Сигрид Унсет - Легенды о короле Артуре и рыцарях Круглого стола

Но королева заплакала и сказала:

— Сегодня ночью уже приключилось достаточно несчастий, сидите тихо, а я попробую убедить короля. Если вы увидите, что он не желает слушать моих речей и не верит мне, а осуждает меня на смерть, то вы, я знаю, спасете меня; тогда я последую за вами, куда вы скажете.

И Ланселот поцеловал королеву, и они обменялись кольцами. А потом он пошел в ту часть замка, где жил со своими сородичами.

7. О том, как сэр Ланселот спас Гвиневеру от костра и увез ее в Веселый замок

Там его встретили сэр Борс и все его родичи и друзья при оружии и в доспехах. Они сказали, что им привиделись дурные сны, а когда они пробудились, то услышали шум у дверей королевы.

— Дорогие родичи, — говорит Ланселот, — знайте, что я был в покоях королевы, ибо она повелела мне прийти; и тут пришли Агравейн и Мордред и ложно обвинили ее и меня, а когда я встретился с этими лжецами в честном бою, то убил их всех, кроме сэра Мордреда. Теперь же я боюсь, что между королем и мною будет война, раз я умертвил сына его сестры. Если король захочет меня послушать, то я могу биться за королеву на поединке и доказать ее верность мужу. Но может случиться так, что он не захочет меня видеть или не позволит мне говорить, а в гневе и спешке осудит ее на костер. Поэтому я спрашиваю вас, будете ли вы со мной в этом бою и рискнете ли жизнью, чтобы освободить ее, если ей приключится опасность?

Все они ответили «да», а сэр Борс говорит:

— Вы должны спасти королеву или погибнуть, ибо, правильно вы поступили или нет, вам все равно следует защитить ее, раз ей из-за вас угрожает опасность; иначе вас назовут бесчестным рыцарем.

И вот все рыцари, которые были на стороне Ланселота, всего шестьдесят, собрались вместе, и были это лучшие рыцари при дворе короля Артура. Той же ночью они покинули Карлайль и укрылись в лесу неподалеку.

Тем временем Мордред поскакал к королю Артуру и поведал о том, что случилось.

— Он был в ее покоях? — спрашивает король.

— Да, — отвечает Мордред.

— О Господи, — молвит король Артур, — погибла моя честь, и нет мне более ни в чем радости; и нет уже рыцарей Круглого стола, и меня в нынешней жизни ждет лишь война с человеком, которому я больше всего верил. И все это из-за распутницы.

И он не захотел видеть королеву Гвиневеру, когда вернулся, а приказал своим слугам сразу же возвести костер, чтобы на следующий день в полдень сжечь ее.

Тогда Гавейн пошел к королю и сказал:

— Мой дорогой родич и король, не будь так поспешен. Ибо если Ланселота обнаружили в покоях королевы, то это еще не значит, что он был там с позорной целью. Вспомните, что он верно служит ей уже много лет и не раз спасал ее от опасностей, и раньше вам нравилось, что она оказывает ему почести и дарит своей дружбой. Я верю, что леди Гвиневера вам верна, и если бы вы позволили Ланселоту сразиться за себя и за нее, то он наверняка с оружием в руках отогнал бы эти дурные слухи.

— Это я хорошо знаю, — отвечает Артур. — Ланселот полагается на свою силу, и он никогда не боялся сражаться за неправое дело. Поэтому он больше никогда не будет сражаться за королеву, пусть судит закон. А Ланселот умрет еще худшей смертью, если попадется мне в руки.

— Боже упаси, — молвит Гавейн.

— И это говоришь ты, — отвечает король, — сегодня ночью он убил твоего брата.

— Сэр, — говорит Гавейн, — я скорблю о смерти своего брата, но он сам виноват, я предупреждал его. И я не буду за него мстить, ибо думаю, что сам Господь подарил Ланселоту сегодня ночью победу над тринадцатью рыцарями, раз не было греха между ним и королевой.

Но король говорит на это:

— Не хочу я больше тебя слушать и прошу тебя приготовиться, ибо ты и твои братья Гахерис и Гарет поведут королеву на костер.

— Никогда этого не сделаю, — отвечает Гавейн, — не хочу я вас слушать и видеть не желаю, как позорно убьют мою королеву.

Однако Гахерис и Гарет не посмели ослушаться приказа короля, хотя и сказали:

— Мы делаем это против нашей воли и пойдем туда без доспехов и не при оружии.

А Гавейн ушел в свои покои, ибо был опечален и разгневан. Королеву же повели через город Карлайль, где плакали о ней и богатые, и бедные. Когда она пришла на луг, где был возведен костер из веток осота и терновника, служанки раздели ее, оставив на ней одну рубашку. И подошел к королеве ее духовник, чтобы отпустить ей грехи. Тогда все заплакали, и стали заламывать руки, леди же Гвиневера смиренно пошла к костру и ступила на него босыми ногами.

