Эустахий Чекальский - ВОЛШЕБНАЯ СКРИПКА .ПОВЕСТЬ О ГЕНРИКЕ ВЕНЯВСКОМ

— Нет, это произведение я сыграю именно завтра. Мне необходимо только прорепетировать его с оркестром, — потребовал композитор.

— Не знаю, удастся ли устроить репетицию столь внезапно? Ведь мы вчера не заказывали оркестр.

— Прошу вас, позаботьтесь об этом.

— Позаботиться? Вы знаете, что Гентцер сделает для вас все, что хотите, но я не уверен, смогу ли задержать оркестр?

— Ноты я принесу. Репетицию прошу назначить на одиннадцать.

Венявским овладела странная усталость. Ночь он провел спокойно на своей кровати в пансионе. Неужели же это реакция после вчерашних упражнений и творческого напряжения? Но вчера он никакого напряжения не чувствовал. Новое сочинение появилось так просто и естественно. Он не чувствовал голода, утренний завтрак — каша, яичница на ветчине, черешни и крепкий чай со сливками, — этого было вполне достаточного.

— Неужели только теперь начинает действовать выпитое вчера бордо, — думал Венявский. — Великолепное вино, оно принесло мне в подарок вдохновение и песню. Но теперь необходимо немного прилечь, помечтать, успокоить нервы. Он попросил хозяйку разбудить его в половине одиннадцатого; ему нужно пунктуально явиться на репетицию с оркестром. Он сразу же погрузился в крепкий, глубокий сон. Спал как под гипнозом. Видел сны, фантастические видения. Вот, он находится среди детей. Милого Кицю ведут жандармы. Он проиграл свою любимую скрипку Амати и ему не на чем играть. Отец не хочет его знать, собственный отец. Вот он разговаривает с Наполеоном III, Александром II. Толпы народа устраивают в его честь шествия с лампионами, серенады. Внезапно он просыпается. Он ошеломлен, взволнован. Слышит стук з дверь.

Хозяйка сообщает:

— Уже половина одиннадцатого, кэб ждет.

Он быстро собрался, едет на репетицию, спешит, подгоняет извозчика.

— Quick! Fast! Быстро! Живее! I must be at time! Я должен успеть вовремя.

Оказалось, что спешить было незачем. Мистер Гентцер предусмотрел все случайности. Он знает волнение музыкантов…

Что значит опытный импрессарио, в этом можно было убедиться вечером во время концерта. Зал заполнен до последнего места. Аплодисменты раздаюся в урочный час. Венки и цветы приносят к ногам маэстро не раньше, чем после третьего номера. С эстрады возвещают, что мистер Г. Венявский приготовил лондонской, очень музыкальной и чуткой публике, чрезвычайную неожиданность. Он исполнит свое новое произведение — «Легенда»…

По залу проносится ураган восторга. Виртуоз скромно стоит со скрипкой в руке и, время от времени, с признательностью кланяется. Наконец зал постепенно стихает. Раздаются первые звуки Анданте соль-минор…

Виртуоз лихорадочно ищет в зале свою Изу. Увы, ее нет. А он послал билеты в кресла в третьем ряду. Там сидят посторонние! Неужели отец не позволил прийти? Он похолодел. На мгновение забыл, где он находится, но… начинается его соло. Он берет себя в руки. Звуки скрипки ведут за собой оркестр, поют широкую мелодию тоски и желания. Дирижер поддается виртуозу, чутко следит за его настроением. Звучат проникновенные аккорды, как будто выплывая из глубины сердца.

И вдруг глаза скрипача нашли в десятом ряду головку с косами, уложенными в знакомую прическу с черной ленточкой. Это Иза. Она слушает его признание, она должна почувствовать, понять, что он играет только ей одной.

Иза прижалась к плечу матери, будто искала защиты. Ах, если бы хоть на миг поймать ее взгляд! К сожалению, она опустила глаза…

Под смычком виртуоза скрипка поет торжественную, молитвенную мелодию. Оркестр поддерживает этот гимн. Поет тоскующее сердце, жаждущее утешения.

Какое внимание, какая тишина в зале! Глаза слушателей устремлены на виртуоза. Необходимо выдержать этот взгляд и устоять. Во время Аллегро модерато Генрик, наконец, поймал взгляд Изы, и ее глаза поведали ему о многом.

— Видимо она беспокоится обо мне. Она не замечает тишины и внимания слушателей. У нее еще нет достаточного опыта…

Венявский прав. Слушатели полностью покорены. Он вполне овладел их вниманием. Заключительное Анданте соль-минор — это его триумф. Звуки скрипки наполняют весь зал. Сколько силы в таком малом инструменте! Сколько очарования! Как только утихли последние звуки, эстрада потонула в цветах. В зале бушевал ураган аплодисментов. Все встали с мест. Окружили музыкантов. Слушатели подошли к барьеру отделяющему помещение оркестра. Подходила публика из последних рядов. Виртуоз стоял бледный, взволнованный, кланялся, благодарил за аплодисменты. В ответ на нетерпеливые крики бис, жестами давал понять, что сегодня это невозможно. Слушатели проходили вдоль эстрады. Бросали букеты и венки цветов. Скрипач стоял и кланялся слегка улыбаясь, а сам следил, что происходит с Изой. Семья Гемптон тоже приблизилась к сцене. Генрик быстро отыскал большой букет роз с красной лентой, прижал его к груди и подал цветы проходящей девушке.

