Наталья Павлищева - Жозефина и Наполеон. Император «под каблуком» Императрицы
Наполеон откровенно заглядывался на женщин и раньше, теперь его внимание стало иным, он видел в каждой не просто хорошенькую любовницу, а возможную мать своего ребенка. Жозефина это понимала, а потому ревновала еще сильнее.
А уж как консул обхаживал беременную падчерицу!.. Просто облизывал и берег. Это немедленно вызвало новые сплетни, связавшие такое внимание с поспешным и крайне странным замужеством Гортензии.
Больше других усердствовала сестра консула Каролина. Когда-то Гортензия и Жозефина уговорили Наполеона на ее брак с обожаемым Мюратом, Жозефина явно рассчитывала, что в ответ Каролина хоть немного умерит свою ненависть, но просчиталась.
Теперь Каролина была второй раз беременна, причем явно не от мужа, потому что тот почти год отсутствовал в Италии, они только что купили особняк Телюссон на улице Черутти, одно из самых красивых зданий в городе, потом прикупили поместье Виллье… Брат вовсю старался помочь сестре обустроиться в Париже.
Кроме того, они обвенчались одновременно с Гортензией и Луи, потому что до сих пор были только записаны в мэрии.
Но ничего не могло умалить ненависть Каролины к супруге брата и к бывшей однокашнице. Все казалось, что им достается больше, хотя особняк Мюратов был куда роскошней многих зданий Парижа, а поместье Виллье не сравнить с Мальмезоном. Завистливая натура Каролины не давала ей покоя всю жизнь, эта женщина, приехавшая в Париж всего лишь с парой застиранных сорочек и стоптанными башмаками, получив от брата все, о чем только можно мечтать, обладавшая огромными богатствами, поместьем, дворцом, вышедшая замуж за того, кого пожелала, родившая здоровых детей, все равно считала, что ей недодают!
Разве Каролина могла не воспользоваться слухами о ненавистных Гортензии и Жозефине? То, что при этом она сильно вредит брату, сестрице не приходило в голову. В салоне Каролины Мюрат смаковали и смаковали подробности спешной свадьбы, то, что Наполеон слишком явно интересуется беременностью своей падчерицы, что живот у Гортензии явно больше, чем должен бы быть…
Бедная молодая женщина уехала к матери и не показывалась нигде, стараясь не привлекать к себе внимания, но это не помогало. Каролина пользовалась правом по-родственному приезжать в Мальмезон, приходила навещать Гортензию и без конца совала нос в ее дела.
Жозефине пришлось забросить все остальные дела, забыть о ревности к мужу и заниматься только ограждением Гортензии от дурного любопытства Каролины. Даже болезнь ее собственной девочки не мешала сестре Наполеона пропадать в Мальмезоне. Каролина родила дочь и теперь портила нервы всем.
Они с Мюратом тоже обвенчались одновременно с Гортензией и Луи, Каролина откровенно надеялась таким образом сорвать праздник ненавистной Жозефине, отвлекая внимание на себя. Вредная женщина не подозревала, что, наоборот, помогает, что ни для Гортензии, ни для Жозефины это не праздник, а отвлекать внимание от невесты, которую временами просто мутило, не мешало бы.
Чтобы теперь отвлечь от дочери саму Каролину, Жозефина уговорила мужа подарить им с Мюратом деньги на ремонт недавно купленного роскошного особняка Телюссон. Рассчитала верно, у Каролины просто не было времени преследовать Гортензию по пятам.
Каролина потратила огромные деньги, зато могла гордиться своим особняком по праву, получилась просто царская резиденция. Но она и не мыслила другой, ведь она – мать наследника! Будущего, конечно, но разве не свидетельствует именно этот подарок братца, что Наполеон готов признать Ашилля своим преемником?
Зеленый салон, огромный голубой салон, салон, отделанный амарантовым деревом, роскошная спальня Каролины, апартаменты Мюрата, синий будуар, салон, отделанный искусственным мрамором, даже ванная в виде шатра из богатой фиолетовой ткани, еще множество комнат и коридоров, роскошная мебель, хрустальные люстры, подсвечники, гобелены и портьеры… Немногим уступали шестнадцать комнат второго этажа и двадцать две третьего.
Да, Каролине Мюрат было где принять сестриц и братьев. Она смотрела свысока даже на Полину с Элизой. Никто не смог добиться такого, а все почему? Потому что у них девчонки, а у нее сын!
Конечно, впечатление несколько подпортило известие о беременности Гортензии. Снова эта проклятая Гортензия! Если у нее родится сын, то это будет сын брата Наполеона, что не обещало ничего хорошего для Ашилля. Но, поразмыслив, Каролина несколько успокоилась: во-первых, кто еще родится, во-вторых, Луи столь хил, что едва ребенок будет хорошеньким и крепким, в-третьих, нечего беспокоиться раньше времени, всегда можно будет убедить Наполеона, что сын вовсе не похож на Луи, значит, это не Бонапарт!
