Анатолий Корольченко - Атаман Платов
Поразили фигура и лицо Багратиона. Настоящий воин. С чувством пожал руку генерала.
— Генерал Платов, — назвал Александр.
Наполеон остановился, вскинул голову и устремил острый взгляд слегка сощуренных глаз на высокого, черноглазого, с крепкими широкими плечами генерала. На лице — и мужество, и природная сметка, и затаенное лукавство. С запоздалой поспешностью император протянул слегка влажную, пухлую ладонь. Не произнеся ни слова, прошел дальше.
Все же позже Наполеон беседовал с атаманом. Расспрашивал о казачьих обычаях и порядках, о том, как учатся казачьи дети.
— Неужели и школы у вас есть?
— Не только школы, но и гимназия есть в нашем Новом Черкасске, — с достоинством отвечал Матвей Иванович.
Там и в самом деле строили первую на Дону гимназию.
Наполеон не случайно проявлял интерес к донскому казачеству. Самобытное войско давно интересовало его. Не однажды возникала мысль использовать его в осуществлении своих замыслов. Никто другой, а он сказал: «Дайте мне лишь одних казаков, и я пройду с ними весь мир…» И пояснил: «Французским войскам нужно не только отдать приказ, но и объяснить, когда и каким образом атаковать неприятеля, казаки же в этом не нуждаются. Завидя врага, они мчатся на него».
— Велико ли Войско Донское? — продолжал он беседу.
— Оно, ваше величество, что милый сердцу Дон: ни вычерпать ни ковшом, ни ведерцем, — отвечал Матвей Иванович.
Наполеон улыбнулся:
— А не смогли бы вы показать искусство казаков? И это оружие…
— Вы имеете в виду лук? Это оружие башкирцев;
— А что, башкирцы тоже были в деле? — спросил Александр.
— А как же! У Веллау.
— Да-да, у Веллау! — подтвердил Наполеон.
Схватка произошла 4 июня неподалеку от местечка Веллау. Французская кавалерия под командованием дивизионного генерала Груши, сбив казачье перекрытие, пустилась в преследование.
Всадники в рысьих остроконечных шапках во всю прыть утекали на низкорослых лохматых лошадках. За ними широким строем неслась французская конница. Казалось, еще немного и она догонит трусливых людишек.
И вдруг их засыпали стрелами. Тысячи стрел, пущенные сильной рукой, поражали всадников, коней. Находившиеся впереди французские гусары словно наткнулись на невидимую стену, хотели повернуть назад, но скакавшие за ними сбивали их, внося беспорядок и панику.
И тогда Платов направил из засады Ставропольский калмыцкий полк. Калмыки были лихими наездниками, умелыми воинами. Они и довершили дело.
Среди взятых в тот день пленных был один офицер, у которого стрела, пробив нос, застряла в нем. Русский фельдшер хотел было сломать ее, но подскочил распаленный башкирец, оттолкнул его:
— Моя стрела! Не дам ломать!
— Но как же вытащить?
Насилу уговорил взять за нее выкуп…
Наполеон попросил показать не только лук, но и всадников, кои искусно им владеют.
На следующий день ему показали джигитовку казаков и башкирских воинов. Наполеон был в восторге. И лук его удивил. Особенно меткость стрелков.
— А мог бы показать такую меткость генерал? — подзадорил он Матвея Ивановича.
Лук не был на вооружении казаков: они действовали саблей, пикой, ружьем и пистолетом. Однако ж после битвы на высотах у реки Калалах, где турки засыпали казаков стрелами, полковник Платов приказал своим подчиненным освоить оружие неприятеля. И сам в этом деле проявил рвение.
После той битвы луков да стрел было собрано множество. Командиру полка принесли как трофей один, богато отделанный золотом и серебром, с тугой жилой-тетивой, а с ним — плоский кожаный колчан с оперенными стрелами.
С той поры и приобщился Матвей Платов к стрельбе из лука. Научился довольно метко пускать в цель стрелы. Откровенно сказать, за все время ему не пришлось воспользоваться этим оружием. И вот — просьба Наполеона! Но Платов уловил здесь не только просьбу.
«Ты хоть и великий император, как некоторые тебя называют, и сумел одержать в этой войне верх, — подумал Платов, — однако же и мы не лыком шиты, лицом в грязь не ударим». Вслух же сказал:
— Мы, казаки, лучше стреляем из ружей да пистолетов. Владеем саблей да пикой, конечно. А луком — не все. Но я покажу.
Матвей Иванович взял лук и выпустил в соломенное чучело три стрелы. И все они вонзились в цель. Особенно удачно угодила третья — в голову.
