Владимир Андриенко - Принцесса Себекнофру

Он говорил, что нет никакой судьбы, а есть случай, слепой и беспощадный.

— Самый древний вопрос, госпожа, — говорил он, — это вопрос о том, что управляет жизнью человека? Судьба или случай? Судьба это вера в то, что твой час отмерен уже при рождении.

— А случай? — спросила его тогда юная принцесса.

— Случай это воля самого человека! Возьми меня. Я родился в семье бедного крестьянина, который работал от зари до заката. И меня и моих братьев ждала такая же участь, если бы мы покорились судьбе. Но я восстал против судьбы. И я доказал что могу изменить её. А это и есть доказательство того, что судьбы нет, но есть некое нечеткое предопределение и сам человек может изменить своё будущее!

— А если человек умирает? Я слышала, что сын хранителя ларца с благовониями умер недавно. Он просто оступился и сорвался с утеса во время охоты.

— Это случай, моя госпожа. Ведь он мог просто не пойти в этот день на охоту. Мог заняться иными делами. Да он мог просто соблюдать осторожность. Как это делаю я…

Теперь Себекнофру вспомнила эти слова.

Принцесса в сопровождении своих придворных женщин и служанок гуляла по дворцовому саду фараона. Рядом с ней была верная подруга Ата.

— Ты чем-то обеспокоена, госпожа?

— Слишком долго нет вестей. Они разве не торопятся ответить на мое послание?

— Все еще впереди, Себекнофру. Такие дела не делаются быстро. Мой отец и тот занял позицию выжидания. Он желает не ошибиться с моим замужеством. А нам это на руку. Мы выиграем время.

— Вот сейчас я и думала про это, Ата.

— О времени, госпожа?

— Не совсем. О судьбе и предназначении, о случае и предопределении.

— Что это за мысли, Себекнофру? Нашла о чем думать. Ты красивая девушка, а не жрец.

— Мне приснился сон, Ата.

— Снова сон? — улыбнулась в ответ подруга.

— Не смейся, Ата. На этот раз это совсем не выдумка. Мне приснилось, что ты умерла. Я видела, как твоё набальзамированное тело помещают в драгоценный саркофаг и как плачет твоей отец. У меня самой разрывалось сердце.

— И ты поверила этому сну, Себекнофру? — Ата ничуть не испугалась.

— Не знаю чему верить, а чему нет, Ата.

— Я ведь жива, Сбекнофру. И не собираюсь в ближайшее время умирать. А сон всего лишь сон.

— Если не верить в судьбу, то нет нужды и верить снам. Некогда жрец Сонхис говорил мне, что человек сам делает судьбу, но на его пути может стать Всемогущий Случай.

— Случай? Сегодня ночью со мной произошел удивительный случай, госпожа. Когда ты видела сны, я была с моим возлюбленным. И мы провели хорошую ночь. После такого и умереть не жаль.

— Ты этой ночью была с Менесом? — Себекнофру посмотрела на подругу.

— Да. А что? Я уже не в первый раз это делаю с ним. И тебе советую попробовать то же, а не рассуждать о случаях и о судьбах. Женщина должна получить хоть немного радости от этой жизни.

— Знать бы в чем эта радость?

— Молодая женщина нуждается в сильном и молодом мужчине. Она должна родить от любимого и в этом её истинное предназначение.

— Ты и отцу своему так можешь сказать?

— Отцу? Сейчас нет. Но он желает мне счастья, так как любит меня. Правда его понятие счастья резко отличается от моего. И я ни за что не упущу моего счастья.

— Твои слова мне нравятся, Ата.

— А ты видела, как на тебя глазеют некоторые придворные, Себекнофру? Сын главного архитектора Синух, например, когда видит тебя превращается в забавное существо. Офицер гвардии Эзана также.

— Эзана? Это тот высокий и широкоплечий?

— Да выше него в охране фараона нет никого. Настоящий бык. Мой Менес говорил, — голос Аты перешел на шепот. — Менес говорил, что солдаты его прозвали Красный кинжал.

— Красный кинжал? — переспросила принцесса.

— Именно так. И знаешь почему?

— Нет, — простодушно ответила Себекнофру.

— Совсем не из-за его боевого оружия, госпожа. А потому что у него…

Ата остальное сообщала подруга на ухо, чтобы никто из придворных женщин не услышал её слов. Щеки принцесса залил румянец.

— Не стоит тебе говорить по такое, Ата.

— А что? Для женщины это очень важно. Я это точно знаю теперь. Но уверена, что архитектор Синух по красоте не уступит Эзане. И он отлично образован и изящен, несмотря на то, что часто работает как простой каменщик.

