Т. Браун - Весеннее пробуждение
– Бакстонами, разумеется. Лорд Саммерсет прислал записку, где говорится, что все расходы за лечение Эндрю Уилкса следует направлять ему.
Пруденс задохнулась от потрясения. Грудь сдавило так, что стало трудно дышать. Она пыталась глотнуть воздуха, и доктор вскочил на ноги:
– Миссис Уилкс? Вам плохо?
Голова кружилась, и Пруденс вцепилась в ручки кресла, чтобы не упасть. Прикрыв глаза, она повторила упражнения, которые делала Виктория при приближении приступа астмы: досчитала до трех и сделала неглубокий вдох. Через несколько мгновений к ней вернулась способность дышать нормально. Встревоженный доктор держал ее за плечи.
– Все хорошо. Спасибо.
Неужели это правда? Что могло вызвать добрый жест со стороны человека, который вышвырнул ее из своего дома, словно она не более чем живое напоминание о семейном позоре?
Доктор с озабоченным видом сел в свое кресло:
– С вами уже случалось подобное? – (Пруденс отрицательно покачала головой.) – Понимаю, все это неожиданно, но, учитывая ваше положение, я начинаю беспокоиться. У вас есть кто-нибудь на примете, кто сможет помочь? Мисс Бакстон прекрасно бы подошла, но через неделю ей придется вернуться во Францию. Может, кто-то еще? – (Пруденс опять покачала головой.) – Когда вашего мужа выпишут из госпиталя, вам придется нанять сиделку. Иначе никак. Ей не обязательно находиться рядом с вами круглые сутки, но вам нужно заботиться о себе и отдыхать, миссис Уилкс, ради ребенка. Если хотите, пару раз в неделю я могу присылать одну из наших сиделок, а счет отправлю лорду Саммерсету.
– Нет, благодарю. – Пруденс подняла руку. – Я вспомнила, что есть человек, который сможет помочь.
– Очень хорошо, миссис Уилкс, – кивнул доктор. – Хотите заглянуть к мужу перед уходом?
С этими словами он поднялся. Пруденс поняла, что прием окончен, тоже осторожно встала и поблагодарила доктора Санборна. Вошла Виктория и проводила ее по коридорам в палату. Эндрю все еще спал. Она немного постояла, глядя на него. Раньше он всегда беспокойно спал, дергал ногами, ворочался, иногда даже разговаривал. Сейчас при виде бледного, исхудавшего лица с такими знакомыми добрыми чертами Пруденс вдруг отчетливо осознала, насколько все плохо. Она не могла заставить себя взглянуть на пустое место в ногах под одеялом. Руки затряслись, и Пруденс затошнило.
Она сглотнула, сделала глубокий вдох, потом молча кивнула Виктории и отвернулась. Ей не хотелось оставлять Эндрю в таком состоянии, но доктор был прав: нельзя забывать о себе. К тому же требовалось высказать Виктории несколько неприятных слов.
Глава четырнадцатая
Всю дорогу до машины Виктория без умолку болтала. Она знала, что стоит перевести дыхание, и Пруденс задаст ей взбучку, и даже догадывалась почему. Без сомнения, доктор Санборн сообщил ей, что дядя Конрад готов оплатить все медицинские расходы Эндрю, если их не покроет армия. Учитывая историю их знакомства, гордость Пруденс наверняка заставляла ее негодовать при мысли о благотворительности, несмотря на крайнюю необходимость. Поэтому Виктория продолжала бессмысленную болтовню, хотя сама ощущала ее неуместность – ведь они только что оставили Эндрю одиноко и беспомощно лежащим на больничной койке.
Хотя Виктория не обладала особыми познаниями о беременности, даже она видела, что Пруденс выглядит не слишком хорошо. Еще до того, как рассказала Пруденс об Эндрю, она заметила ее бледность и тени под глазами. Вряд ли беременным женщинам полагалось так выглядеть. С другой стороны, Виктория не могла похвастаться широким знакомством с ними. Большинство дам ее круга в ожидании ребенка после пятого месяца уже не показывались на людях.
Когда они садились в машину, Виктория краем глаза заметила, что Пруденс повернулась к ней и поджала губы, от чего ее рот превратился в прямую, некрасивую линию. У Виктории в голове мелькнуло сравнение с сердитым попугаем, но она тут же передумала делиться этим замечанием с Пруденс – вряд ли та оценит.
Поскольку Пруденс явно собиралась заговорить, Виктория поспешно спросила:
– Ты голодна? Может, заедем куда-нибудь пообедать? – И тут ее осенило, какой сегодня день. – Ах да, все же закрыто. Тогда хочешь, поедем к Кейти? Уверена, они не обидятся за опоздание. Особенно когда узнают… Нет? Ладно. Тогда поехали ко мне. – Она вскинула руку, чтобы предупредить возражения. – Нет, я больше ничего не желаю слышать. Тебя нельзя оставлять одну. Ты и так с ног валишься. Элинор и Сюзи должны быть дома. Устроим настоящий праздник. – Она завершила речь вымученной улыбкой.
