Виктор Поротников - Грюнвальдское побоище. Русские полки против крестоносцев
– Я приготовил тебе подарок, брат, – промолвил Керим-берды, переведя разговор в иное русло. – Подарок этот совершенно в твоем вкусе.
– Подарок? Что за подарок? – оживился Кепек, его уста растянулись в улыбке.
– Это красивая невольница. – Керим-берды зацокал языком, сощурив свои и без того узкие глаза. – Такая красивая, что глаз не оторвать! Мои нукеры захватили эту немку в Гильгенбурге. По-моему, брат, эта рабыня нисколько не уступает прелестью княгине Серафиме.
– Опять ты за свое, брат! – нахмурился Кепек. – Оставь эту рабыню себе. Мне нужна только княгиня Серафима, и я все равно завладею ею!
– Пойми, брат, если ты похитишь Серафиму, это поссорит Витовта с Джелал-ад-дином, – проговорил Керим-берды. – Без помощи Витовта нам не изгнать из Сарая Едигея.
– Муж Серафимы смертный человек, а нашему войску предстоит сражаться с крестоносцами, – сказал Кепек с коварной усмешкой на устах. – Если Юрий Глебович погибнет в битве с тевтонами, я посватаюсь к его прекрасной вдовушке и добьюсь, что она станет моей законной женой. Заниматься похищением Серафимы я не собираюсь, ибо знаю, что это настроит против нас Витовта.
– Юрий Глебович может и уцелеть в битве с крестоносцами… – Керим-берды поднял глаза на брата, как бы вопрошая у того взглядом: «И что тогда, брат?»
– Тогда я сам разыщу Юрия Глебовича на поле сражения и убью его своей рукой! – гневно выпалил Кепек, ударив себя кулаком по колену.
– Неразумно это, брат, – с некой мягкой укоризной промолвил Керим-берды и поставил на низенький круглый столик опорожненную пиалу. – Очень неразумно!
– Ты что-то можешь предложить? – спросил Кепек, пристально вглядываясь в скуластое лицо брата. – Хочешь чем-то помочь мне в этом деле?
– Конечно, я хочу помочь тебе, брат, – кивнул Керим-берды. – Давай вместе подумаем, как нам сподручнее избавиться от Юрия Глебовича. Я думаю, у него имеются недоброжелатели и среди русичей, надо их только найти. Такой недоброжелатель сможет легко подобраться к Юрию Глебовичу и нанести ему смертельный удар.
– Как ты хитер, брат! – восхищенно промолвил Кепек. – Как же я сам не додумался до этого! Эти русские собаки вечно грызутся друг с другом, вечно злоумышляют один на другого, если постараться, то можно найти злодея и в ближайшем окружении Юрия Глебовича.
– Значит, надо постараться, брат, – многозначительно повторил Керим-берды, – И найти такого злодея.
* * *К утру ливень прекратился. Однако полного прояснения не наступило. Небо по-прежнему было затянуто плотным пологом из туч, источавших на землю мелкий дождь.
Ягайло, встав с постели, расхаживал по шатру в длинной исподней рубахе, ожидая, когда слуги согреют ему на костре воду для омовения. В этот момент в королевском шатре появился Витовт, уже облаченный по-походному, в шлеме и с мечом у пояса.
– Государь, – сказал Витовт после обмена приветствиями, – пора выступать. Мои полки уже готовы к маршу.
– Выступать? В такую погоду?! – Ягайло поморщился и передернул плечами. – Лучше выждать до полудня, быть может, дождь утихнет. Враг все равно неизвестно где.
– Враг наверняка не дремлет, государь, – продолжил Витовт с непреклонностью в голосе и взгляде. – Немцам эти места хорошо ведомы. Нельзя позволить тевтонам навязать нам битву в невыгодной для нас местности. Войско крестоносцев нужно непременно отыскать.
Ягайло издал раздраженный вздох.
– Но я еще не умылся, не помолился и не завтракал, – капризно проговорил король. – Опять же, у нас нет проводников, ведь окрестные жители разбежались кто куда. Ты предлагаешь двигаться наобум, брат?
– У меня есть проводники, государь, – ответил Витовт. – Татарам удалось поймать двух местных пастухов. Через час мои полки выступают на северо-восток. Я намерен навязать сражение тевтонам там, где их встречу.
Витовт поклонился королю и направился к выходу, едва не столкнувшись со слугой, который нес в руках таз с теплой водой.
Понимая, что в своем упрямстве Витовт может зайти очень далеко, тогда он либо застигнет тевтонов врасплох и разобьет их без помощи поляков, либо погубит свои полки, ослабив польское войско перед лицом сильного врага, Ягайло волей-неволей был вынужден отдать приказ о немедленном выступлении.
