Тайные страсти Версаля. Людовик XIV и его фаворитки: обжигающая любовь Короля-Солнца, интриги черной королевы и судьба великой Франции - Фомина Ольга
– Милая дамочка, я только сейчас понял, что король околдован не только вашим умом. Вы до сих пор прекрасны!
Франсуаза, усмехнувшись, взяла флакончик с туалетной водой и сбрызнула шею. Поставив его, она принялась растирать между ладоней небольшой кусочек ароматного миндального теста. Фаворитка чувствовала себя уверенной в собственной неотразимости и в том, что лишь она одна стала владеть сердцем короля Франции. Ее не смущало, что она далеко не молода, что вокруг Людовика IV вьются самые красивые аристократки. Она знала, что ее власть над государем колоссальна и несокрушима.
А ведь раньше никто и представить не мог, что воспитательница королевских детей сможет завоевать сердце любвеобильного и непостоянного в своих увлечениях короля. Франсуаза не ставила перед собой такой цели, не соревновалась за его внимание и готова была сблизить государя с женой. Говорят, что благими намерениями вымощена дорожка в ад, но Франсуазу они вели к трону.
После смерти прекрасной Анжелики мадам де Монтеспан окончательно убедилась, что ее главная соперница – это мадам де Ментенон.
– Вы стремитесь оказаться в постели короля! – прозрела красавица Атенаис. – Не отпирайтесь! Это и слепому видно.
– Нет, вы заблуждаетесь, – мягко улыбнулась Франсуаза.
Мадам де Ментенон говорила правду. Она не видела смысла в стремлении к тому, что и так свершилось. Франсуаза получила честь стать второй придворной дамой дофины – супруги наследника престола. Служба была почетной и денежной. Бывшая воспитательница королевских детей получила не только приличный оклад, но и помещения с несколькими комнатами в Версале и во дворце Фонтенбло.
Покои Людовика находились рядом, и у него появилась традиция ежедневно проводить с Франсуазой время наедине. Час с утра и два часа вечером. В десять вечера мадам Ментенон выскальзывала от короля и удалялась к себе.
Когда на свет всплыло дело о ядах и король озадачился, почему его бывшая фаворитка замешена в чудовищных преступлениях, Франсуаза смогла дать понять королю, что вихрь увеселений во дворце до добра не доведет.
– Сир, если вы желаете навести порядок во Франции и показать, что мы – могущественная нация, то надо искоренять все зло, включая порок. А начинать следует с себя.
– Как же, вы правы, Франсуаза, – задумчиво произнес Людовик.
Это откровение взволновало короля. Он понял, что нужно подавать своим подданным пример, а мадам де Ментенон с того дня часто беседовала с королем об исправлении нравов. Атенаис с горечью наблюдала, что Людовик полностью утратил к ней интерес. Ситуация усугублялась тем, что после расследования дела о ядах король начал опасаться бывшую фаворитку. Он подозревал, что она может его отравить, поэтому перестал принимать с ней пищу.
– Атенаис, ради всего, что было между нами, я приостановил заседание «Огненной палаты» и велел надежному человеку спрятать все документы, где фигурирует ваше имя. Если бы не моя милость, то вас бы сожгли на Гревской площади, – сурово сказал Людовик.
Маркиза залилась слезами, говоря, что ее запутали и она больше никогда не совершит прежних ошибок.
– Вы должны понимать, что между нами все кончено. Ваша порочность разрушила нашу любовь, – подытожил король.
В 1680-х годах Людовик под влиянием Франсуазы начал «очищать» свой двор и исправлять нравы в стране. Он изгнал самых беспутных аристократов, запретил колдовство, установил контроль за продажей ядов и приказал отмечать все важные церковные праздники.
Ведя короля по дороге благочестия, мадам де Ментенон считала, что он обязан сблизиться с королевой. Это была непростая задача. Людовик мало того, что никогда не любил жену, так еще и считал ее скучной и глупой женщиной. Но отказать Франсуазе он уже не мог, поэтому неожиданно на королеву обрушилось внимание мужа. Чаще всего это происходило следующим образом.
