В погоне за счастьем, или Мэри-Энн - Дафна дю Морье
Она встала с дивана и прошлась по комнате. Улыбка исчезла с ее лица. Раздвинув шторы, она встала у окна и смотрела, как дождевые капли ударяются в стекло. Его предложение отклонено? Он поставил стакан с бренди.
– Вы можете доверять мне, – сказал он. – Я буду вам другом. И у вас, и у меня была нелегкая жизнь. Ведь мы оба родились в Лондоне, не так ли? Так? Значит, у нас одинаково устроены мозги. А рядом с нами, под самым нашим носом, существует определенный класс, люди, известные под названием «первая десятка». Свое богатство они получили по наследству, пользы от них никакой, работать им не надо. Вы изредка воровали, да и я тоже… ну… а теперь перейдем к более крупным делам. Вам подворачивается удачный случай обеспечить своих детей.
Он допил бренди и поцеловал ей руку.
– А что от меня нужно сейчас? – спросила она.
– Зайдите к Тому Тейлору. Бонд-стрит, девять.
– Я знаю адрес. Но ни разу там не была. Не знаю почему, но я надеялась каким-то образом избежать этого.
– Мне понятны ваши чувства. Не поддавайтесь им. Я уверен, вы никогда не пожалеете о своем визите туда.
Он направился к двери. Она стояла и наблюдала за ним.
– В какое время? В какой день?
– В пятницу. В восемь вечера, естественно. Мы пришлем за вами экипаж.
– Вы тоже там будете?
– Нет. Только Тейлор. Он будет наблюдать из окна: вам не придется ждать его. Кстати, захватите с собой кое-какие вещи на тот случай, если…
– Если что?
– Если вас попросят провести несколько дней за городом.
Она нахмурилась, потом улыбнулась и распахнула дверь.
– Вы заставляете меня чувствовать себя девочкой перед ее первым рабочим днем на фабрике. Шаль, башмаки на деревянной подошве, обед в узелке. Когда мне было тринадцать, господин Огилви, заболел мой отчим. Он работал корректором в типографии, и я правила оттиски вместо него, потом относила их управляющему под видом работы отчима. Целых три недели тот ни о чем не догадывался. Я хорошо выполняла свою первую работу. Нам не приходилось себя в чем-либо урезать.
– Не сомневаюсь. И не придется. Спокойной ночи.
– Спокойной ночи.
Она стояла и смотрела, как он перешел улицу, помахал ей. Она поставила его стакан из-под бренди на поднос, разложила подушки и задула свечи. Поднялась наверх и легла в постель, но уснуть не смогла.
Наступил следующий поворотный момент в ее жизни, но рядом с ней нет храпящего на полу Джозефа. Нет Эдварда, уснувшего навеки. Нет Билла, к которому она могла бы прижаться и спокойно выплакаться. Только Чарли наверху, слишком юный и неопытный.
«Господи, – подумала она, – как же одинока женщина, когда ей приходится содержать семью. Мужчины не понимают, чего этого стоит. Они привыкли».
Наступила пятница. День, похожий на все остальные, с теми же заботами. Утром торговцы принесли счета, и она договорилась об отсрочке. Заказала Марте блюда. Заехал доктор по поводу ревматизма матери. Сходила в магазин с Изабель, которой нужны были чулки и перчатки. В шесть, в качестве награды, обед с детьми – это настоящее удовольствие. Джордж все время капризничал, жаловался на тошноту… А вдруг он заболевает?
– Ничего страшного, мэм, – сказала Марта. – Просто переел яблок.
Мучающийся от безделья Чарли попросил денег.
– Один приятель приглашал меня поиграть в теннис. Можно?
– Конечно можно. Не будь таким беспомощным, дорогой.
Наконец все в доме распределились по своим местам. Ее вещи уже упакованы, теплая накидка закрывает вечернее платье. Экипаж стоит у дверей. Сэм Картер ждет. Внезапно, без всякой причины, живот скрутил нервный спазм.
– Сэмми, пожелай мне удачи.
– В чем, мэм? Куда вы едете?
– Этого-то я и не знаю. Но все равно пожелай, Сэмми.
– Да, мэм. Я всегда желаю вам удачи.
– Закрывай дверь. Скажи кучеру: Бонд-стрит, дом девять.
Было начало апреля, темнело рано. Весна была где-то близко, но, как всегда, запаздывала. На Ганновер-сквер устраивали прием, поэтому улицы были запружены экипажами. Ей очень захотелось оказаться среди гостей, таких веселых и жизнерадостных, которым не надо ехать на какое-то странное свидание. Она вспомнила наемный экипаж, и Айлингтон, и господина Дея в ночном колпаке. Одиннадцать лет прошло с тех пор, столько препятствий преодолено… Экипаж выехал на Бонд-стрит. Она плотнее запахнула накидку. В окне второго этажа горел свет: там дядюшка Том, полный тайн, все замечающий, хитрый, злобный, всегда в напряженном ожидании. Ну ладно, обратной дороги нет: игра стоит свеч. Уличный фонарь высветил надпись над магазином: «Тейлор, обувщик», а слова «По королевскому назначению» на гербовом щите четко указывали, какое положение занимает фирма. Посол Марокко верил в двусмысленность.
Глава 2
Том Тейлор, разодетый в бархатный фрак, с напудренными волосами и начищенными башмаками, встретил ее в холле.
– Моя дорогая, я так счастлив видеть вас. Мы так давно не встречались. Целых три месяца, с того дня, когда вы устроили прием в честь моих племянниц, вы не ласкали мой взор. Как детки? Как всегда, прекрасно? А вы? Но зачем я спрашиваю? Хороша, как ягодка.
Старик причмокнул губами и послал воздушный поцелуй, а потом повел ее к лестнице.
– Я очень сердит на вас, – продолжал он. – Как давно мы знакомы? Более двух лет? И вы ни разу не заехали к дяде Тому. И даже туфельки не купили.
– Еще на Крейвен-Плейс я говорила вам: у вас слишком высокие цены.
– Глупости, моя дорогая, это глупости. Для вас – в два раза дешевле.
Лестница, застланная толстым ковром, украшенная зеркалами в позолоченных рамах, была прекрасна. Наверху, когда она снимала накидку, к ней подошел шоколадного цвета мальчик-слуга в тюрбане.
– Куда же мы отправляемся? – спросила она. – В Стамбул?
Тейлор улыбнулся и потер руки, но пропустил ее шутливое замечание мимо ушей. При этом он со знанием дела разглядывал ее платье.
– Изумительно, – заключил он, – и декольте именно такое, как надо. Многие глупышки делают огромную ошибку, выставляя напоказ слишком много из того, о чем мужчина должен только догадываться, поэтому с ними очень скоро становится скучно. Но у вас эта линия подобна перевалу в горах, за которым ждет неземное блаженство. Вы захватили с собой перчатки?
– Нет. Зачем мне перчатки? Разве мы идем на
