Сергей Зацаринный - Пустая клетка
– Что собираешься делать?
– Для эн-Номана отчёт у меня есть. Его он удовлетворит. Теперь попробую поискать сокольничью дочку. А заодно и Туртаса. Тем более, что в ближайшие три дня про меня вряд ли кто вспомнит. Эмир сегодня, наверняка уехал на сабантуй смотреть скачки и борцов. Завтра праздник окончания месяца рамазан. Три дня будут отмечать. Да ещё и ночь на Ивана Купалу, христиане тоже будут гулять. Раньше субботы о делах никто не вспомнит.
– Думаешь, пропавший голубь его рук дело?
– Какая-то непонятная цепочка, которой я не могу найти объяснение. Нож, пропавший голубь, пропавшая Райхан, которая была племянницей Туртаса, убийство вдовы, где вроде видели его. Какая-то бессмыслица, если всё это поставить рядом. Что говорит твоя наука о вычислениях, Илгизар?
Хайме с любопытством взглянул на юношу. Ему явно стало интересно про какую науку заговорил Злат. Тот охотно пояснил:
– Юноша постиг в медресе искусство находить неизвестное, выражая его через известное.
– Наука неверных мудрого аль-Хорезми, – улыбнулся Хайме, – Ал-Джебра.
– Ты тоже её изучал? – непритворно изумился наиб.
– Увы. Но, много о ней слышал в Монпелье и от моего учителя Раймунда. Он вообще, опираясь на неё вывел целую систему, позволяющая установить взаимосвязь всех вещей и понятий в мире. Говорил, что так можно будет проникнуть в самые первоосновы бытия и найти способ превращения веществ. Это было что-то вроде логической машины, из нескольких кругов, на которых размещались различные понятия. Вращая круги, этим понятиям давали различные сочетания. Алхимики верили, что можно, например, найдя первооснову вещей – философский камень, превращать потом свинец в золото. Учитель считал, что его система прекрасно подходит для проповеди слова Божия. Что у тебя так загорелись глаза юноша?
– Кому не хочется превратить малую толику свинца в золото? – засмеялся Злат, – Это гораздо лучше, чем заниматься пустыми вычислениями.
– Учителю его наука принесла мало пользы. Уверенный в несокрушимой силе ума и божественной логики, он отправился в Тунис, проповедать мусульманам и его там забили камнями.
– Для проповедника он непростительно легкомысленно относился к Евангелию. Особенно к тому месту, где говорится, что не следует метать бисер перед свиньями. Бисер они потопчут, а тебя растерзают. Петуху нужно ячменное зерно, а не жемчужное, – вспомнил Злат свою церковную молодость.
Увидев нескрываемое разочарование на лице юноши, Хайме засмеялся и похлопал его по плечу рукой:
– У меня есть подробное описание этой логической машины и записи рассказов Раймунда, которые я вёл будучи у него в ученичестве. Правда, они на латыни. Я тебе их подарю. Может когда выучишь латынь и прочитаешь.
Увидев, как снова вспыхнули глаза Илгизара, Злат не преминул добавить свою ложку дёгтя:
– Только не забывай, как он закончил. Видно это действительно хорошо подходит для проповедников. Миг – и благочестивый шакирд уже готов всё бросить и учить латынь.
Потом решил окончательно спустить двух учёных школяров: бывшего и нынешнего на грешную землю:
– Так может ваши науки позволят разобраться и в наших земных делах? Показали бы своё искусство вычислений или логическую машину в работе.
Своей цели Злат достиг. Его слова явно задели за живое обоих. Первым подал голос Хайме:
– Начнём всё по науке. Глубокоуважаемый оппонент Илгизар, жду вашей критики моего объяснения по поводу убийства Санчо и появления драгоценного арагонского хамона в Богохранимом Сарае. Есть ли в нём какие логические несоответствия?
Шакирд задумался ненадолго и с готовностью стал загибать пальцы:
– Если предположить, что Санчо не собирался проделывать все эти дела со свиной ногой, а его к этому склонил брат Адельхарт, тогда непонятно, зачем ему было загодя делать копию ключей от сундука с деньгами. Ведь Бонифаций утверждал, что ключ есть только у него, и Санчо не мог до него добраться, следовательно сделал копию с другого ключа, который был там, где ему дали сундук. Второе – совершенно непонятно, почему так испугались священник и привратник, которые уж точно не имели ко всему этому никакого отношения.
– А голубятник, напротив, в ус не дул, – поддержал помощника Злат.