Франсуаза вечером являлась к королеве и, наклонившись к ней, сообщала, что король желает ее видеть в своих покоях. Мария-Терезия приходила в сильнейшее волнение. Ее охватывали дрожь и страх, она хватала посланницу за руку и просила, чтобы та ее сопроводила до двери королевской опочивальни. Уже на пороге Франсуазе приходилось буквально вталкивать королеву к ожидавшему ее Людовику.
Каждое утро после проведенной с супругом ночи Мария-Терезия была в восторге, она радовалась и, хлопая в ладоши, восклицала:
– Король был со мной милостив, как никогда! О, как прекрасно, что Господь послал нам мадам де Ментенон!
Франсуаза была довольна. Она ясно осознавала, что королева ей не соперница. Заботясь о моральном облике короля, его фаворитка могла быть спокойна и не переживать, что какая-нибудь хорошенькая фрейлина сможет покуситься на его внимание. Мадам де Ментенон считала свою любовь к королю замыслом Господа, решившего с ее помощью вернуть его на путь истинный.
Герцог де Ноай написал:
«Укрепляя монарха в вере, она использовала чувства, которые внушила ему, дабы вернуть его в чистое семейное лоно и обратить на королеву те знаки внимания, которые по праву принадлежали только ей».
Мадам де Монтеспан продолжала жить при дворе и делала вид, что ей комфортно. Чтобы выглядеть лучше в глазах короля и двора, она углубилась в религию.
Летом 1683 года королеве стало плохо. Бледная Мария-Терезия лежала в постели и тихо постанывала. У нее на плече образовался гнойный нарыв, на который она сперва не обратила особого внимания, считая, что он скоро пройдет. Несчастная королева не подозревала, что находится на пороге смерти. Она имела несчастье пожаловаться на нарыв, и к ее услугам предоставили первого лейб-медика французского двора – Дакена.
Врач решил сделать королеве кровопускание и тем самым запустил гной внутрь. Это было фатальной ошибкой. Начался стремительный сепсис, и Марии-Терезии становилось все хуже. 30 июля 1683 года она скончалась в возрасте сорока четырех лет. Перед смертью она призналась:
– Так как я королева, у меня был только один счастливый день.
Скорее всего, Мария-Терезия вспоминала свою свадьбу – день, когда начиналась ее супружеская жизнь и она пребывала во власти наивных иллюзий.
Людовик, узнав о смерти жены, был опечален.
– Это первое горе, что она причинила мне.
Людовик XIV никогда не любил свою законную супругу, но не мог не признавать, что она была для него идеальной женой, так как ни разу он не слышал от нее слова «нет». Смерть супруги повергла короля в уныние. Мадам де Ментенон решила, что королю нужно побыть одному, поэтому решила отсидеться в своей комнате, но ей не позволили этого сделать.
Герцог Ларошфуко заглянул к Франсуазе и произнес:
– Мадам, сейчас не время, чтобы покидать короля. Вы нужны ему как никогда.
Франсуаза встрепенулась и, поблагодарив опытного царедворца за совет, направилась к Людовику.
Король довольно быстро оправился от утраты. Королева скончалась в пятницу, а уже во вторник государь организовал прием, на котором был весел и улыбчив.
У мадам де Ментенон потянулись дни, наполненные тяжелыми раздумьями. Она любила Людовика. Пока королева была жива, Франсуаза не сомневалась в своем светлом будущем. После смерти Марии-Терезии стабильный мир фаворитки пошатнулся. Она прекрасно понимала, что королю Франции необходима супруга, и переживала, что Людовик женится на какой-нибудь молодой и привлекательной особе, которая сможет привязать его к себе. А это означало лишь одно – рано или поздно ей предстоит опала.
Конечно, король мог отказаться от брака и вообще не смотреть в сторону придворных прелестниц, но и тогда перспективы у мадам де Ментенон выглядели не менее мрачно, чем как если бы он женился. Франсуаза боялась, что спадет завеса тайны, скрывающая ее отношения с королем, и против нее ополчатся все сильные мира сего, включая церковь.