Внезапно навалилась усталость, и Виктория откинулась на спинку сиденья. Ей сегодняшний день тоже дался тяжело. Две недели она почти не отходила от постели Эндрю, а когда сошла с корабля на английском берегу, только и думала о том, чтобы продержаться, пока не найдет Пруденс и не отвезет ее к мужу. Облегчение от наконец-то выполненной задачи вылилось в краткий прилив энергии, но он уже заканчивался, и на смену ему приходила глубокая усталость.
Виктория устроилась поудобнее и прикрыла глаза, надеясь, что Пруденс не станет ругать ее слишком сурово.
– Виктория?
Она приготовилась к худшему.
– Ммм?
– Спасибо, что привезла Эндрю домой.
У Виктории перехватило горло. Не открывая глаз, она протянула руку, и Пруденс с готовностью ее сжала.
– Не за что.
Остаток дороги они молчали. Виктория знала, что не стоит рассчитывать на забывчивость Пруденс или тешить себя надеждой, что все сойдет с рук, но сейчас Пруденс требовалась лишь ее поддержка.
В квартире было темно, но натоплено. После того как Виктория привезла Эндрю в госпиталь, она не заезжала домой, а сразу поспешила к Пруденс.
– Сюзи? – позвала Виктория. – Элинор?
Ей не терпелось, чтобы Элинор поскорее взглянула на Пруденс, дабы убедиться, что с ней все в порядке.
Из кухни в длинный коридор примчалась Сюзи. Круглые, как блюдца, глаза выделялись на узком лице. На ней было красное платье с короткими кружевными рукавами, а волосы зачесаны в более свободной манере, чем обычно.
– О, мисс Виктория! Я не знала, что вы приезжаете сегодня. Почему вы не предупредили, мисс?
Сюзи стрельнула глазами в сторону кухни.
Увидев взволнованно приплясывающую на месте служанку, Виктория догадалась, что причина не только в неожиданном приезде хозяйки. Но она так устала, что даже не пыталась разобраться, в чем дело.
– Я не знала, когда доберусь до дома. Сюзи, что происходит? Где Элинор?
– Мисс Элинор сказала, что после смены навестит мать, но долго у нее не задержится. Мы решили приготовить простой рождественский ужин, пикшу под белым соусом с картофельным пюре. Вам с Пруденс тоже хватит. Хотя прошу прощения, но у Пруденс такой вид, что ей лучше присесть.
Виктория обернулась. Сюзи оказалась права: Пруденс слегка покачивало.
– Идем в гостиную, – потянула ее за руку Виктория. – Сюзи, будь добра, разожги камин посильнее. Я поставлю чайник.
– О, мисс, не беспокойтесь. Я сама все сделаю. На вас тоже лица нет. Присядьте, а остальное предоставьте мне. Просто вы так неожиданно приехали, вот я и удивилась.
Виктория нахмурилась, но спорить не стала. Она действительно очень устала. Пока Сюзи хлопотала над Пруденс, Виктория рухнула в любимое кресло. Маленькая служанка накрыла ноги Пруденс пледом, принесла хозяйке одеяло. Виктория чувствовала, как начинает оттаивать. Когда речь заходила о прислуге, отец испытывал противоречивые чувства, но всегда хорошо им платил и относился как к членам семьи. Виктория следовала его примеру и, как и сэр Бакстон, ни разу не пожалела о своем добросердечии.
Сюзи растопила в камине жаркий огонь и скрылась на кухне, готовить чай.
– Как ты себя чувствуешь? – с тревогой спросила Виктория у Пруденс.
– Так, словно могу проспать целую неделю. Боюсь, что до дома сегодня не доберусь.
– Не волнуйся, дорогая. Подберем тебе что-нибудь из моих ночных сорочек, и переночуешь здесь, свободная кровать есть.
Пруденс кивнула.
– Почему ты так поступила, Вик? – неожиданно спросила она.
Виктория вздрогнула. А ведь она уже надеялась, что сегодня неприятного разговора удастся избежать.
– Я должна кое в чем признаться, – вздохнув, сказала она.
– Неужели? – фыркнула Пруденс.
– Сиди тихо и слушай. – Виктория нахмурилась. – Не перебивай.
– Не думаю, что в твоем положении стоит выдвигать требования.
Виктория сбросила одеяло. Внезапно ей стало жарко.
– Пойду посмотрю, почему Сюзи так долго не несет чай.
Она торопливо выскочила в коридор и замерла как вкопанная. Сюзи стояла в обнимку с каким-то мужчиной и целовала его со страстью, в которой прослеживался определенный опыт. Виктория непроизвольно открыла рот:
– Сюзи!
Служанка отскочила от мужчины, будто тот внезапно превратился в соляной столб.
– Прошу прощения, мисс Виктория. Я не знала, что вы сегодня приезжаете. – Она зажала рот рукой, словно сболтнула не то, и Виктория вопросительно подняла бровь. – То есть я хотела сказать: Гарету, мистеру Джонсону, негде встретить Рождество, а раз вы уехали и Элинор ушла, вот я и подумала, то есть… – Сюзи сложила перед собой руки и опустила голову. – Мне очень стыдно, мисс Виктория.