Последняя мысль так понравилась Каролине, что та даже решила пока оставить ненавистную Гортензию в покое. Конечно, не стоило долго размышлять, достаточно будет после рождения ребенка объявить, что он не от Луи.
Луи был просто невыносим, согласившись прикрыть женитьбой грех Гортензии, он быстро опомнился. Красавица и умница жена неимоверно бесила мужа, Людовик словно чувствовал, что не соответствует ей. Почти сразу после свадьбы он вдруг объявил, что уезжает на воды и долго не вернется. Никто не возражал.
Сразу после их свадьбы демонстративно уехал и Наполеон.
Но вот Гортензия родила. Все прошло тайно, родственникам объявили о рождении сына, только когда Луи вернулся в Париж. Семейство Бонапарт единогласно объявило, что ребенок не от Луи! Не может быть, чтобы хилый Людовик, к тому же лечившийся от гонореи, вдруг так сразу зачал ребенка!
Сестры сточили зубы, скрежеща ими, мадам Летиция поджимала губы, твердя о несчастном обманутом Луи, только сам Луи почему-то молчал.
Зато как радовался Наполеон! Глядя на мужа, Жозефина поняла, что он действительно прекрасный отец.
– Жозефина, мы усыновим этого ребенка!
Ее женское чутье подсказало следующие слова:
– Наполеон, сделать это надо сейчас, пока он не записан сыном Гортензии и Людовика.
– Почему?
– Мало ли что…
Наполеон отмахнулся:
– Глупости! Я договорился с Луи, он согласится.
В мэрии, когда записывали маленького Наполеона-Шарля-Луи, присутствовали только Наполеон, Жозефина и Луи.
Настоящее свидетельство о рождении позже оказалось утеряно, а присутствия самого ребенка не потребовали, кто же станет требовать подтверждения его слов у Первого консула. В мэрии трудились понятливые люди, сказано, что если таковой ребенок и родился 10 октября, значит, так и запишем.
Записали.
Удивительно, но донельзя довольный Наполеон вовсе не устроил никаких празднеств по поводу рождения внучатого племянника, хотя одарил его мать и отца (?) сверх меры.
Одарить пришлось серьезно и еще не раз.
– Ну, Луи, – Наполеон потирал руки от удовольствия, – мальчишка похож на меня как две капли воды.
– Неудивительно, ведь он же твой племянник…
Наполеон замер, но тут же широко улыбнулся снова:
– Он мой сын! Правда, об этом пока никто не должен знать.
– Ты путаешь, как мой сын может быть твоим. Наполеон Шарль – племянник.
– Хорошо, согласен, мы с Жозефиной еще должны его усыновить. Но для этого вы с Гортензией обязаны дать свое согласие.
– Гортензия как хочет, а я против.
– Что?! Мы же договаривались!
– О чем?
– Что ты…
Наполеон не договорил, он смотрел на брата и понимал, что тот просто играет в игру.
– Сколько ты хочешь?
– Ничего. Гортензия моя жена, она родила мне ребенка, в чем же дело?
– Луи, чего ты, наконец, добиваешься?
Людовик вдруг приблизил лицо к лицу брата, глянул злобно и презрительно:
– Вы выставили меня на посмешище, словно я никто, вы наплевали на меня, вам было все равно, что чувствую при этом торге я, не так ли? В лучшем случае переживали за Гортензию, а Луи, он перенесет все. Я вынужден был твердить, что боюсь, как бы моя супруга не родила преждевременно. Я стал объектом насмешек еще тогда, когда ты крутился вокруг моей беременной жены, а потому уехал подальше. Хочешь, чтобы теперь я позволил смеяться над собой и дальше? Нет, Наполеон, он записан моим сыном, значит, он мой.
Глаза Людовика стали насмешливыми.
Разъяренный Наполеон бросился к Жозефине:
– Что делать?!
Хитрая женщина вздохнула:
– Я ведь просила поговорить с Луи до записи ребенка в мэрии. Все равно разговоров не избежать… Но теперь нужно просто подождать, Луи надоест капризничать.
Тяжелее всего при этом было Гортензии, счастливая рождением красивого, крепкого мальчика, она не могла даже нормально похвастать ребенком ни перед кем. Ведь стоило показать дитя родственникам, и все легко поняли бы, что он старше записанного возраста, до года возраст детей очень заметен.
Началось настоящее противостояние между Наполеоном и Людовиком. Младший брат страстно желал отомстить троице, ввергнувшей его в настоящее бесчестье, – Наполеону, Жозефине и Гортензии. И он своего добился, на все просьбы, мольбы, требования согласиться на усыновление маленького Наполеона-Шарля Луи отвечал «нет!».
