Скифы. Великая Скифия - Александр Дмитриевич Майборода
– Но как это связано с моей женитьбой?
– Междоусобица идет оттого, что наши племена потеряли кровную связь между собой. Потомки Скифа и Зардана давно не роднились. Я надеюсь твоим браком с женщиной из рода Зардана снова укрепить наши кровные связи.
– Я понимаю, брат, – проговорил Рус. – И кого же ты избрал мне в жены? Я понимаю, что в таком деле выбирать не приходится, – о любви тут не приходится говорить, – но, надеюсь, она хоть молода? Или старуха?
– Молода, – успокоил Словен.
– Что – совсем девчонка? Я что-то не помню из их родни подходящих по возрасту девиц.
– Поруссу хочу просить для тебя в жены. Это выгодная партия – она дочь Комана и племянница Болгара. Болгар любит ее. Этот брак примирит нас с потомками Зардана. Ты ее когда-либо видел?
– А как же! Видел несколько лет назад на пиру у Болгара. – Рус не удержался и выругался. – Брат, так и знал – ты мне подсовываешь в жены сопливую девчонку!
– Три года назад, когда я уходил в поход, ты тоже был не молодец. За это время она, наверно, подросла. Говорят, стала красавицей. Да даже если она и сопливая девчонка – тебе что, сразу ложиться с ней в постель? Подождешь, пока подрастет. Женщины словно летняя ягода – быстро зреют, – сказал Словен и рассмеялся. – А в это время будешь дальше тренироваться в исполнении супружеского долга со своей Милкой. А что? Простые девицы часто бывают послаще законных жен, потому что они дают свои ласки не из долга, а из любви.
Рус огрызнулся:
– Как будто ты сам это пробовал!
– А как же! – изумился Словен. – Или ты думаешь, что мы в походах отшельниками живем? Нет, брат, в войске не только воины, но есть и много женщин. Они и пищу готовят, и по ночам греют.
Это Руса устраивало. Однако он покраснел и смущенно спросил:
– А согласится ли сама Порусса стать моей женой?
Словен от изумления даже фыркнул:
– Брат, где ты видел девицу, которая отказалась бы стать женой князя? Тем более такого красавца, как ты!
Рус и в самом деле таких не видел. И в самом деле хотя он и не был женат, однако это не означало, что он не знал женщин. И каждая из них, одаряя молодого юношу любовью, мечтала стать его женой. Даже если она и была из низшего сословия или рабыней.
– Но она княжна, – сказал Рус.
– И что? Она устроена по-другому? – спросил насмешливо Словен.
– Она вольна выбирать себе мужа, – сказал Рус.
Словен прекратил улыбаться и серьезно проговорил:
– Никто не волен над собой. Она женщина. И даже княжна знает, что женщина выходит замуж не для того, чтобы насытить свою плоть, – что вполне понятно, ибо бог так создал людей, – а для того, чтобы родить детей для своего мужа. Именем мужа славится женщина и ее дети.
– Но она может избрать себе другого мужа. Молодой Истер тоже вступил в брачный возраст. Да мало ли еще княжеских и царских сыновей?
– Я царь над многими народами, и породниться со мной для всех честь, – твердо проговорил Словен.
– Однако, как я слышал, Коман любит свою дочь и потакает ей в прихотях.
– С отцами дочек это частое явление. Наш отец тоже больше любил нашу сестру Илмер. Ты был мал и еще не понимал этого, а мне было обидно. Но этому объяснение есть простое. Мы, мальчишки, грубы и дерзки. А когда вырастем, станем для отцов соперниками. А девочки ласковы, послушны. Они ищут у отцов защиту. И мы будем любить наших дочек, когда они будут у нас, и баловать их больше, чем сыновей. Но всякому баловству есть предел. Хорошая дочь поступит так, как прикажет ей отец. Поэтому согласия Комана будет достаточно. А он его даст.
– Брат, я исполню любую твою волю, – сказал, склонив голову, Рус.
Глава 28
На княжеский пир собирали гостей различного положения: родственников, друзей, городских и деревенских старшин и, конечно, дружинников. Приглашались и женщины: хозяйка дома, сестры, жены гостей, а также дети, прежде всего сыновья. Зазывали и простой народ.
Таким образом, Словен на пир пригласил своих родичей – племенных князей Болгара, Комана и Истера. Потомки Зардана Болгар, Коман и Истер – братья. Болгар среди братьев был старшим. Коман – средним. А Истер – младшим.
Пригласил брата жены Болгара – Мешхеда.
Пригласил даже степного князя Сыроядца. Сыроядец – брат Вольги. Из-за дикого нрава он держался особняком от потомков Скифа и Зардана. Ходили слухи, что он был людоедом.
Словен не зря приглашал на пир всю родню. Пир был самым подходящим поводом для того, чтобы собрать князей и договориться с ними.
Получив приглашение на пир от Словена, Болгар закрылся в своей комнате и задумался.
Несколько лет подряд в его землях царила засуха и цены на зерно выросли непомерно. Высокие цены на хлеб – верная причина народного бунта. Поэтому, чтобы сдержать цены на зерно, Болгару пришлось выставить на продажу зерно из личных хранилищ.
Разумеется, запасы зерна пришлось восстанавливать, и на это потребовались деньги. А так как своей казны не хватало, то Болгар обратился за помощью к Русу. Деньги попросил большие – две бочки золота.
Рус, молодой наивный человек, без сомнения, дал деньги из государственной казны с условием, что Болгар возвратит долг, как только Словен вернется в Градо.
Болгар денег не хотел возвращать и молился богам, чтобы Словен сложил голову в какой-либо из бесконечных драк, в которые ввязывался. А уж с Русом он разобрался бы.
Но боги оказались на стороне Словена, и тот вернулся живой и здоровый. Пришло время возвращать долг. Жалко Болгару было денег, но что же делать?
Болгар прошелся по комнате и остановился у окна. Из окна были видны иссушенные засухой горы. Пожелтевшая трава светилась золотым оттенком, и Болгар раздраженно подумал, что Словен, наверно, привез из похода огромную добычу, поэтому для него две бочки золота подобны капле в море, поэтому он мог бы простить долг.
Болгар усмехнулся – сам он никогда бы не простил долг, даже своему брату.
Но, как говорится, не зови нечистую силу, ибо она стоит за твоим плечом. Не успел Болгар подумать о брате, как дверь отворилась и в комнату вошел Истер.
– К тебе можно, брат? – спросил он.
– Заходи, – сказал Болгар.
– Ты уединился в комнате, и я встревожился: не заболел ли ты? – сказал Истер.
– Если бы заболел… – промолвил Болгар.
– Заболеть – не дай
