Михаил Каратеев - Ярлык Великого Хана
– Ну, а коли к завтрему мятель не уймется, боярин? «Ага, это Шестак,– догадался Лаврушка,– как есть его голос».
– А отец у тебя для чего колдун? – ответил Шестак.– Скажи ему, он мятель враз заговорит.
– Не всякий раз то удается, боярин.
– Коли не удастся,– день переждешь. Запомнил крепко, что сказать-то надобно козельскому князю?
– Запомнил, боярин.
– Ну, так с Богом! – с этими словами всадник тронул лошадь плетью и почти мгновенно исчез в снежной посыпи. Одновременно захлопнулась калитка, и от нее послышались удаляющиеся шаги. Постояв еще с минуту, пошел своей дорогой и Лаврушка.
«Вот оно что! – соображал он,– Второй, стало быть, это Ивашка, сын колдуна Ипата. Как это я их избу сразу не распознал! Ох, сдается мне, что тут дело дюже нечисто! Завтра беспременно обо всем этом Василей Пантелеича упрежу!»
На следующее утро Лаврушка слово в слово передал князю подслушанный ночью разговор.
– Ладно, ступай,– выслушав его, ответил Василий.– А службу твою я не забуду.
Оставшись один, он крепко задумался. Было совершенно очевидно, что оба его дяди и Шестак находятся в постоянной связи и продолжают плести какую-то таинственную паутину. Но что за этим скрывается и что означает «вещий сон Андрея Мстиславича»,– Василий понять не мог. «Должно быть, Шестак дает знать Титу Мстиславичу, что звенигородский князь мне кресть поцеловал,– подумал он, – поелику ничего иного вчера тут не было. Но почто с такой вестью спешно, в самую мятель, посылать гонца? Нет тут, пожалуй, что-то другое кроется. Ну, ладно, поживем – увидим. А за Шестаком надобно будет присматривать: видать, он не оставил мысли моих удельных взбаламутить».
Глава 18
Когда хану Сартаку доставили приглашение Берке-хана, проклятый Сартак ответил: «Ты мусульманин, я же держусь христианской веры и видеть мусульманское лицо для меня несчастие». Ал-Джузджани, афганский историк XIII в.
При удаче путешествие из Козельска в столицу Золотой Орды можно было совершить за месяц, но у княжича Святослава Титовича оно отняло значительно больше времени.
Прямая дорога на Сарай шла через земли Карачев-ского княжества, и потому ею нельзя было воспользоваться, не выдавая своих намерений. В целях сохранения тайны, Святославу пришлось ехать через великое княжество Рязанское, что удлиняло и без того неблизкий путь верст на пятьсот.
Выехал княжич в конце сентября, и в дороге его захватили осенние дожди. Многочисленные в этих местах болота, легко проходимые летом, теперь превратились в неодолимые препятствия, на объезд которых приходилось тратить часы и дни. Глубокая и цепкая грязь, покрывшая дороги, позволяла лошадям идти только шагом. Святослав рассчитывал, выйдя на среднее течение Волги, спуститься к Сараю водным путем, но на его несчастье ледостав в этом году был ранний, и когда, в середине ноября, он добрался до Волги, ее уже сковывал лед.
На измученных конях, по пустынным и диким местам, где завывали холодные ветры да волки, пришлось сделать еще около тысячи верст и лишь к концу декабря Святослав Титович, исхудалый, обветренный и озлобленный неудачами пути, прибыл в ханскую ставку.
Новый Сарай, или Сарай-Берке, находившийся на девяносто верст ниже позднейшего Царицына, на левом берегу Волги, был основал младшим братом Батыя, ханом Берке. Сам Батый свою столицу – Сарай Вату – построил неподалеку от того места, где сейчас стоит город Астрахань. Чтобы лучше понять, почему этот богатый и цветущий город не удовлетворил хана Берке, нужно слегка коснуться истории Золотой Орды.
Чингисхан еще при жизни своей разделил все завоеванные им земли между четырьмя сыновьями, из которых старший, Джучи-xaн, получил необъятную территорию, простиравшуюся от Енисея до Дуная, а на юге охватывавшую среднеазиатские земли, известные впоследствии под общим названием Западного Туркестана, Хорезм, Кавказ и Крым.
