Владимир Малик - Князь Кий
«Черный Вепрь! Гнев Перуна на твою голову! Если останусь жив, я отомщу тебе — и за Радогаста, и за родовичей, что здесь бесславно гибнут», — подумал Кий и, схватив копье, бросился в кровавый водоворот, в самую гущу боя.
Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что поляне упали духом, что им уже не выстоять против бесчисленных всадников Ернака. Нужно спасать тех, кого еще можно спасти.
И он вовсю крикнул:
— Поляне! Не позволяйте себя окружать! Отходите в лес — он скроет нас и защитит от вражеской конницы!
Его сильный, звучный голос перекрыл шум боя и прокатился над правым крылом полянского войска. Левое крыло уже было полностью отрезано гуннами и обречено на гибель.
Упавшие духом воины, услышав, что кто-то думает, заботится о них, сбились в плотную группу и, прикрываясь щитами, начали медленно отступать к лесу. Теперь каждому стало ясно, что лишь густой лес спасет их от неистовой гуннской конницы, которая в чистом поле имеет несомненное преимущество перед пешими воинами.
Кий отступал вместе со всеми. До леса было недалеко, но гунны наседали. Нужно было отбить их, задержать.
— Копьями! Копьями бейте всадников! — кричал он. — Потому что наши мечи коротки, чтобы достать их! Мечами вспарывают животы коням!
Он поднял несколько копий, которые в изобилии лежали повсюду, и вовсю метнул одно в грудь гунна, который мчался на него. Гунн не успел уклониться. Острый наконечник блеснул на солнце и пронзил нападающего насквозь.
Потом еще два врага упали рядом, пораженные ловкой рукой молодого воина. Другие, встретив неожиданное сопротивление, придержали лошадей, отхлынули назад.
— В лес, друзья! В лес! — снова закричал Кий. — Под его защиту! Гунны на конях не сунутся туда! Все, кто останется жив, идите к Каменному Острову! Соберем там силы и ударим на гуннов. Боги помогут нам!
Поляне поспешно отступали в лес. Передние уже нырнули в его зеленую чащу и оттуда начали стрелять по гуннским всадникам, не позволяя им преследовать тех, которые еще оставались в поле.
Кий отступал одним из последних. Разъяренные неожиданным отпором, гунны значительно большими силами вновь напали на тех полянских воинов, которые прикрывали своих товарищей. Теперь они гнали вслепую, потрясая саблями и боевыми палицами, выкрикивая свой грозный боевой клич — гурракх, гурракх!
Темная волна ордынцев катилась, словно степной вихрь. До леса оставалась какая-то сотня шагов, но Кий видел, что к нему не добежать. Тогда он, собрав всех, кто был поблизости, приказал прикрыться щитами и с боем отступать назад.
Немало воинов откликнулись на его призыв и, выстроившись плотной стеной, сдерживали наседавшего врага. Гунны усилили натиск, и пробиться вперед и порубить бежавших в лес, не смогли, их кони вздыбились перед щитами, копьями и мечами, которыми прикрылись поляне, болезненно заржали, падая с распоротыми животами и подсеченными сухожилиями ног.
Кий сражался в первом ряду. В одной руке — копье, в другой — щит. Легкое полянское копье было грозным оружием в умелых руках — его можно метнуть, им можно ударить, не выпуская из руки, или закрыться от сабли. Кий выбил из седла двух врагов, под третьим ранил лошадь, и только четвертый нападающий перерубил саблей тонкое древко, но оно спасло Кия от гибели. Тогда, прикрываясь щитом, Кий выхватил меч и нанес смертельный удар гунну, напавшего на него сбоку.
Резкий свист боевой палицы заставил Кия поднять над собой щит и прикрыться им. В тот же миг гуннский конь толкнул его в плечо. Да так сильно, что свалил с ног. В следующую минуту Кий ощутил, как что-то тупо ударило его по голове. В глазах пожелтело, и он, теряя сознание, упал под лошадиные копыта…
* * *Младшая дружина Черного Вепря стояла на холме, за полпоприща от поля брани, и воины, совсем отроки, с ужасом смотрели, как один за другим гибнут поляне, устилая землю трупами.
Черный Вепрь посерел. Левая его рука крепко зажала повод коня, который никак не хотел стоять спокойно, а все танцевал под всадником. Правая же — шарила у горла, будто княжичу что-то мешало дышать. Ему и правда от волнения и от осознания того, что этой рукой он только что убил брата, не хватало воздуха. Страшно пугало его и будущее. Смерть собирала такой обильный урожай вокруг, что могла, не разбираясь, прихватить с собой и его. Он совсем не был уверен, что не наткнется на гуннскую или, чего доброго, полянскую стрелу.