И тут же сам стал продолжать за него:
– Если мы перейдём к убийству в доме сокольничего, то вообще непонятно, как эти дела связаны между собой. Если Санчо просто хотел удрать с деньгами с помощью монахов и прихватить с собой эмирскую дочку, зачем ей было убивать и грабить жену собственного отца. С одной стороны, это как-то не вяжется с хрупкой и мечтательной девушкой. Уж больно хладнокровно и расчётливо всё было проделано. С другой стороны, именно расчётливость и твёрдая рука никак не вяжется с тем, что был оставлен тюрбан с драгоценным рубином, которому цены нет. Это же целое состояние. Которое стоит поболе всего того, что исчезло из сундука Бонифация.
Илгизар воспользовался паузой, чтобы вставить свою парочку даньга:
– Хочу ещё сказать по поводу Туртаса, которого вы хотите найти. Вы не задумывались, почему вы это хотите сделать?
Увидев недоумённые лица, шакирд, торжествующе продолжил:
– Про Туртаса вы вспомнили, когда увидели его нож, воткнутый в ворота монастыря. И узнали, что приходил человек в чёрном кафтане. Человек в таком же кафтане появлялся в доме сокольничего и в доме убитой вдовы. В таких малолюдных местах он не мог не обратить на себя внимание. Почему вы решили, что это был именно Туртас? По ножу. А теперь вспомните, почему двадцать лет назад все решили, что Намуна убил именно Туртас?
Злат хлопнул себя ладонью по лбу:
– Ты хочешь сказать…
Хайме даже вскочил от волнения и заходил по палубе:
– Тот же почерк. Один в один. Ведь если бы тогда ты не заметил рану от стилета, то мы так бы и думали, что Намуна убил Туртас.
– Сразу бросалось в глаза, что убийца оставил нож в теле, – подтвердил наиб, – Причём такой приметный нож. На Намуне была одета защитная кожаная рубаха, которую нельзя было пробить. А попасть в зазор было невероятно трудно. Поэтому и ударили стилетом. А я то думаю, зачем втыкать нож в ворота монастыря! И перед этим спрашивать Измаила и мозолить глаза чёрным кафтаном! Чтобы я узнал этот нож! Но, зачем!
Все замолчали, глубоко задумавшись. Потом Злат стал медленно соображать вслух:
– Давайте вернёмся к самому началу. Нож воткнули в субботу утром. В пятницу ночью убили Санчо и Лалу. Утром в Диван приходил жаловаться Бонифаций. Он увидел тело Санчо и уехал. А мы отправились в дом Урук-Тимура. Вечером поехали к водовозам, а с утра в субботу торчали в квартале, где бросили свиную ногу. Кто мог захотеть, чтобы я увидел этот нож и вспомнил Туртаса?
– Мало того, – поддержал Хайме, – Он хотел, чтобы ты его вспомнил наверняка. Для чего и завел разговор у храма об Измаиле, которого уже давно все забыли.
– Это мог быть только человек, который хорошо знал про то, что случилось тогда на этом корабле. Именно такой человек и приходил в диван в пятницу утром. Это Бонифаций. На «Святом Фоме» он был помощником капитана. Только звали его тогда Дымук. Теперь давайте, умники, пускайте в ход свои искусства вычислений и магические машины.
– Логические, – поправил Хайме, – Дадим слово нашему юному другу. Ведь именно он раскрыл нам глаза.
Польщённый Илгизар явно был не готов оказаться в центре внимания, да ещё в роли наставника.
– Человек в чёрном кафтане появлялся три раза. В четверг, накануне убийства у дома сокольничего, в субботу у церкви и в воскресенье в доме убитой вдовы. В первом и последнем случае произошли убийства. Во втором был лишь оставлен нож.
– В первом случае ещё и произошло ограбление. А в последнем ничего не взяли, зато пытали, явно желая что-то узнать, – продолжил наиб. – Правда об убийстве вдовы я мог ничего и не узнать. Его должны были передать на рассмотрение яргучи или главному кади, а выяснение обстоятельств возложить на местного старосту. Жалобу ведь ни на кого не подавали. Просто наложили бы штраф на всю улицу. Хотя, на такие преступления эмир, обычно всё-таки высылает стражу. Мало ли что. Вдруг разбойничья шайка какая. С этим строго.
– Если мы предположим, что во всех трёх случаях был один и тот же человек, то он явно хотел, чтобы подумали на давно сгинувшего Туртаса. – подытожил Илгизар, – Этим человеком вполне мог быть Бонифаций.
– Заодно и разрешается твоё несоответствие с ключом от сундука, – добавил Хайме, – Бонифаций мог вполне сам забрать эти деньги, а свалить на сбежавшего помощника.
Все радостно заулыбались. Неожиданно то, что ещё полчаса назад представлялось запутанным клубком, на глазах принимало ясное и чёткое очертание. Недостающие детали словно возникали само собой.