Тут из леса выскочил сэр Ланселот со своей свитой. Они ринулись прямо к костру, разя направо и налево, и каждый, кто вставал на их пути, был смертельно ранен; многие благородные рыцари лишились тогда жизни. Но Ланселот не видел ничего, кроме королевы, которая стояла посреди костра, привязанная как преступница, босая и в одной рубашке. И случилось так, что в давке он зарубил Гахериса и Гарета, не узнав их и не замечая, что они безоружны. Он подскакал прямо к королеве, перерезал веревки и завернул ее в свой плащ. Потом он посадил ее перед собой на коня и увез в Веселый замок.

8. О том, как Гавейн узнал о смерти своих братьев и порвал с Ланселотом

Когда Гавейн узнал, что Ланселот спас королеву от костра и увез ее, он сказал:

— Я знал, что он либо освободит ее, либо погибнет; я сам на его месте поступил бы точно так же. Слава Богу, что мои братья пошли туда безоружными. Но где же они? Странным кажется мне, что они сами не сообщили мне эту новость.

— Сэр, — говорит ему один человек, — пусть Господь придаст вам силы, они оба мертвы.

— Боже сохрани! — говорит Гавейн. — Я не верю этому, кто убил их?

— Сэр Ланселот убил их обоих, — отвечает ему человек.

— Это ложь, — молвит Гавейн. — Ланселот никогда не трогал безоружных людей. И знаю я, что мой брат Гарет любил Ланселота больше, чем меня. И он пошел бы за Ланселотом против нас всех и короля Артура, позови его только Ланселот, так велика была их дружба. И не кто иной, как Ланселот, посвятил его в рыцари.

— Сэр, — говорит человек снова, — я сам видел, как Ланселот зарубил в давке Гарета и Гахериса, когда они оказались перед его конем.

Тут Гавейн лишился чувств и долго лежал словно мертвый. Тогда королю Артуру сообщили, что Гавейн так скорбит по своим братьям, что люди боятся, что он утратит рассудок.

Но когда король Артур зашел в покои Гавейна, тот поднялся и сказал:

— О, король Артур, брат моей матери, неужели мои братья, Гарет и Гахерис, оба мертвы?

Тут король разрыдался, а Гавейн сказал:

— Я хочу видеть их.

— Они уже похоронены, — отвечает король, — ибо боялся я, что сердце твое разорвется, если ты увидишь тело твоего брата Гарета.

И тогда Гавейн спросил, как все это случилось. Король Артур рассказал ему обо всем. И когда он закончил, Гавейн встал и молвил:

— Господин мой, король мой и сородич, я обещаю и клянусь христианской верой и рыцарской честью, что с этой минуты не буду знать покоя, пока не убью Ланселота или он меня; и буду я преследовать его, даже если мне придется обыскать семь королевств.

— Вам не придется искать его, — говорит Артур, — он засел в своем Веселом замке и собирает против нас войско, и народ устремляется под его знамена.

— Хорошо, — отвечает Гавейн, — тогда мы тоже поднимем наши знамена, и я думаю, что мы возьмем его замок, даже если мне придется для этого по камешку голыми руками разобрать его мощнейшую башню.

Тогда Артур повелел кинуть клич по всему королевству, и съехались к нему многие рыцари, герцоги и графы, и собралось огромное войско. С этим войском Артур подошел к замку Ланселота и обложил его.

9. О войне между королем Артуром и сэром Ланселотом

Однако же сэр Ланселот позаботился о том, чтобы иметь избыток людей, коней и скота. Он не собирался нападать на войско короля, а сидел под защитой стен целых пятнадцать недель. И наконец однажды, когда Ланселот стоял на валу, он увидел, как мимо скачут король Артур и Гавейн. Тогда он окликнул их и сказал:

— Король Артур, господин мой, я прошу вас заключить со мной мир. Хотя я и утешаюсь тем, что смог бы завершить эту войну с честью для себя, но пусть Господь сохранит меня от сражения против короля, посвятившего меня в рыцари, которому я поклялся служить до конца моих дней.

— Ланселот, — отвечает король Артур, — еще хуже становится твой позор и твое предательство, когда ты произносишь такие сладкие речи. Знай: теперь мы смертельные враги до конца наших дней и из-за моих рыцарей и рыцарей моих сородичей, которых ты убил, и более всего из-за моей королевы. Ибо ты, который поклялся мне в верности, опозорил меня с ней, и был ее возлюбленным много лет, и наконец, ты предательски и насильно увез ее.