— Я ведь принцесса, Ата. Мне в последнее время слишком часто напоминают это. И ты знаешь, что я должна выйти замуж.

— Замужество с Себекхотепом ни к чему тебя не обяжет. И рядом с мужем может у тебя появиться и возлюбленный. Почему нет?

— Слуги принесли свежие напитки, Ата.

— Да? Сегодня жарко. Я бы выпила чего-нибудь.

— Так пойдем. Вон в той беседка у бассейна и расположимся. Я бы хотела покормить рыбок.

— Но отошли подальше этих, что следуют за нами. При них мы не про все сможем говорить…

Служанка-сирийка столкнулась с Урахом нос к носу. Тот выскочил и предстал перед ней из-за цветника.

Девушка вскрикнула.

— Тихо!

— Это ты, Урах? Я так испугалась.

— Ты все сделала, Нара?

— Да. В чаше принцессы яд. Сирийский яд "огненной змеи". Спасения от него нет и быть не может. И сейчас принцесса как раз и решила освежиться.

— Уже?

— Да. Сама видела как она вместе с Атой вошла в беседку. Скоро все решиться. Но ты обещал, что скоро я престану быть рабыней. Не забыл?

— Нет. Ты получишь свободу, Нара. И не только свободу. Фараон даст тебе и хорошего мужа и богатство! Но ты никому не должна и полслова сказать о яде "огненной змеи".

— Про это можешь не беспокоиться, Урах. Я буду держать язык за зубами.

Урах огляделся по сторонам и понял, что час настал. Их в этой части сада никто сейчас видеть не мог. Он вытащил простой кинжал и быстро всадил его тренированным ударом служанке в сердце.

— Прости, Нара, но я не могу оставить тебя в живых. Но тебе обеспечено достойное погребение. И в той новой жизни ты будешь счастлива. Сам фараон позаботиться об этом.

После этого Урах скрылся за цветником.

"Все прошло отлично. Нара дала яд принцессе. Яд "огненной змеи", про секрет которого здесь никто не знает. Сама Нара мертва и уже никого в это дело посвятить не сможет. В груди сирийской рабыни кинжал, что принадлежит архитектору Синуху. Его отец давно мешает фараону и это повод уничтожить эту семейку"…

В беседке Ата расположилась рядом со своей госпожой. Себекнофру посмотрела на подругу, и ей показалось, что над её головой сгустилась некая черная тень, хотя в небе сияло солнце.

— Ата!

— Что, Себекнофру?

— Ты ничего не чувствуешь?

— Только то, что я хочу пить.

Он взяла чашу принцессы и пола подруге, но Себекнофру отказалась от питья.

— Нет. Я уже не хочу пить, Ата.

— Тогда я воспользуюсь чашей моей госпожи, — с улыбкой произнесла Ата и сделала несколько глотков. — О! Напиток холоден и просто восхитителен, Себекнофру!

— Я чувствую, что смерть рядом, Ата. Совсем рядом!

— У тебя дурное настроение, госпожа. Вот и все. Ты переживаешь о своей судьбе и судьбе твоего послания.

Вдали послышались крики. Это отвлекло подруг.

— Что там? — спросила принцесса.

Она жестом подозвала слугу.

— Что там за шум?

— Сейчас я все узнаю и доложу великой госпоже!

Но стража уже бежала к ним. Это были офицер Менес и с ним пять солдат.

— Госпожа! — Менес пал на колени перед принцессой. — Совсем рядом найдет труп служанки с ножом в груди! Я привел к тебе этих солдат. Пусть они никого не подпускают к госпоже!

— Убита? Как это убита?

— Ножом госпожа.

— Убийство во дворце? — на этот раз изумилась Ата. — Но как такое может быть? Это дом самого фараона верхнего и Нижнего Египта! Как сюда мог попасть грабитель?

— Это сделал не грабитель, госпожа. А тот, кого хорошо знают во дворце. На ноже есть имя убийцы. И это оружие предано хранителю дворца фараона.

— И чье имя было на ноже? — спросила принцесса.

— На ноже стоит имя "Синух", великая госпожа.

— Сын архитектора Сенусертаха! — вскричали и принцесса и её подруга.

Хранитель дворца Хори, высокий чиновник с фигурой тренированного воина, он был до своего назначения на придворную должность комендантом пограничной крепости Семне, доложил фараону о происшествии в дворцовом саду.

— И ты считаешь, что это убийство? — Аменемхет заерзал на троне. Ему совершенно не понравились новости. Такого не случалось при дворе со времен воцарения Аменемхета I.

— Нож в теле служанки-рабыни прямое тому свидетельство, государь, — ответил Хори. — И на ноже стоит имя его владельца.