— Это удивительно, генерал! Никогда не мог допустить, что у вас такой глаз. Вы можете поразить и маленькую птичку.
— Не только маленькую, но и большую.
В его словах намек был столь ясен, что Александр недовольно нахмурил брови.
— Это оружие, кажется, пошло от гуннов? — не без скрытого умысла продолжал Наполеон.
— В войне, ваше величество, и дубина хороша. Особенно, когда защищаешь родную землю.
Наполеон сделал вид, что не слышал последних слов, сказал:
— Я весьма доволен встречей, генерал. И просил бы принять эту скромную вещицу.
Он достал из кармана золотую, со своим портретом на крышке, табакерку.
— Если это знак вашего искреннего расположения, то не могу не взять.
— Он принимает подарок только потому, что его дарует великий человек, — произнес Александр.
— В свою очередь я просил бы вас, — обратился к Александру Матвей Иванович, — одарить французского императора сим оружием.
Взяв в обе руки лук и колчан со стрелами, казачий генерал протянул Наполеону:
— Прошу принять. Его стрелы летят не столь далеко, как свинец, но благодаря твердой руке, острому глазу и преданному родине сердцу метко поражают врага.
25 июня 1807 года был подписан Тильзитский договор. Наполеон продиктовал условия, и русский царь вынужден был их принять.
Матвей Иванович видел, как Наполеон и Александр, подписав договор, передали в руки друг другу голубые папки. И думал ли Платов, что пройдет не столь уж много времени, и эта голубая папка, что держал в руках всесильный Наполеон, окажется у него, казачьего атамана, и он будет владельцем важного документа?
Снова Дунай
В ставке главнокомандующего Молдавской армии генерал-фельдмаршала Прозоровского весной 1809 года произошел переполох. Попытки овладеть турецкими крепостями на Дунае окончились полнейшим провалом.
— Это вы! Вы, князь, во всем повинны! — старчески восклицал главнокомандующий и грозил крючковатым пальцем невозмутимому Кутузову. — Как вы не могли управиться с горсткой турок, засевших в Браилове?
Вид фельдмаршала давным-давно разменявшего восьмой десяток лет, жалок. Волосы всклокочены, руки трясутся, на морщинистом лице слезы.
— Да полноте, полноте, ваша светлость! Что так убиваться из-за какой-то крепости!
Массивный и флегматичный, Кутузов, казалось, не принимал произошедшее близко к сердцу. Но это лишь так казалось, потому что он, тонкий политик и дипломат, хорошо знал, какие последствия в международных делах могли повлечь неудачные действия русской армии против турок.
Подогреваемая Францией, и не желая мириться с потерей Кавказа, Крыма, земель на Балканах, Оттоманская Порта в 1806 году, нарушив заключенный ранее Ясский мир, снова развязала войну с северным соседом.
Русской армии предписывалось повести активные действия, овладеть важнейшими турецкими крепостями к северу от Дуная и тем сломить сопротивление врага. С целью усиления армии в Молдавию направили опытных и решительных генералов, в числе которых были Кутузов и Платов.
Когда Платов приехал, фельдмаршал на радостях прослезился, обнял его, расцеловал.
— Сколько ж тебе годков-то теперь, Матвей Иванович?
— Много, ваша светлость. Скоро шесть десятков подойдет.
— О-о, да ты еще совсем молод! Поживи-ка с мое…
Вместе с Платовым прибыли генерал Иловайский Николай Васильевич, Денисов Андриан Карпович, Строганов Павел Александрович и другие казачьи командиры — сподвижники атамана в войне с Наполеоном.
Пока полки следовали из Пруссии на юг, в Молдавию, Матвей Иванович успел побывать на Дону, решить неотложные накопившиеся за время его отсутствия дела. И потом уж снова пустился в путь, вдогонку казакам.
Фельдмаршал Прозоровский назначил атамана Платова начальником авангарда, подчинив ему, кроме шести казачьих полков, шесть батальонов пехоты и двенадцатиорудийную батарею конной артиллерии.
Михаил же Илларионович Кутузов принял командование над главным корпусом, включавшим почти половину сил Молдавской армии.
В конце марта, наконец-то решившись на поход, Прозоровский отдал приказ, и русская армия начала наступление.
Главный ее корпус вышел на Браилов, а отряд генерала Милорадовича — на крепость Журжа. План заключался в овладении этими крепостями, чтобы потом принудить к сдаче главную крепость — Измаил. После взятия ее русскими в 1790 году крепость Измаил согласно договоренности опять перешла к туркам.
