Сергей Бунтовский - Древняя Русь
Итак, о чем рассказывает сага. К моменту прихода на Русь главных героев, варяга Эймунда с дружинниками, Русь разделена на три части, в которых правят князья-братья, дети конунга Вальдамара. Одной частью страны владеет старший брат конунг Бурислав (Бурислейф в других переводах), другими княжествами правят князья Ярицлейв и Вартилав. Княжества соответственно названы Кенугард, Хольмгард и Пальтескью, т. е. Киев, Новгород и, скорее всего, Полоцк. Варяги нанимаются на службу к Ярицлейву, причем обе стороны отчаянно торгуются о размере оплаты. Потом, по ходу саги князь несколько раз будет пытаться «кинуть» наемников, не заплатив им.
Между Ярицлейвом и Буриславом идет война, причем Бурислав непрерывно атакует. Сначала Бурислав терпит поражение в открытом бою, потом он с новым войском нападает на Хольмгард, но его штурм с трудом отбивают Ярицлейв и варяги. В конце концов, Эймунд тайно пробирается в лагерь Бурислава и убивает его спящего. Когда он приносит к Ярицлейву отрубленную голову брата, князь вместо оплаты пытается в очередной раз «кинуть» варягов, и те отправляются на службу к третьему брату Вартилаву.
Между оставшимися в живых братьями вспыхивает борьба, но варяги захватывают жену Ярицлейва, и тот вынужден заключить мир, по которому ему достается Хольмгард, а Вартилаву – Кенугард. А вот третье княжество – Пальтескью получает герой саги варяжский конунг Эймунд, который правит там до самой смерти, а потом передает власть своему побратиму.
Вартилав же прожил после заключения мира всего три года, заболел и умер, а его земли отошли к Ярицлейву.
Вот, собственно, и вся сага. И на каких основаниях можно сделать вывод о том, что Бурислав и Борис это одно лицо? Ни на каких. Единственный аргумент в пользу того, что в саге под именем Бурислав рассказывается о Борисе – это то, что и того, и другого убили. Зато доводов в пользу того, что Бурислав не Борис, можно привести немало. Начиная с того, что Бурислав назван старшим братом, а Борис-то младший.
Кстати, по саге Бурислав вовсе не невинная жертва, как летописный Борис, а агрессор, получивший достойный отпор.
Что, по моей версии, было на самом деле? Отряд скандинавских наемников прибыл поискать счастья на Руси. Вел их конунг Эймунд. Наемники нанялись к князю Ярославу и под его знаменами участвовали, как минимум, в одной войне, после чего отправились восвояси. Дома же длинными зимними вечерами они под бражку хвастались своими подвигами, а чтобы расположить сердца золотоволосых дев, щедро добавляли в рассказы хвастливые байки. Благо Русь далеко, кто проверит…
Варяги прибыли на Русь при князе Ярославе, но судя по саге, они появились уже после завершения первой части усобицы, то есть к этому моменту Борис, Глеб, Святослав и Святополк уже погибли. Русь действительно в это время была разделена на три части:
– Полоцкое княжество, где правил Брячеслав Изяславич (он и есть Бурислав);
– Новгород, где сидит Ярослав;
– Левобережье Днепра с центром в Чернигове, где правил князь Мстислав (Вартилав в Саге).
Киев при этом был сначала захвачен Мстиславом, но потом перешел под власть Ярослава, но тот так туда и не приехал. Так что, будучи формально Великим князем Киевским, Ярослав до самой смерти Мстислава предпочитал находился в Новгороде.
Первая часть саги, скорее всего, достаточно правдива, уж очень красочно переданы денежные вопросы, договоры князя и наемников, условия их быта. При этом князь Брячислав действительно несколько раз нападал на новгородские земли и его отбивал Ярослав. В этих столкновениях и принимали участие герои саги. Единственное несовпадение – князь Брячислав дожил до 1044 года, а Эймунд со товарищи покинули Ярослава еще при жизни князя Мстислава-Вартилава, т.е. до 1036 года. Так что, несмотря на свои поражения, полоцкий князь, скорее всего, погиб не от варяжского меча, а его убийство конунг Эймунд себе просто приписал. А вот вторая часть саги, начиная с ухода со службы Ярослава, – это уже «развесистая клюква». Особенно впечатляет конец, по которому варяг становится князем и правит третью Руси. Сказка, да и только! Ну, не правили бродячие наемники русскими княжествами.
