Геннадий Ананьев - Иешуа, сын человеческий
— Скажи так: я мог бы и раньше проповедовать по всей Месопотамии под покровительством Сарманского братства, но Господь благословил меня проповедовать на многострадальной земле Израиля, а разве я вправе не исполнить волю Отца моего? В свое время один из апостолов принесет и мое слово народу Эдессы, и излечит великого потомка славной династии Абгаров. Скажи еще: я преклоняю перед его мудростью, как властелина, колено.
Иисус лично проводил посланца Абгара в обратный путь. А на следующее утро караван парусников и множество лодок потянулись вниз по Иордану, чтобы спуститься в Галилейское море и, одолев его с севера на юг, высадиться у Магдалы.
Те же, кому не досталось места ни на судах, ни на лодках, пошли вниз по берегу, попросивши Иисуса обождать их в Магдале. Иисус обещал им исполнить их просьбу, тем более, что остановка на несколько дней в Магдале не нарушала его планов: кроме исцелений и проповедования он намеревался окончательно наставить учеников своих на ритуал крещения в Иордане, чтобы никто из них не опростоволосился.
Он успел. И потом остался доволен проделанной работой, когда вынужден был покинуть на время учеников, поручив им самостоятельно проводить крещение.
А случилось непредвиденное. Сестры Лазаря, доброго друга Иисуса, у которого он не единожды гостил, прислали вестника с печальным словом — Лазарь заболел и тает с каждым днем. По всему видно, пришла к нему смерть.
Заболел — не умер. Иисус решил непременно исцелить друга своего, но прежде все же положить начало задуманному. Тем более что в Вифанию спорей всего путь по Иордану до Вифавара, а оттуда до Вифании — рукой подать. Пересечь лишь Иорданскую долину. И вот когда проповеди его о необходимости возрождения духа через воду обрели первых поклонников (не считая тех, кто приплыл с ним от Галилейского моря или пришел посуху), а затем число этих поклонников стало быстро увеличиваться, Иисус поплыл по Иордану вниз спешней, иногда лишь останавливаясь по просьбе об исцелении, что сопровождал он всегда проповедями. И это, конечно, отнимало время.
Увлеченный всеми этими заботами, Иисус даже не предчувствовал, что остановки, хотя и небезрезультатные, чуть было не станут роковыми для Лазаря. В тот час, когда он сошел с речного суденышка на берег, Лазаря, оплакав его, внесли в семейную усыпальницу (просторную пещеру) и, обвив погребальными пеленами, положили в гроб. Иисусу бы поспешить, но и здесь у него случилась задержка.
Войдя в Вифанию в субботнее утро без учеников и толпы почитателей, как это было в прежние появления, а лишь со слугами-жрецами, он без лишнего шума направился прямиком к дому Лазаря. Путь знаком. Помех никаких. Его, однако, узнали и известили Марфу с Марией, сестер Лазаря, о его появлении. Марфа первой встретила Иисуса. Со слезами, хотя и сдержанными.
— О, горе! Твой друг и мой брат умер, не дождавшись тебя. Ты не успел…
Иисус обнял молодую женщину и, поглаживая ее по голове, спросил:
— Как давно схоронили?
— Три дня прошло.
— Значит, не миновала еще душа все сферы, — как бы сам для себя пробормотал Иисус, затем обратился к Марфе: — Отбрось печаль свою. Брат твой будет жить.
Вот и Мария торопится. Вся в слезах. Она более восприимчива к поворотам судьбы, более тонкая натура и не держала горя в себе, как Марфа, а выплескивала наружу. Иисус даже прослезился — так подействовали на него плач и стенания любящей сестры.
Появлялись и другие родственники уважаемого в городе потомственного ессея. Они тоже не скрывали своего горя, и оставаться Иисусу в бездействии стало просто невозможно. Он попросил:
— Ведите туда, где вы его положили.
Когда вошли в пещеру, отложив от входа камень, Иисус повелел непререкаемым тоном:
— Все до одного покиньте усыпальницу.
Ему никто не должен мешать предельно напрячь свою волю, чтобы вернуть душу умершего в его земное тело, а затем соединить их в гармонии. Очень трудное дело, доводящее до полного изнеможения.
Удалось ему свершить, казалось бы, невозможное, но, когда Лазарь, глубоко вздохнув, начал подниматься в гробу, словно пробудившийся со сна, Иисусу не хватало сил, чтобы распеленать его. Не смог он и позвать настолько громко, чтобы его услышали те, кто стоял у входа в пещеру. Лишь с третьего раза поняли они, что их зовут.
