Коре Холт - Морской герой
Не знает, что Гроза Каттегата спустился с фрегата в лодку, где его ждал на веслах Фабель, сквозь пороховой дым и визг летящих над морем ядер подошел к корме «Помощника», поднялся на борт и теперь гонит матросов на штурм острова и батарей. Люди Турденшолда идут в атаку.
Фабель убил на островке двоих. Один был немец, задешево купленный шведами. Он был собственностью одного помещика на европейском материке, и так совпало, что, когда помещик остро нуждался в деньгах, мимо проходил шведский отряд. На чужбине немец вел себя с достоинством. Участвовал в различных битвах, и его постепенно убывало. Правда, за отрубленные пальцы и укороченный нос возмещения не полагалось, так что особенно расходоваться на него не пришлось. Вот только один изъян числился за ним: больно слаб оказался в доме терпимости. За что и получил прозвище Епископ. А тут на острове Фабель прикончил его, раз-два. Норвежец был вооружен абордажным багром. Пробил этим багром немцу череп и, когда порывом ветра разогнало пороховой дым, узрел картину, от которой ему стало не по себе. Опустим подробности.
Следующим был шведский блудник, облаченный в мундир в наказание за то, что он спал с вдовицей до истечения трех недель после смерти ее супруга. Ее присудили к отсечению головы. Любовник вдовицы, глуповатый крестьянский парень, понимающий толк лишь в семенном зерне, избежал смерти в гражданском состоянии. Он был удостоен звания павшего на поле брани. Посмотрим, как это произошло.
Почетной его смерть не назовешь.
Это его первый бой, он схоронился за камнем, норвежцы стреляют, окутавший островок благословенный пороховой дым надежно скрывает его, но все равно ему так страшно, что требуется спустить штаны. Лежа этого не сделаешь. Он привстает, садится на корточки. И в это самое время норвежцы штурмуют остров. Тот же багор вонзается ему в череп, он оседает и распластывается на собственном дерьме. Не блистать твоему имени ни в норвежской, ни в шведской военной истории.
Слышен рык Грозы Каттегата. Где он сам, никому не ведомо — то ли здесь, то ли там, — и пушки лихтера умолкают, чтобы не убивать соотечественников, которые высаживаются на берег убивать. Рык Турденшолда вздымается к небу над застилающим все и вся пороховым дымом и возвращается сверху, десятикратно усиленный. Грозный победный рык, сулящий смерть тому, кто не будет биться насмерть. Фабель помнит свой уговор с Грозой Каттегата. «Убьешь троих — станешь побегушкой камердинера». Два уже есть. И он бросается на третьего.
Различить, кто есть кто на островке, теперь невозможно. Норвежцы оседлали пушки, заклинивая их; шведы разворачивают последний оставшийся у них ствол на виднеющиеся сквозь дым зловещие очертания «Помощника». Но пушкарей тут же приканчивают. Все кричат — многие от боли, большинство от страха, кто-то от ярости. А Фабель приметил себе третьего.
Третий подобен призраку, он ловко уклоняется, совсем как в игре — знакомой обоим игре? Багор Фабеля, чертя сквозь дым смертную дугу, пролетает над вихрами противника и высекает искры из камня. Фабель оскальзывается. Противник припечатывает его к земле. Но Фабель переворачивается и впивается зубами в горло противника. Тот визжит, упирается коленом Фабелю в пах, бьет его кулаком по лицу. Оба вскакивают на ноги. Миг — и третий исчез.
Может, он и впрямь привидение? Призрак только что убитого немца? Или это тень шведского солдата играет с Фабелем в пятнашки среди камней на островке? Дым, окутавший эту часть Дюнекилена, отступает под натиском летнего ветерка. Шведский офицер спустил развевавшийся над островом шведский флаг. Шведы спасаются бегством на материке. Громовой голос Турденшолда звучит над проливом с лодки.
Бой окончен. Здесь бой окончен.
Но «Козерог» и другие суда яростно обстреливают «Белого Орла».
Солнце стоит сейчас прямо на юге.
Они вошли в залив с утренним бризом.
Пока в Дюнекилене продолжается ожесточенная баталия, поведаем славную повесть об одном деде и его десятилетнем внуке. Они жмутся к земле среди скал по другую сторону пролива. Здесь нет пушек, но шведы расставили несколько бревен так, чтобы норвежцы приняли их за батарею. Капитан «Борзого», заменивший переведенного на лихтер Гриба, клюет на эту удочку. От бортовых залпов бревна разлетаются в щепки. Ядра прыгают по скале, и некоторые скатываются в расщелину, где спрятались дед и мальчик.