Предстояло еще завершить покорение некоторых входивших сюда областей, в том числе и Руси. Это сделал в последующие годы сын Джучи, выдающийся татарский полководец Бату-хан, которого русские летописцы, беспощадно исказившие все татарские имена, называли Батыем. Это движение монгольских полчищ на запад должен был возглавить сам Джучи-хан, тоже покрытый славою воин. Завоевав Хорезм, он на некоторое время задержался там, пополняя свои силы и готовясь к походу па Европу. Но второй сын Чингисхана, Чагатай, не навидевший старшего брата, сумел убедить отца в том, что Джучи замышляет измену и подбивает побежденных хорезмийцев и кипчаков на восстание, которое он сам хочет возглавить.
Поверив этому, Чингисхан послал в Хорезм своих людей с приказанием уничтожить непокорного сына. Осенью 1226 года его воля была исполнена: во время охоты, предательским ударом сзади, Джучи-хану был перебит спинной хребет. Стоит отметить, что те немногие сведенья о личности Джучи-хана, которые до нас дошли, рисуют довольно привлекательный образ: по своему времени, это был гуманный и смелый человек, не боявшийся говорить правду в глаза даже своему страшному отцу. Ему он был верен и предан, но не одобрял его жестокого обращения с покоренными народами. Своим великодушным отношением к подвластным ему хорезмийцам и кипчакам он и подал повод к клевете Чагатая. По смерти Джучи выделенный ему колоссальный улус должен был наследовать его старший сын Орду-Ичан.
*Хорезм – древнее ирано-тюркское государство, позже известное под названием Хивинского ханства.
**Кипчаки – половцы.
***Улус – собственно означает совокупность племен и народов, подчиненных одному хану пли князю, но подразумевает и занимаемую имя территорию. В этом смысле имеет значение удела.
Однако этот последний, признавая превосходство своего брата Бату-хана,– как полководца и правителя,– совершенно добровольно уступил ему первенство и занял подчиненное положение, оставив за собой только среднеазиатские и зауральские кочевья, получившие названия Ак-Орды.
Этот жест хана Орду-Ичана был исключительным и неповторимый в истории чингисидов, где почти каждый хан добирался до престола по трупам вырезанных им родственников. К характеристике Ичана следует добавить, что несколько позже он, по собственному почину, поделился своими владениями с младшим братом Шейбани-ханом, отдав ему зауральские степи. Батый до самой смерти глубоко почитал его и не стыдился публично оказывать ему знаки уважения, как старшему. И хотя царствовал он, имя Орду-Ичана, по его распоряжению, ставилось на первом месте во всех ханских ярлыках и иных государственных документах.
Когда умер Батый,– основатель огромной, независимой империи, получившей название Золотой Орды,– ему наследовал его старший сын Сартак. Это был, по-видимому, человек мягкий,– побратим Александра Невского и полный доброжелатель русских. И он и его жена были православными. Если бы ему было суждено дольше остаться на ханском престоле, дальнейшая история Орды, да вероятно и Руси, сложилась бы совершенно иначе. Но несколько месяцев спустя он умер от яда. Великим ханом был объявлен его малолетний сын Улагчи, при регентстве Баракчины,– главной жены Батыя. Однако через год был отравлен и он. На золотоордынский престол вступал виновник обоих этих отравлений,– младший брат Батыя, Берке-хан. Он был мусульманином а, сделавшись великим ханом, обратил в ислам всю подвластную ему Орду.
Будучи ничтожеством по сравнению со старшими братьями – Ичаном и Батыем,– Берке им завидовал и ненавидел их, в особенности Батыя, который стяжал себе славу великого полководца и «джехангира». Вступив на престол, Берке где только возможно старался унизить его память.
*Некоторые историки называют его Ичен-Орда.
**Aк О р д а в переводе означает Белая Орда. Но русские летописцы эту орду ошибочно называют Синей. В действительности же Кок-Ордой, т.е. Синей Ордой, называлось государство Батыя, которое в наших летописях называют Золотой Ордой. Последнее название сохраняется в этой книге во избежание путаницы.
***Джехангир означает «покоритель мира»,– один из титулов Батыя.
В татарской Орде, когда умирал семейный человек, его жен должны были разобрать ближайшие родственника. В силу этого обычая, Берке взял хатунь Баракчину, но лишь в качестве второстепенной жены, полуналожницы, а несколько месяцев спустя, якобы по подозрению в измене, утопил ее в мешке с кошками.
Не желая признать своей столицей город, построенный Батыем, Берке основал другой,– получавший название Сарая-Берке,– и в течение всей жизни не жалел усилий и средств, чтобы сделать его больше, богаче и красивее прежней столицы, Сарая-Бату. И если достигнуть этого он не успел, то несколько десятков лет спустя его труды завершил великий хан Узбек, который значительно расширил этот новый Сарай и украсил его великолепными дворцами, мечетями и иными зданиями, вызывавшими восхищение современников.