Первой вошла в пещеру Мария, но не принялась поспешно разматывать погребальные пелены, а со слезами радости начала целовать и воскресшего брата, и его спасителя — Иисуса. Иисусу досталось ласк далее больше — Мария порывисто целовала его руки, лицо и даже ноги.
Вошедшая Марфа, сдерживая слезу радости, поспешно распеленала брата и повела его из усыпальницы на свет Божий — родственники Лазаря встретили воскресшего восторженными криками, хотя некоторые и не поверили в случившееся, они даже щипали себя, чтобы убедиться, не наваждение ли какое. Но даже те, кто поверил в чудо, все же прикасался к Лазарю, дабы совершенно убедиться в том, что перед ними именно тот, кто только что лежал в гробу, похороненный три дня назад.
А прибежавшие на шум любопытные горожане даже входили в пещеру, чтобы поглядеть на опустевший гроб и пощупать погребальные пелены.
Все верно. Не наваждение, не видение, а — факт. Похороненный три дня назад — воскрес.
Но кто из них, Лазарь или Иисус, был слабее, сказать трудно. Марфа поддерживала Лазаря, Мария — Иисуса.
А в городе их уже ждала внушительная толпа. При виде Иисуса многие горожане падали ниц, но не меньше их глядели на свершившего чудо с возмущением и ненавистью, как на шарлатана, разыгравшего искусно трагикомедию.
Да, не в Галилее Вифания, а в Иудее. К тому же не так уж далеко она от Иерусалима и, стало быть, здесь ортодоксов более чем достаточно.
Иисус сразу же почувствовал опасность, хотя еще не знал, что в синагоге саддукеи-священники вместе с фарисеями решали, как поступить с ним, взбудоражившим город.
Приближающаяся опасность, однако, не помешала его решению торжественной трапезой отметить свой очередной триумф в доме воскресшего, куда они с Лазарем шагали, поддерживаемые Марфой и Марией.
И вот, когда в доме Лазаря воцарилось веселье, один за другим поднимались кубки за здравие как ожившего, так и за сотворившего столь великое чудо, в синагоге обсуждали, горячась, способы убийства Иисуса. Что с ним нужно покончить, в этом ни у кого из фарисеев и всех приглашенных на совет не было никаких сомнений — новый пророк слишком ярок, умеет убеждать слушающих его силой разума, силой логики, и все больше и больше народа принимает его как Мессию; но беда в том, что этот самый Мессия, проповедуя вроде бы законы Моисея, так их дополняет и видоизменяет, что от этих Законов мало что остается. Главное же, он берет на себя право отпускать грехи, что дано только священнослужителям Храма Иерусалимского. Еще он выступает против жертвоприношений и даже против храмов вообще, если вдуматься в его заветы: «Храм Божий в душе каждого». Вот это все, наряду со способностью исцелять, привлекает простолюдинов, что, в конце концов, приведет к меньшему посещению синагог, а значит, к падению влияния священников и, что не менее важно, к падению их доходов.
Само собой ясно, что о последнем никто вслух не высказывался; она, эта причина, как бы оставалась в сторонке, громогласно осуждали Иисуса в отступничестве, которое может привести к падению нравов, чего они, верные хранители чистоты закона Моисея, допустить не вправе.
— Он воскресил Лазаря в день субботний, свершив грех непоправимый!
— Он беседует с мытарями как равный с равными!
— Он исцеляет многобожников, а не только из народа избранного!
— Он равняет женщин с мужчинами, утверждая, что они даже святее мужчин и достойны преклонения! Кощунство!
Он!.. Он!.. Он!.. Каждый шаг его грешен. Каждый шаг его стирает грани между народом, Господом избранным и всеми иными народами. Да как же может быть: все равны перед Богом?! Выходит, они, охраняющие чистоту заповедей Моисея, на одной доске с многобожниками, нищими, мытарями, рабами?! Но самое страшное, нарушена заповедь Господа о субботе!
Нет! Такого не должно быть. Такого не будет никогда!
Решение было принято Соломоново: собрать истинно верных законам Моисея спешно, чтобы не успели узнать уверовавшие в Иисуса, и побить его камнями, выведя за город. Если же это не удастся свершить, начать за ним охоту тайную. А чтобы освятить суд праведный, послать к первосвященнику Храма Иерусалимского за благословением. Получив его, разослать вестников во все города земли Израиля, чтобы везде в синагогах возмущали против него народ и города не отворяли бы перед новым проповедником, возмутителем спокойствия, ворота.
Саддукеи, фарисеи и верные им ортодоксы и фанатики спешно собрались у синагоги. Когда же толпа налилась до внушительности, фарисеи повели ее к дому Лазаря, надеясь на неожиданность.