Бой начал утихать. И тогда от гуннского войска отделился большой отряд и двинулся к холму.
Отроки заволновались еще больше. Все понимали, что это конец. Что же решит Черный Вепрь?
Среди отроков, из которых состояла дружина, у Черного Вепря было много друзей, сторонников и единомышленников. Они закричали первые:
— Княжич, нас сейчас порубят!
Черный Вепрь понимал, что теперь, когда Радогаст отправился в дальний путь к праотцам, он так близок к осуществлению своей мечты!
Угрызения совести и сомнения не терзали его сердце. На решительный шаг он решился давно. Разве сейчас колебаться ему?
— Воины, отроки, друзья! — крикнул он. — Помните — я ваш князь! Положитесь на меня! Я спасу вас! Только не смейте вмешиваться в бой с гуннами! Я поеду к ним на переговоры! А вы оставайтесь на месте!
Он тронул коня и, подняв в знак мирных намерений, правую руку, двинулся навстречу гуннам, которые быстро приближались.
— Не стреляйте! — закричал он громко по-гуннски. — Я полянский княжич Черный Вепрь, племянник кагана Ернака, внук Аттилы!
Гунны замедлили бег, потом совсем остановились. От них отделился один всадник и быстро понесся навстречу Черному Вепрю. Посреди дороги он остановился, улыбаясь.
— Крэк! Ты? — Черный Вепрь узнал гунна и несказанно обрадовался.
— Это я, княжич, — ответил тот. — Мне приятно видеть тебя живого и невредимого!
— Мне тебя также.
— Великий каган Ернак ждет тебя, княжич.
— Он здесь?
— В знак покорности и верности ты подойдешь к нему и поцелуешь его сапог…
— Но я не раб! — воскликнул Черный Вепрь, вспыхнув. — Неужели мой дядя так унизит меня?
— Этим засвидетельствуешь свою преданность и станешь князем!.. А поцеловать большому кагану сапог — то высокая честь! Не каждый может удостоиться ее! — Крэк искренне удивился, что полянский княжич придает значение такой мелочи. — Едем!
Черный Вепрь нахмурился. Он никогда никому не целовал сапог, даже князю, отцу своему. Как же целовать дяде?
И в следующую минуту взгляд его упал на неподвижные тела полянских воинов, что, как белые снопы, лежали на зеленом поле — и он молча тронул коня. Понял — целовать сапоги не дяде, а грозному и беспощадному победителю. К тому же целовать не даром, а за красное княжеское корзно!
Они ехали молча, и гуннские воины расступались перед ними. Наконец Крэк остановился и, мигом спрыгнувши с коня, склонился в низком поклоне перед старым одутловатым всадником в богатой ромейской одежде.
— Великий каган, я привел твоего племянника, полянского княжича Черного Вепря…
— Вижу, — сказал каган, пристально вглядываясь выцветшими коричневыми глазками в полянского княжича.
Был он среднего роста, плотный, с широким темноватым лицом и золотой серьгой в левом ухе. Золотом и самоцветами озаряла каганская сабля и доспехи каганского коня.
В серебряных стременах желтели припорошенные пылью мягкие, расшитые серебром сапоги.
Черный Вепрь минуту рассматривал своего дядю, потом спешился и, подойдя ближе, припал к сапогу, пахнущему конским потом и дорожной пылью.
— Великий каган… Дядя… Я… — начал хрипло.
— Знаю, — перебил его Ернак и положил тяжелую руку племяннику на голову. — Я рад, что у моей сестры такой красивый и достойный сын. Она жива?
— Ты увидишь ее сегодня или завтра, каган.
— Ладно… Что же ты скажешь мне, княжич?
— Мой великий повелитель, — поднял вверх глаза Черный Вепрь, — поздравляю тебя с победой над полянской землей. И твой и мой враг воевода Радогаст погиб. А племя полянское признает тебя верховным повелителем…
— Кто же будет его князем? — хитро прищурился каган.
— Кого ты захочешь, тот и станет князем, — ответил Черный Вепрь.
— Мудро сказал, — похвалил его Ернак. — Сразу видно, что в твоих жилах течет кровь великого Аттилы! Будешь полянским князем — и да хранит тебя Тенгри-хан!
Черный Вепрь склонил в покорности голову.
— Спасибо, дядя… Я буду верно служить тебе. Можешь не сомневаться в моей преданности!
— Хорошо. Чего еще желаешь? Черный Вепрь посмотрел ему прямо в глаза.
— Желаю, каган, чтобы ты помог обуздать роды, которые не покорятся мне…
— Обуздаем.
— Прошу, чтобы твои люди не трогали Родню. Там моя мать… И там будет моя жена…
— Мою сестру никто и пальцем не тронет! Твоих воинов тоже…