И вот дед говорит, что эти ядра еще могут понадобиться норвежцам. Зря ведь потрачены, ни одного шведа не убили. Попробуем-ка мы с тобой вернуть их пушкарям. Это наш долг. Не забывай, что шведы, эти негодяи, убили твоего отца, когда он нес доски, чтобы сколотить гроб для бабушки. Только шведы способны на такую подлость. У солдат короля не было причин поднимать руку на моего сына и твоего отца. У него всего-то было оружия, что деревянные башмаки с железными подковками. И мы с тобой еще не предали покойников земле.
«Борзый» прекратил стрельбу. Мальчик жадно внимает словам деда. Для него мертвый отец еще не совсем мертв. Пушки начали палить сразу после того, как они нашли труп. У них есть с собой деревянное ведерко. Дед наполняет его водой. Тщательно обернув руки мокрым мхом, он подбирает в траве ядро за ядром и бросает в воду. Вода сердито шипит. Ядра еще не остыли.
— Мы отвезем их на лодке, — говорит дед.
И снова рассказывает мальчику, что чувствовали люди, когда шведы два десятка лет назад без всякого на то права заняли эти земли. Теперь их ждет расплата.
— Как ты думаешь, Гроза Каттегата сейчас на «Белом Орле»? — спрашивает он.
— Ага, — отвечает мальчик.
— Ты ведь знаешь, «Белый Орел» был шведским, но Гроза Каттегата захватил его и теперь командует фрегатом, — говорит дед. — Туда мы и поплывем.
Он раздумывает — может, пойти в одиночку, разумно ли брать с собой мальчика? Решает взять. Если деда убьют, для мальчика лучше тоже покинуть этот мир. Мальчик гребет. Дед стоит в лодке, расставив ноги и подняв руки вверх, — живой крест, который виден издалека всякий раз, когда отступает пороховой дым. Виден и с палубы «Белого Орла». Вдоль фальшборта стоят солдаты с фузеями. Однако мальчик продолжает решительно грести, и худое лицо стоящего человека смело глядит на пушки фрегата. «Козерог» и другие шведские суда ведут бешеный огонь. Но пушки «Белого Орла» сейчас молчат. Ждут, когда фрегат будет снова отбуксирован ближе к противнику.
Лодка пристает у бака. Здесь она прикрыта корпусом корабля.
Чей-то голос окликает:
— Кто такие?
— Мне надо говорить с Грозой Каттегата!
— Командора нет на борту!
— Мы привезли подарок командору Турденшолду. Пушечные ядра, которые можно использовать повторно.
К ним спускают матроса. У него в руке кортик, дед и мальчик безоружны.
Матрос перекладывает ядра в ведро побольше, и подарок поднимают на борт.
Новый голос с палубы:
— Командор желает отдарить в знак благодарности!
Это кричал Кольд. Он сбегает по трапу в каюту. У него нет приказа Турденшолда, но он знает, что действует в духе командора. Хватает за грудь пленника, барона фон Стерсена, и встряхивает его.
— Молчать! Или ты умрешь!..
Пленник сидел, прикованный к столу серебряными кандалами, бросая игральные кости и пытаясь по ним угадать исход битвы. В каюте стоит острый запах порохового дыма.
Кольд продолжает:
— Я знаю, у тебя есть деньги! Подавай один золотой!
Фон Стерсен заключает, что Кольд решил воспользоваться случаем обогатиться. И если он все равно разоблачен, не вредно, чтобы Кольд оказался соучастником. Встает, поворачивается спиной — его всегда отличала стыдливость, — спускает штаны, нащупывает между ногами кожаный мешочек, достает монету. Протягивает ее Кольду.
Кольд бегом поднимается на палубу. Ему приходит в голову, что мальчик, наверно, голоден. Он поспешно спускается в трюм, к птичьей клетке, где дюжина попугайчиков командора ждет медленного удушения перед победным пиром. Одна птица уже мертва.
Кольд решает пожертвовать ею. Он человек бережливый.
Снова бегом поднимается на палубу. Фрегат содрогается от залпа с «Козерога».
Кольд передает в лодку монету и мертвую птицу. Дед и мальчик при звуках залпа легли на дно лодки. Теперь они встают и кланяются.
— Передайте поклон Грозе Каттегата! — кричит дед. — Он великий человек!
Они отплывают от фрегата.
Кольд машет им вслед.
— Когда кончится бой, — говорит старик внуку, — похороним и бабушку, и твоего отца.
Датско-норвежские корабли больше не обстреливаются с острова, но шведы вывели для защиты «Козерога» четыре галеры, и теперь пять судов палят изо всех пушек по «Белому Орлу». Командор приказал отвечать на огонь, однако не в полную силу. Он кое-что приберегает для сокрушительного удара. «Помощник» снова идет в кильватер фрегату. Миновав островок, оба судна медленно входят в просторную гавань Дюнекилена. Здесь стоят тяжелые транспорты со снаряжением, которое еще не выгружено на берег. Если этот день окончится так, как задумано Грозой Каттегата, до выгрузки дело вообще не дойдет.