***
За свои братоубийства князь Святополк получил обидное прозвище Окаянный, то есть подобный Каину, с которым и вошел в историю. Пожалуй, он по праву может поспорить за звание самого одиозного правителя Руси. Хотя, если судить беспристрастно, то у него были смягчающие обстоятельства. Это Владимир считал Святополка своим сыном, а его дети относились к нему как к брату. А что по этому поводу думал сам князь? По крови-то он был сыном Ярополка! Значит, начиная охоту на Владимировичей, он вполне мог оправдать себя тем, что мстил детям убийцы за своего отца. Кровную месть ведь еще никто не отменял. Конечно, Владимир усыновил его и воспитывал как сына, потом дал в удел богатое и стратегически важное Туровское княжество, граничившее с Польшей. Но могло ли это примирить Святополка с убийцей отца? Ведь повзрослев он, несомненно, узнал о своем настоящем происхождении и о позоре матери, насильно взятой Владимиром в жены. Так что в душе князя могли бушевать страсти гигантского накала, верность вырастившему его Владимиру Святославичу боролась с желанием отомстить и занять трон отца. Понимал ли князь-креститель, насколько опасен пасынок? Да, понимал, поэтому при первой же попытке Святополка выйти из-под контроля схватил его и засадил в темницу.
Но вот князь Владимир отошел в лучший мир, и Святополк может расправить плечи и вздохнуть свободно. Он к этому моменту уже разменял четвертый десяток лет, успел взять в жены дочь польского короля Болеслава Храброго40 и был готов взять под свою руку всю Русь. Понимая, что серьезной борьбы с оставшимися братьям не избежать, Святополк договаривается о помощи со своим тестем Болеславом и былыми друзьями отца – печенегами. Последние помнили времена Ярополка, поэтому на их верность новый князь мог положиться. Кроме того, щедрыми дарами князь постарался перетянуть на свою сторону киевлян. Уверенный в своих силах, он в 1016 году выступил в поход против Ярослава.
У того ситуация была более сложной. Готовясь к войне с отцом, он нанял себе немало иноземных дружинников, прежде всего, шведов, с которыми он породнился, взяв в жены Ингигерду41, дочь шведского короля Олафа I Скотконунга из рода Инглингов. Однако, начало боевых действий затягивалось. и оставшиеся без дел в чужой стране наемники стали буйствовать, грабить и задирать горожан. Без настоящего дела дисциплина в сборной армии Ярослава падала, и случилось неизбежное. Обозленные бесчинствами чужеземных наемников новгородцы взялись за оружие. Конечно, это не была поголовная резня наглых чужаков, но под топорами и мечами горожан полегло неизвестное количество варягов. Летопись говорит: «Новгородцы восстали и перебили варягов во дворе Поромоньем». Так что число убитых варягов не могло быть больше, чем их находилось во дворе неизвестного нам Поромона. Каким бы большим ни был двор знатного новгородца, вряд ли там могло поместиться больше сотни-двух человек. Так что число в сотню погибших варягов – это максимум, но если бы убили всего несколько человек, то это событие не вошло бы в летописи. Вероятно, погибло от нескольких десятков до сотни человек. С одной стороны это и не много, с другой это был опасный прецедент, который мог вылиться в полномасштабную войну, тем более что скандинавы очень чтили закон кровной мести. Кроме того, погибшие были дружинниками князя, а значит, их убийство было вызовом самому Ярославу.
Поэтому князь, который находился в этот момент за городом в селе Ракоме, действовал быстро, жестоко и совсем не благородно. Он вызвал к себе, якобы для примирения, убийц и казнил их. Этим он успокоил варягов. И в этот момент к нему приходят вести о смерти отца, гибели Бориса и начале княжения в Киеве Святополка.
Теперь судьба князя была в руках новгородского веча. Простят ему новгородцы казнь своих товарищей – значит, в борьбе с братом он сможет опереться на сильнейшее княжество Руси. Не простят – останется Ярослав только с личной дружиной.
На следующий день князь прискакал в город и вышел к собравшимся на вече новгородцам. Он был красноречив. Не гордым князем вышел он, а расчетливым политиком. Знал Ярослав, как найти подход к своим подданным. Рассказывал им о безумии, в которое впал, когда казнил новгородцев, жаловался на козни братоубийцы Святополка, прельщал собравшихся добычей, которая достанется его друзьям после победы над Киевом. Родне каждого убитого дал выкуп золотом… И в итоге новгородцы, посовещавшись, рассудили, что убитых не вернешь, их кровь смыта выплатой денежной виры42, поэтому ссориться с Ярославом причин нет. Зато перспектива посадить своего князя на Великое княжение в Киеве была очень заманчива. Забыв обиды, варяги и новгородцы объединились и под стягом Ярослава двинулись на Киев. Очень интересно, что численность варягов все источники определяют в тысячу воинов, а вот о численности остальной части армии источники расходятся более чем в десять раз, от 3 до 40 тысяч человек. Если прав автор Лаврентьевской летописи, написавший: «И собрал Ярослав тысячу варягов, а других воинов 40 000», то это была очень внушительная сила по средневековым меркам. Хотя возможно, что тут речь идет не только о собственно войнах, но и об их слугах, обозниках и прочих «нестроевых» работниках. Впрочем, какова бы ни была численность армии Ярослава, киевско-печенежское войско Святополка было таким же, а то и большим.
