Тайные страсти Версаля. Людовик XIV и его фаворитки: обжигающая любовь Короля-Солнца, интриги черной королевы и судьба великой Франции - Ольга Фомина
– Не утруждайте себя. Замуж я не собираюсь, – холодно отозвалась Франсуаза, уязвленная предложением.
– Какая же вы неблагодарная! Для вас стараешься, а вы ничего не цените, – разозлилась Атенаис. – Я хотела, чтобы вы стали герцогиней, но если вам не нравится, то оставайтесь просто воспитательницей бастардов.
Мадам Скаррон уставала от перепалок с маркизой де Монтеспан, но в их отношениях были моменты, когда Атенаис переставала язвить и окутывала вдову вниманием и заботой. Мадам де Монтеспан договорилась с королем, чтобы он выплатил воспитательнице их детей сто тысяч франков, и вручила Франсуазе монополию на изготовление каминных решеток и труб, которую та хотела получить.
С каждым днем король все больше демонстрировал Франсуазе свою привязанность. Она все время замечала знаки внимания, которые невозможно было двусмысленно трактовать. Нежные взгляды, случайные прикосновения, слишком долгие беседы. Если Людовику случалось что-нибудь передавать Франсуазе, он на несколько секунд задерживал ее руку в своей.
«Осталось еще чуть-чуть, и я паду столь же низко, как и мадам де Монтеспан», – думала вдова. Взвесив все за и против, Франсуаза решила, что нужно распрощаться с двором и покинуть его.
– Сир, я планирую зимой покинуть двор, – сообщила Франсуаза Людовику. – Мне хочется отдохнуть от беспрерывной службы.
– Вам тяжело находиться при дворе? – изогнул бровь Людовик.
– Я уже не так молода и хотела бы взять передышку, – ответила Франсуаза.
– Надеюсь, что вы хотите лишь временную передышку. Мы подумаем и сообщим вам о своем решении.
Неожиданно для мадам Скаррон Людовик выплатил ей еще сто тысяч франков. На полученные деньги мадам Скаррон купила имение Ментенон. Отдохнув пару месяцев, она снова вернулась к своим обязанностям.
– Вы же воспитательница бастардов. Зачем вам понадобилось покупать имение? – насмешливо поинтересовалась Атенаис.
– Я воспитательница бастардов, а вы их мать, – заметила Франсуаза.
– Сударыня, вам даже отдых не пошел на пользу. Вы как были неблагодарной и желчной женщиной, так и остались, – сердито воскликнула маркиза.
Людовик, видевший, что маркиза злится на мадам Скаррон, стал приглашать Франсуазу на ужин с ним и его любовницей. Атенаис закатывала сцены, еще сильнее пыталась вонзить свои шпильки в мадам Скаррон, но получился резко противоположный эффект. Король, уставший от приступов ярости фаворитки, начал с интересом посматривать на спокойную и уверенную Франсуазу.
Как-то вечером, когда король ужинал у фаворитки, а мадам де Скаррон составляла им компанию, Атенаис села на свой любимый конек – начала изводить Франсуазу.
– Ваш муж был очень дурен собой, к тому же калека. Что вас держало с ним? Неужели никто более привлекательный не обратил на вас внимание?
– Мадам, мы с моим супругом были хорошими друзьями.
– А как же любовь? – прищурилась Атенаис. – Вы хоть и не отличаетесь красотой, но в то время были молоды, а это ценное качество. Я знаю, что у Поля был салон, куда приходило много интересных мужчин. Кто из них был вашим любовником? Ну же, поведайте нам пикантную историю.
– Мадам, я слишком уважала мужа и никогда бы не смогла осквернить наши отношения прелюбодеянием, – многозначительно сверкнула взглядом Франсуаза.
Намек был слишком прозрачный, и Атенаис, слегка порозовев, перевела тему:
– Почему вы все время выбираете платья, которые вам не идут? Все-таки вы теперь в Версале, а не бедная жена калеки.
