Валерий Воронин - Заколдованная Русь. Древняя страна магов
А что для этого надо, мы хорошо знали. Провести накануне первого мая, в Вальпургиеву ночь, ритуал отсечения косы у русской богини либо княжны. Так, как это умело делали наши предшественники. Так должны поступить и мы. Но наши всезнающие ясновидящие заверили, что провести этот ритуал нам не удастся. Именно перед первым мая эти места Вермахтом будут оставлены, и сюда войдёт Красная Армия. Правда, юго-западный Крым и Севастополь ещё несколько дней продержатся, но тот район полуострова нас сейчас не интересовал вовсе.
Как быть? Именно тогда и пришло решение провести отсечение косы тайно, без привлечения внимания не то что властей, но даже жителей Биюк-Узенбаша. Приблизительно так, как это делал брат Антонио, а, возможно, и все его предшественники, начиная с Локи.
Для этой цели я был заранее внедрён в местную татарскую среду под видом старика Ахмета, беженца из Карасу-Базара. Готовили меня тщательно, благо я был коренной житель Крыма, хорошо знал язык и обычаи татар (спасибо моему отцу!). Так что на короткое время со своей необычной ролью я должен был справиться. Мне требовалось «выстрелить» лишь один раз – в ночь на первое мая 1944 года. Это был мой главный день в жизни. Если так можно сказать о ночи… Возможно, для этого ритуала я вообще был рождён, а вся моя жизнь и научная практика – лишь путь к нему. Долгий, упорный, часто извилистый и парадоксальный. И все же он вывел меня к намеченной цели.
За неделю до моего внедрения в татарскую среду в Биюк-Узенбаше была проведена специальная операция. Требовалось принести обильную жертву, которая бы предшествовала Вальпургиевой ночи. Учитывая тонкость задачи, её связь с «усыплением» Руси и историческую безукоризненность задуманного, сама эта жертва должна быть соответствующей.
Для этой цели со всех мест, куда могло дотянуться «Аненербе», были стянуты в Крым древности, которые так или иначе связаны с прошлым Руси. Их собирали поштучно, и каждый такой предмет имел абсолютную ценность. В результате набралось довольно много старинных украшений и всевозможных царских атрибутов. Их хватило бы на целый музей. И если бы такой открыл посетителям свои двери, то популярностью он пользовался бы огромной. И не только у историков и праздных зевак, но и у мистиков, прежде всего магов. Сколько здесь было предметов, предназначавшихся именно для них!
Откровенно было жаль расставаться с этим добром, зная, что больше никто и никогда всего этого не увидит. Впрочем, на то она и жертва.
Весь этот груз был распределён в две автомашины. Чтобы не привлекать к нему излишнего внимания, мы решили разместить наши сокровища подальше от Биюк-Узенбаша, а выдвинуться туда лишь в последний момент. Так и поступили. И здесь случилось непредвиденное…
По какой-то причине эти грузовики заехали в село Кучук Мускомия, что в Варнаутской долине близ мыса Айя. Там располагалась одна из структур «Аненербе», которая занималась работой, аналогичной той, которую выполняла и группа 124. Каким-то невообразимым образом один из грузовиков провалился в пустоту, образовавшуюся после сползшего после дождей грунта, и зарылся в ней по задние колёса. Спасти удалось лишь незначительную часть сокровищ, которые хранились в ящиках у заднего борта. Повторная селевая волна полностью накрыла грузовик, и теперь все усилия были сосредоточены на том, чтобы спасти второй автомобиль, не позволив и ему увязнуть в оползневой жиже.
На первый взгляд, это был рядовой случай, каких во время войны, да ещё в горах, случается множество. Но что-то подсказывало нам: планам, которые сейчас претворяются в жизнь, кто-то пытается помешать. Тут же припомнился случай с чёрным яблоком, которое «не пожелало» следовать за рулеткой из офицерского казино в далёкий Краков, оставшись в пределах юсуповского дворца. Вот и часть наших магических и прочих драгоценных предметов не захотела подчиняться нашей воле, чтобы стать частью жертвоприношения. Такое сопротивление невидимого, но явственного свойства нам приходилось преодолевать! Я привёл один из случаев. А сколько их, больших и малых, за эти два года было, не счесть!
