Википроза. Два Дао - Борис Акунин
Он выступил перед убийцами, ворами и грабителями, пообещав, что сумеет добиться освобождения легальным путем. Авторитет Григория Ивановича и его сила убеждения были таковы, что уголовные сдали оружие добровольно и согласились остаться в тюрьме. Почти два месяца странная коммуна существовала по принципу самоуправления. Именно в это время меняется репутация Котовского. Газеты начинают писать о нем с почтением.
Свободу Котовский и его товарищи получили, подав заявление об отправке на фронт. Там он выслужит офицерский чин, получит георгиевский крест за храбрость. Разбойник с большой дороги станет героем войны.
Операция «Маскарад»
Так можно было бы назвать уникальную акцию, проведенную Котовским в июле 1921 года в ходе подавления антибольшевистского восстания в Тамбовской губернии. В той драме, разумеется, главными злодеями были красные, замучившие крестьян реквизициями зерна и прочими эксцессами «военного коммунизма» — местные жители взялись за оружие от безысходности. Но русский народный бунт, как известно, беспощаден, а после нескольких лет сплошного смертоубийства градус всеобщего ожесточения был очень высок, поэтому антоновцы (так называли мятежников по имени их предводителя эсера Антонова) зверствовали не меньше красных, безжалостно расправляясь с врагами. Например, командир одного из самых крупных (полторы тысячи сабель) и самых активных отрядов Иван Матюхин, как и Котовский, в прошлом бандит и тоже человек огромной физической силы, по слухам имел обыкновение медленно сворачивать пленным шею собственными руками. Его кавалерийская «дивизия» у антоновцев считалась гвардией.
Матюхинцы прятались в дремучих лесах, с легкостью уходя от карателей, и наносили оттуда удары по населенным пунктам. Убивали сельсоветчиков и коммунистов, а иногда истребляли крупные соединения Красной Армии (один раз вырезали целую дивизию).
Для подавления «Антоновщины» Совнарком перебрасывал на Тамбовщину войска со всей страны. Прибыла с юга и бригада Котовского. Он получил задание покончить с Матюхиным. Сделать это можно было только выманив неуловимого и очень осторожного противника из чащи.
Котовский решил воспользоваться ходившими среди антоновцев слухами, что им на помощь с Дона пробивается отряд казачьего полковника Фролова, знаменитого белого партизана.
Комбриг велел своим бойцам снять с фуражек звездочки, свесить из-под козырьков чубы, нашить на штаны лампасы, убрать красные знамена, называть командиров «ваше благородие» и ехать принятым в казачьих частях строем. Сам изображал Фролова (с которым ему случилось повоевать полугодом ранее). Фальшивые «белоказаки» перемещались из села в село, и местные жители, сочувствовавшие антоновцам, передавали в лес, что Фролов действительно уже на Тамбовщине.
Затем Котовский отправил Матюхину записку с предложением объединить силы и перейти от партизанской тактики к наступательной. В операции по заманиванию участвовал начальник штаба антоновцев штабс-капитан Эктин, ранее захваченный чекистами (они держали его жену и детей в заложниках). После нескольких дней переговоров Матюхин согласился выйти из лесу.
В селе Кобылянка ряженые «фроловцы» устроили матюхинцам радушную встречу: в каждой избе был накрыт стол с самогоном.
Сам Котовский принимал у себя Матюхина с его помощниками. Сели выпивать, произносили речи. Потом комбриг подал условленный сигнал, и началось избиение. По всему селу расстреливали и рубили мятежников. В горнице, где пировали командиры, котовцы, заранее распределившие, кто кого «выведет в расход», тоже открыли огонь. Примечательно, что лихой Котовский, который, естественно, взял на себя самого Матюхина, единственный с задачей не справился. Убивать человека, который не защищается, Григорий Иванович, кажется, не умел. У него не то произошла осечка, не то дрогнула рука, и в результате Матюхин сам подстрелил комбрига. В Матюхина стали палить другие, но он сумел уйти, раненый несколькими пулями (позднее от этих ран крестьянский вождь умер).
В общем, история совершенно кинематографическая. В советские времена и был снят приключенческий фильм «По волчьему следу» (в качестве волка там фигурировал плохой Матюхин).
Великий бальзамировщик
Мастер, благодаря искусству которого на нетленную мумию Ленина можно полюбоваться и сегодня, сто лет спустя, Владимир Петрович Воробьев (1876–1937), автор пятитомного «Атласа анатомии человека», научный руководитель Института экспериментальной медицины, считался ведущим специалистом в области сохранения тел и органов умерших.
Эта сфера познаний в начале XX века была менее востребована, чем в Древнем Египте, поэтому до 1924 года профессор прозябал в относительной безвестности. Его звездный час наступил, когда Политбюро (по предложению глядевшего в будущее Сталина) приняло решение сохранить мощи Вождя и выставить их на всеобщее обозрение. (Одной из причин было опасение, не объявятся ли в народе самозванцы, как во времена Смуты).
Выяснилось, что харьковский анатом Воробьев давно экспериментирует с мумификацией животных и некоторые его экспонаты уже 15 лет сохраняются в идеальном состоянии. Кудесника вызвали в Москву.
После этого Владимир Петрович существовал в безмятежном статусе Счастливого Принца, какие бы чистки и репрессии вокруг ни свирепствовали.
Пусть вас не пугает зловещий год его смерти. Всё хорошо, Воробьев умер от болезни почек.
Третья глава
ПРИЕХАЛИ
Шторки в купе были задвинуты. Послеполуденное солнце пекло во всю мочь — по-одесски, по-августовски.
— Подождем минуту-другую, — сказал Абрамов, удерживая Зинаиду за рукав.
Она выдернула руку. Прислонилась к стенке.
Воробьев с ассистентом уже выгрузились на перрон, вытащили свой немаленький багаж: инструменты, ящики, бутыли.
Местное начальство следовало немного помариновать. Пусть секретарь губкома и председатель губотдела ГПУ потопчутся на платформе, осознают, какое высокое начальство пожаловало из Москвы. Чтоб сразу выстроить правильные отношения.
— Эй, Абрамов! Где вы там? — послышалось из тамбура.
Удивившись такой фамильярности, он чуть раздвинул занавески. Кроме бальзамировщиков и вокзального носильщика, укладывавшего на каталку мрачный багаж, на платформе никого не было. Не может же быть, что в Одессу не дошла шифровка за подписью самого Зиновьева?
Шаги в коридоре.
В купе заглянул плотный человек с барственной эспаньолкой. Белая фуражка, белая гимнастерка, три ромба в петлицах.
— А, вот вы где. Я Карлсон, Карл Мартынович. Заместитель наркома НКВД Украины. Решил лично встретить. Не каждый день приезжают такие гости.
«Оп-ля. Сюрприз», — подумал Абрамов, пожимая мясистую крепкую руку. Спросил, не уследив за голосом (прозвучало кисло):
— Что замнаркома делает в Одессе?
Корина отвернулась, чтоб не жать руку. Замнаркома на нее впрочем и не взглянул, он с интересом рассматривал Абрамова ясными и спокойными, с насмешливой искоркой глазами.
— Приехал в Одессу сворачивать сионизм. Ну, вы в курсе дела, это же совместная операция ОГПУ и ОМСа. И вдруг такая катавасия с комкором Котовским. Решил лично возглавить расследование, раз уж я здесь.
Операция по сионизму велась уже несколько месяцев. Наверху приняли постановление положить конец этому