— It is for you — my sweetheart.*

По залу прошел ветерок волнения. Затем поднялся новый ураган аплодисментов, который перешел в длительную овацию.

— Мы ждем вас внизу, в карете, — пригласила миссис Гемптон.

Теперь уже было понятно, что сэр Томас больше препятствовать не мог.

У кареты снова цветы и аплодисменты. Импрессарио, мистер Гентцер предусмотрел все до мелочи. Завтра в газетах появится сообщение обо всех этих событиях. По-видимому следующий концерт будет тоже с аншлагом, да и слушатели заинтересуются «Легендой». В таких случаях мистер Гентцер незаменим.

Сэр Томас Гемптон только в гостиной подал руку виртуозу и медленно изрек:

— Ну… что же, мы были свидетелями вашего триумфа. Такие произведения являются доказательством любви. Если моя дочь желает разделить с вами свою судьбу и хочет выйти за вас замуж, я больше не могу возражать.

Миссис Гемптон обняла будущего зятя и поцеловала его в лоб. Иза расплакалась от счастья.

Теперь уже известно, что предстоит много хлопот, надо получить метрики, пойти к священнику, готовить приданое.

_______________

* It is… (анг.) Это тебе, моя любимая.

Возвращаясь в пансион Венявский заметил, что мистер Гентцер приказал все букеты, венки и ленты, подаренные на концерте, поставить в вестибюле дома будущих тестя и тещи скрипача. И об этом завтра тоже напечатают в газетах.

Генрику не удалось побыть с Изой наедине. Он ничего не успел ей сказать. Даже спросить, понравилась ли ей «Легенда». Придя к себе в пансион он был чрезвычайно этим опечален. Что за обычаи в этом Лондоне?! Теперь ведь он может ее обнять. Она принадлежит ему.

Несколько месяцев спустя он получил из Лейпцига экземпляр «Легенды». На титульном листе напечатано:

Через несколько лет это произведение стало его всюду преследовать. Оно стало чрезвычайно популярным. «Легенду» исполняли в концертных залах, в разных инструментальных обработках и даже шарманки хрипели ее на улице.

_______________

* Legende pour violon… (франц.) Легенда для скрипки с сопровождением оркестра или фортепьяно, сочинил и посвятил жене Изабелле урожденной Гемптон — Генрик Венявский, — опус 17.

Чтобы получить документы, необходимые для совершения брака, Венявскому пришлось поехать в Люблин; мистер же Гентцер возложил на него столько обязанностей, что требовалось выделить время не только на концерты в Англии, но и во Франции, Бельгии, Голландии. В печати все чаще появлялись статьи о мастерстве автора «Легенды». Генрик же, по рукам и ногам связанный контрактами, проводил жизнь в постоянных разъездах. Он по-прежнему покорял сердца слушателей, по-прежнему тосковал по Изе, которая не всегда могла сопутствовать будущему супругу. Им приходилось часто разлучаться. Но за то встречи были горячие. Их ожидала долгая разлука. Известие о ней принесли письма. Друг и приятель Венявского, Антон Рубинштейн писал из Петербурга, что его старания о приеме скрипача в петербургскую оперу скоро увенчаются успехом и даже удастся получить должность придворного скрипача его императорского величества.

ПИСЬМА ГЕНРИКА ВЕНЯВСКОГО К НЕВЕСТЕ

Петербург, 1860 г.

Моя милая, дорогая Изабелла!

Спешу тебя уведомить, что мое выступление в Петербурге прошло блистательно. Много мне помог Антоша Р. У него крупные связи. Я играл с ним, играл с оркестром, исполнял произведения Рубинштейна и кое-какие свои мелочи. Успех полный. Деньги теперь сами плывут в мой… наш карман. Говорят, что уже готовы указы о присвоении мне звания солиста его императорского величества, придворного скрипача великой княгини Елены Павловны, солиста петербургской оперы. Думаю, что это тебя должно порадовать. Скажи об этом своему отцу. У меня уже есть почти все необходимое, чтобы свить нам милое гнездышко. Мои родители встретят тебя, как любимую дочь. Я в точности выполняю все твои желания. Рубинштейн посмеивается надо мной, но что он знает? Пусть посмеивается. Как жаль, что ты не слышала, как мы играли с ним несколько произведений Петра Чайковского. Ты должна непременно познакомиться с этим превосходным человеком.