Говорю это лишь для того, чтобы стало понятным, какую степень осторожности надо было применять. Особенно после того, когда я перешёл на нелегальное положение. Но прежде…
Глава XII
Генуэзец
1
Весь оставшийся ценнейший груз был доставлен в Биюк-Узенбаш в срок. И в обстановке строжайшей секретности его опустили в сухой колодец, по которому перенесли к жертвеннику (золотому стрежню). Я не был участником этой операции, но знаю, что она прошла успешно. По памяти я перечислю те ценнейшие предметы, которые с этой минуты стали неизвлекаемой частью золотого алтаря. В первую очередь, это диадема Клеопатры, которая прежде хранилась Кенигсберге. В Германию она попала, минуя целый ряд посредников, из Египта. По уверению наших исследователей из числа тех, кто обладает магическими способностями, прежде эта вещь принадлежала сияющим. Она была восстановлена из более древнего атрибута древнеегипетских богов и, возможно, принадлежала самой Исиде. Я говорил, что древнеегипетские боги, которые назывались «сияющие», имели прямое отношение к Сварге и Порталу в Крыму. Так что такая диадема была более чем ценной жертвенной вещью.
Не менее дорогим предметом (во всех отношениях) было колье, которое доставили из Вены. В это золотое украшение мастер-ювелир вложил огромный рубин «Восток», который ранее уже использовался в подобном ритуале (только не в качестве жертвенного).
Доставили в Биюк-Узенбаш старинные воинские латы, которые когда-то принадлежали древнерусскому царю, возможно – представителю древнерусской божественной династии. Эти латы были так внушительны и вызывали трепет у каждого, кто их видел либо прикасался, что данную ценность несли отдельно, не смешивая с другими жертвенными вещами.
В большом количестве были доставлены княжеские (царские) головные уборы, символизирующие корону. Они были главным атрибутом царской и божественной власти. Были здесь и головные кольца, и шапки с богатым украшением, и обручи, напоминающие корону. Насколько я знаю, собирались они по всей Европе и даже Советской России, где эти святыни больше не представляли ценности. Как далеки были большевики от понимания того, что хранилось у них под боком! И как было жаль нам расставаться с этими атрибутами царской власти, по крохам собираемым столько лет! Но что делать, жертва тем и ценна, что она очень дорога.
Среди прочего в достаточном количестве имелись ручные и ножные браслеты. Часть из них прежде принадлежала великокняжеским родам. Были среди них и принадлежащие лично царской фамилии, в том числе и семье последнего русского императора Николая II. Говорят, здесь были и браслеты, которые использовались в магических целях, и к ним лучше всего не прикасаться, даже в перчатках.
В огромном числе были представлены скифские украшения. Они попали к нам через всевозможные музеи, а также в результате раскопок скифских курганов, которые проводились под кураторством научного отдела «Аненербе». Здесь присутствовали кольца, браслеты, обручи-короны, короны, диадемы, пряжки и прочее, прочее… Можно сказать, скифское золото представляло собой львиную долю того, что нами закладывалось в качестве жертвы на золотой алтарь. Так что духу-хранителю этого магического места на жертву жаловаться не приходилось.
Отдельно располагались золотые атрибуты скифских колдунов. Очевидно, они надевались на человека во время совершения обрядов. К этим скифским святыням, как и к воинским латам древнерусского бога-царя, мы старались не прикасаться. К подобного рода вещам следует отнести и пояса. Самые разнообразные: и золотые (золотая нить и золотые вставки по ткани) – их мы называли царскими, и пояса-обереги (с какими-то непонятными знаками по всему периметру, явно защитного свойства), принадлежавшие шаманам-колдунам (такие лежали отдельно), и даже какой-то пояс (точнее, его фрагменты) с богатыми украшениями и остатком монограммы (от него на расстоянии веяло какой-то непонятной для нас силой). Мы этот пояс назвали «пояс Локи». Просто по древнегерманскому преданию этот ас выменял (или украл) у Фреи (жены Одина) золотое украшение, которое называлось поясом (поясом Брисингов). Мы предполагаем, что возможно это его остатки.
К тому же само упоминание имени Локи в ритуале, который он когда-то проводил первым, для всех нас было более чем важно. Это не только символически закрепляло наше правопреемство на его проведение, но и вселяло крепкую надежду на благополучный исход.
После завершения акта золотого жертвоприношения в Биюк-Узенбаше началась карательная экспедиция. Проводилась она под видом борьбы с партизанами. Хотя в тот момент, когда войска Вермахта уже собирались уходить из Крыма, подобная операция казалась нерациональной. Но задача на самом деле была иная. Сгорело чуть ли не треть села. В это же время прогремел взрыв, который наглухо перекрыл вход к колодцу, через который можно было попасть к золотому алтарю. Но на него никто из жителей села в тот момент не обратил внимания, было не до этого. Такой реакции мы и ожидали.