Франсуаза вытерла уголки губ салфеткой и поднявшись из-за стола, сделала реверанс королю:
– Сир, я бы хотела удалиться. Сегодняшний приятный вечер подошел к концу.
Людовик улыбнулся и ответил:
– Благодарю вас за теплую компанию, госпожа де Ментенон.
Слова короля окрылили Франсуазу. Она выходила из комнаты, чувствуя, как ее переполняет состояние триумфа. Король назвал ее госпожой де Ментенон!
В 1675 году Людовик дал мадам де Ментенон титул маркизы. Теперь Франсуаза могла чувствовать себя наравне с мадам де Монтеспан. В том же году священники ополчились против фаворитки короля, и Франсуаза начала ощущать, что король не просто оказывает ей знаки внимания, а желает оказаться с ней наедине.
Жарким летним днем, пока ее воспитанники отдыхали в своей комнате, мадам де Ментенон вышла, чтобы прогуляться по парку. Проходя возле фонтанов, она столкнулась с королем и его свитой. Приблизившись к Людовику, Франсуаза присела в глубоком реверансе.
– Рад вас встретить сударыня, – кивнул ей король. – Приходите сегодня ко мне на ужин. Обсудим, как продвигается воспитание моих детей.
– Конечно, сир, – отозвалась Франсуаза, чувствуя, что сердце начинает бешено колотиться.
Пылкие взгляды, мягкие улыбки, касания невзначай и долгие беседы начали зарождать между воспитательницей и государем романтические чувства. Между ними не было пламенной страсти и резкого погружения в любовный омут. Все начиналось плавно, постепенно, неосознанно, но незримые путы становились день ото дня крепче. Невозмутимая Франсуаза была полной противоположностью взрывной Атенаис. И пока мадам де Монтеспан бушевала, страдала, ревновала и плела коварные интриги, Франсуаза неспешно смаковала чувство любви к Людовику.
Вечером Франсуаза пришла в покои к королю и вместе с несколькими приближенными составила ему компанию на ужине. Она с удовольствием отвечала на вопросы короля и рассказывала ему про дела детей, особенно гордясь успехами своего любимца Луи-Огюста.
– Мальчик очень походит на вас. Он умен не по годам, рассудительный и наблюдательный.
– Вы хорошо справляетесь со своими обязанностями, сударыня. Благодаря вам дети хорошо развиваются. Я разговаривал с Луи-Огюстом, и он в восторге от вас, – отметил Людовик.
На прощание король протянул Франсуазе небольшой конверт. Дойдя со своей комнаты, мадам де Ментенон прикрыла дверь и тут же развернула конверт. Внутри была записка: «Жду вас на рассвете в парке, возле фонтана, где мы сегодня встретились. Не разочаруйте меня».
Франсуаза порывалась сжечь записку и забыть о ней, но, поразмыслив, решила встретиться с Людовиком. Сон был беспокойный. Она проснулась раньше времени, встала и опустила лицо в таз с холодной водой. Подняв на себя взгляд в зеркало, мадам де Ментенон с радостью отметила, что ее кожа свежа, а на лице почти нет морщин. Она не была красавицей в общепризнанном смысле, но ей всегда хватало мужского внимания. У нее была очень хорошая стройная фигура, тонкая талия и густые вьющиеся волосы. Сейчас на фоне Атенаис она выигрывала. Фигура фаворитки расплылась от родов и невоздержанности в пище, в то время как фигура Франсуазы сохранила девичью привлекательность. Причесавшись и облачившись в скромное платье, мадам де Ментенон отправилась в парк.
Вокруг была тишина. Версаль спал после насыщенной ночной жизни. Оказавшись у фонтана, Франсуаза зябко поежилась. Утро было прохладное, зря она не взяла с собой плащ. Сзади раздались шаги, и она оглянулась.
– По правде говоря, я думал, что вы не придете, – промолвил