Несмотря на дождь и туман, союзное войско выступило в поход.
Хороших дорог в этом лесистом краю не было, поэтому полки и обозы двигались несколькими колоннами по лесным просекам и широким тропам, проложенным здешними крестьянами между селениями и хуторами. Пользуясь туманом, обоим проводникам удалось скрыться в лесу. Находившийся в авангарде Витовт умолчал об этом, выбирая дальнейшее направление движения войска по своему усмотрению.
Наткнувшись на речку Маршу, войско союзников двинулось к северу вдоль ее болотистого берега, все больше забираясь в девственные дебри и топкие болота. Отряды очень сильно растянулись, поскольку лошади выбивались из сил, а повозки вязли в топях. Некоторые из полков заблудились в лесу, так как тропы, по которым они шли, увели их далеко в сторону.
Наконец, лесная чаща расступилась и взорам союзного войска открылась голубая гладь обширного озера Лубень.
Ягайло, утративший связь с несколькими своими отрядами, настаивал на остановке, чтобы дождаться отставших и разыскать заблудившихся в лесу. Витовт, в полках которого отставших не было, требовал двигаться дальше вдоль озера в северном направлении. Поскольку Ягайло был неуступчив, Витовт вспылил и повел свои полки дальше к северу. Польское войско стало разбивать стан у южной оконечности озера Лубень, выслав конные дозоры за речку Маршу. На другом берегу реки виднелась небольшая деревня. Это селение называлось Фаулен. Его жители, увидев чужое войско, появившееся из леса, разбежались кто куда, благо вокруг были густые лесные кущи. Польские дозоры проскакали по ближайшим лесным дорогам и в двух милях к западу от Фаулена обнаружили еще одну немецкую деревеньку – Логдау. Здесь полякам удалось захватить крестьянина, который сообщил им, что за лесом к северо-западу от Логдау расстилается равнина, на которой стоит большое войско крестоносцев. С этими сведениями дозорные помчались к Ягайле.
Между тем Витовт достиг северной оконечности озера Лубень и повелел разбивать стан, видя, что воины валятся с ног от усталости. Дождь прекратился, туман рассеялся. Солнце озарило своими жаркими лучами обширное поле за речкой Маршей. Вышедшие в дозор татары промчались по озаренной солнцем равнине к видневшемуся у дальнего леса большому селению. Сотник Багардин, возглавлявший дозор, подобрался к самой окраине этого села, выяснив у встретившихся ему селян, что деревня называется Танненберг. Увидел Багардин и крестоносцев, стоявших в Танненберге.
Дабы держать под наблюдением броды на реке Марше, Витовт приказал татарским военачальникам отвести свою конницу к самому берегу реки, разбив лагерь в полумиле от литовско-русского стана.
Прибыв в польский лагерь, Витовт сообщил Ягайле о том, что передовой отряд тевтонов занял селение Танненберг.
– Значит, и главные силы крестоносцев где-то рядом, – сказал Витовт.
– Основное войско тевтонов стоит у селения Грюнвальд, это в трех милях от Танненберга, – промолвил Ягайло, дозорные которого уже обшарили всю округу к западу от озера Лубень. – От озера Лубень до Грюнвальда не более шести миль. Ты так рвался вперед, брат, что еще немного, и мы разминулись бы с тевтонским войском.
– Рад, что этого не произошло, государь, – произнес Витовт. – Теперь, когда местоположение врага нам известно, пора сблизиться с тевтонами и вызвать их на битву.
– Согласен с тобой, брат, – сказал Ягайло. – Выдвигай свои полки по направлению на Танненберг. Я поведу свое войско прямиком на Людвигсдорф, это селение лежит милях в двух к югу от Танненберга. По словам моих дозорных, равнина там вполне подходящая для битвы.
Вскочив на коня, Витовт поскакал к своему стану, слыша за спиной грозное гудение польских труб, то был сигнал к выступлению на врага.
Было 15 июля 1410 года.
Глава двенадцатая
ВЕЛИКАЯ БИТВА
Польское войско, перейдя реку Маршу возле южной оконечности озера Лубень, вышло через лес к равнине и с ходу выбило из Людвигсдорфа сторожевой отряд крестоносцев. Немцы спешно отступили за неглубокий овраг, позади которого были выстроены заграждения из частоколов и поваленных деревьев. Забравшись на высокие деревья, самые зоркие из польских воинов оглядели боевые порядки тевтонского войска. Было видно, что крестоносцы основательно подготовились к встрече с литовско-славянским воинством. В передней линии у немцев помимо арбалетчиков были расставлены пушки, установленные на деревянных четырехколесных станинах. Если стрелы из арбалетов летели примерно на двести шагов, то пушечные ядра имели втрое большую дальность полета.
