Переулок Мидак - Нагиб Махфуз
— На то воля Аллаха!
Тревога блеснула на приятном лице хозяина дома, и он резко произнёс:
— Нет, это воля шайтана! Позор на вашу голову!
Учитель пробормотал:
— Когда Аллах указывает верный путь!
— Не слушайтесь шайтана, и тогда Господь поведёт вас по благому пути. Оставьте этого юношу или дайте мне избавиться от него по-мирному…
Учителя Кирша охватило волнение и нетерпение, и не совладав со своими чувствами, он решительно выпалил:
— Ну нет, господин, не стоит вам этого делать…
Поглядев на Киршу пристальным взглядом, выражавшим одновременно и недовольство, и презрение, господин Ридван с сожалением сказал:
— Видели ли вы, какое влияние путь соблазна оказывает на путь спасения?
— Господь наш ведёт к спасению…
Господин Ридван совсем уж отчаялся вывести Киршу на истинный путь, и с раздражением он бросил ему:
— В последний раз говорю вам: бросьте вы его и дайте мне избавиться от него с миром…
Учитель проявил упрямство и передвинулся к дивану-канапе, словно собираясь встать:
— Ну уж нет, господин. Умоляю вас оставить это дело на суд Божий, пока сам Аллах не укажет истинный путь.
Хозяин дома удивился упрямству этого бессовестного типа, и с отвращением спросил:
— И не стыдно вам упорствовать в таких грязных делах?
Учитель поднялся со своего места, устав от господина Ридвана и его нравоучений, и сказал:
— Человек совершает множество позорных поступков, и это всего лишь один из них. Позвольте мне самому найти свой путь спасения, и не сердитесь на меня, примите мои извинения и сожаления. Как может человек контролировать себя?
Господин Ридван грустно улыбнулся, и, также поднимаясь с места, сказал:
— Если хочет, он всё может, однако вы не понимаете смысла моих слов. Всё в руках Аллаха.
Протянув ему руку, он попрощался с ним:
— До свидания.
Учитель Кирша покидал его дом с угрюмым лицом, бормоча себе под нос что-то и понося всех людей, особенно господина Ридвана.
12
Мать Хусейна покорно и выносливо ждала день, два… Она стояла за створками окон, что выходили на кафе, карауля появление того юноши. И вот увидела его — сначала он шёл, покачиваясь из стороны в сторону, а затем ещё раз — уже за полночь — вместе с её мужем, удаляясь в сторону Гурийи! Глаза её аж побелели от ненависти и злости. Она задавалась вопросом — неужели совет господина Ридвана оказался напрасным? Тогда она навестила его снова, и он только с сожалением покачал головой и сказал ей: «Оставьте его таким, как он есть, пока Господь не явит волю Свою», и она вернулась в свою квартиру, кипя от ярости и замышляя план мести. Теперь-то она больше не остерегалась стать объектом злословия и сплетен, и поджидала у окна до самой ночи, пока не появился тот юноша.
Завернувшись в покрывало, она словно обезумевшая вышла из квартиры и в два счёта спустилась по ступеням вниз, уже через минуту достигнув дверей кафе. Лавки и магазины уже закрылись, а их владельцы нашли своё пристанище в кофейне, как делали это обычно каждую ночь.
Учитель Кирша в полудрёме опирался на кассу, и не разглядел её появления. Её проворный взгляд остановился на юноше — тот попивал чай, держа в руках кружку. Пройдя мимо Кирши, так и не поднявшего на неё глаза, она направилась прямо к юноше и ударила по его кружке — та вывалилась у него из рук на колени, и он вскочил, заревев от ужаса! Громовым голосом она выкрикнула ему:
— Пей свой чай, сын шлюхи!
Тут же глаза всех присутствующий в кафе — как тех, кто её знал, так и тех, кто не был с ней лично знаком — уставились на неё. А Кирша повернулся к ней так, будто лицо его окатили целым ведром воды, и уже собирался встать, как женщина ткнула его в грудь и заорала, не помня себя от гнева:
— Только посмей пошевелиться, мерзкий развратник!
Она повернулась теперь к юноше и продолжила:
— А тебя что так напугало, пройдоха? Ты же баба, только наряжен, как мужчина. Не сообщишь ли мне, что тебя сюда привело?!
Учитель Кирша встал позади кассы: от злости он прикусил язык, а лицо его стало пепельно-серым. Женщина закричала ему в лицо:
— Если ты заговоришь в защиту своего дружка, я тебе все кости переломаю перед народом.
С этими словами она бросилась к юноше, который отступал, пока не подошёл вплотную к шейху Дервишу. Она закричала:
— Ты хочешь разрушить мой дом, развратник, сын шлюхи?
Тот, трясясь от страха, произнёс:
— Кто вы, госпожа?!… Что я сделал, что вы так…
— Кто я?!…Ты меня не знаешь?!… Я жена твоего сожителя…
И она набросилась на него с побоями, так что с головы его упала феска, а из носа засочилась кровь. Затем она схватила его за галстук и с силой потянула на себя, так что он захрипел. Все сидевшие рядом растерялись, с изумлением глядя на происходящее у них перед глазами, однако сердца их выскакивали из груди от ликования, не отказывая себе в удовольствии лицезреть такое смешное зрелище. На крик матери Хусейна спешно примчалась пекарша Хуснийя, за которой следовал её муж, Джаада с раскрытым ртом. А затем через некоторое время появился Зайта, мастер-членовредитель, который, тем не менее, остановился поодаль, будто его как шайтана изрыгнула из своих недр сама земля. Недолго времени прошло, как открылись все окна в двух домах поблизости, и из них высунулись головы, стараясь разузнать, что же там происходит. Кирша пришёл в бешенство, когда он увидел, как юноша корчится и извивается от боли, напрасно пытаясь высвободить шею из цепкой хватки сильной женщины. Он
