший царевичем, но оставшийся пастушком.
– Это не твоя работа, что он украл Елену?
По тому, как Агамемнон хлопнул себя по коленке, стало ясно, что руку-то он приложил, но чем-то недоволен. Действительно, микенский царь рассказал о своей задумке с гибелью Париса и выманиванием флота Троады в воды Арголиды.
Нестор только покачал головой:
– Вот чувствовал я, что не зря ты вдруг на свадьбу в Трою отправился! Хорошо, я помогу.
Агамемнон не стал дожидаться появления гостей в доме Нестора и уехал. Правда, заметивший его коня Аякс Большой озабоченно кивнул Аяксу Маленькому:
– Что у Нестора делает микенский царь?
Этот же вопрос он задал и Нестору. Тот изумленно приподнял брови:
– Где микенский царь? Неужели в моих землях, а ко мне не заехал?! Сейчас отправлю слуг разузнать!
Одиссей ни за что бы не поверил, а вот двух Аяксов удалось быстро отвлечь двумя красивыми наложницами, черноволосыми, черноглазыми, с такими тонкими талиями, что их можно обхватить пальцами… Волоокие красотки напрочь выветрили из голов немало выпивших приятелей воспоминания о микенском царе, нужен им Агамемнон, когда у Нестора отличное вино и красивые пленницы с пышной грудью и горячими телами? Гости задержались во дворце до следующего утра, а утром заплатили немало золота за умелых красавиц. Агамемнон был забыт.
Менелай почти не задержался в Спарте. Только отдал распоряжения и поспешил в Микены.
Агамемнон смотрел на брата, пытаясь понять, чего от него ждать.
– Ты пойдешь со мной на Приама?
– Я – да, но думаю, не только я. Поднимай остальных.
– Думаешь, получится?
– Нестор обещал помочь, иди сначала к нему, потом к остальным.
Клитемнестра возмущенно фыркнула:
– Из-за неверной жены бросаться на другой край моря? Мало она тебе здесь рогов наставляла?
Агамемнон сверкнул глазами на супругу:
– Тебя никто не спрашивал, иди к себе в гинекей!
– Я царица, и в своем доме! И я бы никогда не сделала того, что сделала Елена!
– Тебя бы никто и красть не стал!
Ответом был взгляд, полный ненависти.
– Менелай, она убьет меня, если будет такая возможность, – усмехнулся Агамемнон вслед супруге.
Если б он только знал, как окажется прав!
Такого количества кораблей Авлида не видела никогда! Сотни судов пытались найти себе местечко на берегу неспокойного пролива Эвбея. Вода в проливе вела себя странно, она текла то в одну, то в другую сторону.
Ахейские цари собрались на общий совет. С помощью Нестора Менелаю удалось убедить выступить в поход против Трои всех царей, когда-то дававших клятву Тиндарею. Даже пытавшийся схитрить Одиссей прибыл. Пока не присоединился только царь Крита Идоменей, но Агамемнон надеялся, что верность клятве окажется сильнее желания получить дорогие подарки от Приама. Зато с ними был Ахилл, равного которому по силе невозможно найти. Конечно, он не Геракл, но тоже не мал…
Ахилл первым и не выдержал, он просто не мог ждать неизвестно чего и увел свои корабли грабить побережье Малой Азии, решив, что хуже не будет. Вместе с Ахиллом отправились и некоторые другие. Агамемнон злился: если каждый будет делать все, что ему вздумается, то Приама не победить никогда!
Особенно тошно стало, когда выяснилось, что Ахилл сходил вполне успешно: разорили больше десятка городов, еще несколько сровняли с землей, набрали много золота, ценностей и красивых рабынь. Агамемнон досадовал, укол Приаму по южным землям получился чувствительным, но самому микенскому царю очень не нравилось, что вместе с Мизией воины Ахилла разоряли и его наследственные земли. Дело в том, что дед Артридов Пелопс когда-то правил в Лидии, и Агамемнон считал эти земли своими.
Посчитав такое нападение пощечиной самому себе, а втайне попросту завидуя удачливости и силе Ахилла, Агамемнон объявил, что уходит и вернулся в Арголиду. Между братьями произошла серьезная размолвка, Менелай, не забывший, что ему нужно смыть позор от похищения жены и разорения дворца, требовал отплытия к Трое, а брат из-за обиды на чужую удачливость ушел, уведя за собой немало других!
