Юрий Качаев - Синее железо
Совсем другие сны снились по ночам Анту Бельгутаю. В его памяти всплывали видения разоренных деревень и груды мертвых тел под слоем летучего пепла. Храпящие кони, приплясывая на зеленях, роняли с удил розовую пену, и в высоком, безмятежном небе кружились стервятники.
«Все это скоро повторится», — думал асо, просыпаясь в темноте и стряхивая наваждение. В душе он был уверен, что его соплеменники напрасно поливают землю потом, собрать урожай все равно не придется. Но работа отвлекала людей от тяжких дум, и асо не мешал им надеяться.
Артай уже с неделю пропадал в лесных кузницах, которые безостановочно дымили всю долгую зиму. Анаур с сыновьями отправился к бома, чтобы там на золото, предназначавшееся шаньюю, закупить верховых лошадей. (Караван, отбитый Угабаром, асо так и не отдал хунну. Это не имело смысла. Даже получив дань где-нибудь по дороге к Саянам, шаньюй уже не повернет войско назад: с таким же успехом можно пытаться остановить нашествие саранчи или снежную лавину в горах.)
С немногочисленной дружиной асо выехал к перевалам, где было выставлено охранение из охотников, хорошо знавших горы. Здесь проходила единственная дорога, по которой могла пройти конница.
Кто поведет ее? Сам шаньюй или наследник Тилан? А может быть, Ильменгир? «Помни, мальчик, участь динлинов отныне в твоих руках. Постарайся удержать их от безрассудного бунта против шаньюя» — эти слова гудухэу вспоминались теперь все чаще, и Ант спрашивал себя, вправе ли он решать судьбу народа, ставить его под угрозу полного истребления. Ведь есть же надежный, совсем безопасный выход, асо: твои отборные воины вольются в Орду и станут людьми без родины, как Ой — Барс, как Ли Лин. Окровавленными мечами они будут шарить в чужих домах и первыми набивать брюхо чужой бараниной, как это делают телохранители шаньюя — кимаки; динлинские девушки смогут выходить замуж за кого угодно, но только не за своего соплеменника, ибо таков закон шаньюя; через два поколения дети забудут родной язык, а ты, асо? На советах великих каганов ты будешь ловить каждое движение шаньюя и угадывать, чего он хочет…
Тропа поднималась все круче, выбираясь в горную тундру. Черно-зеленые, коричневые и малиновые мшаники переплетались друг с другом, как узоры диковинного ковра, и по ним бродили сокжои[95]. В одном из распадков всадники спугнули медведя. Широким махом он пошел вверх по сопке, на склонах которой еще держались сугробы. Медведь был необычной светло — желтой окраски. Попадая на снежные пятна, он почти сливался с ними.
Передовой отряд охранения под началом Сульхора расположился на известняковой круче, заросшей кривым и приземистым березняком. Здесь, у самой подошвы скалы, по ущелью, и проходила дорога в глубь страны.
Ант застал людей Сульхора за работой: они перетаскивали к обрыву громадную каменную глыбу. На самом краю кручи из таких же глыб уже было сложено до десятка пирамид с тем расчетом, чтобы они могли обрушиться в ущелье при одном движении бревна, подведенного снизу. Такие ловушки были устроены вдоль всего ущелья. Ант приказал также сжечь все подвесные мосты и переправы.
Он надеялся, что эти помехи задержат вторжение кочевников дня на три, на четыре и динлины успеют укрыть в лесах стада и домашний скарб. Для женщин с детьми в глухих, уремных местах сейчас рубились просторные избы, и тайные тропы к ним знали только верные люди из рода асо, рыбаки и зверобои.
Ант спешился и, подходя к Сульхору, заговорил:
— Вижу, что не ошибся, послав тебя сюда. Кто бы еще справился с такой работой? Разве что горные духи…
От похвалы великан покраснел до самых ушей.
— Старались, асо, — прогудел он. — Славных шишек набьют себе хунну, коли сунутся.
- Не проглядите. По ночам чаще меняйте дозорных. Передовые сотни у них любят приходить в темноте и без лишнего шума. Как у вас с едой?
— Мяса много, даже впрок коптим. А хлеб уже кончился, асо.
— Муки мы привезли. Можете разобрать вьюки.
Воины бросились развьючивать лошадей, а Сульхор провел Анта в большую пещеру с довольно высокими сводами. Посредине пещеры был сооружен очаг. В нем вместо поленьев горели раскаленные камни. Целая груда их масляно блестела в углу.
— Носим издалека, — перехватив взгляд асо, сказал Сульхор и пояснил: — От них меньше дыму.
Ант кивнул, продолжая оглядывать пещеру. На полу лежали шкуры горных козлов (они служили постелями), с потолка свешивались граненые каменные сосульки; в них дрожали, переливаясь, ало-синие высверки огня.
Когда-то могучее Солнце решило наказать орконов, духов подземелий, за то, что они часто вредят людям. Орконы, узнав про это, укрылись в пещерах, и стрелы, пущенные с неба, застряли в толстой шкуре гор. Кое-где их сверкающие наконечники торчат и поныне… Так говорил Анту его отец, но и он не мог объяснить, почему острия солнечных стрел направлены иногда снизу вверх. Может быть, духи осмелились отвечать Солнцу? Или же камни тоже живые и растут сами, как трава, как деревья?
Ответа на эти мысли не было, и Ант, отбросив их, заговорил о деле:
— Слушай меня внимательно, Сульхор. Сторожевые отряды примут на себя первый удар. Как только начнется бой, ты отправишь ко мне гонца. Тогда мы успеем приготовить хунну достойную встречу.
— Стоять до последнего человека? — просто спросил Сульхор.
— Нет. До последнего мига. Когда поймешь, что другой возможности отступить больше не представится, уходи по тропам на север. Там везде наши заслоны. Продолжай драться вместе с ними. Объясни все это своим воинам и последи, чтобы они не ленились надевать кольчуги. Хунну — меткие лучники, и без железных рубашек у тебя будет половина раненых в самом начале боя. Вода здесь далеко?
— Рядом снеговая шапка. Днем из-под нее текут ручьи,
— Полейте хорошенько спуски к дороге. В горах еще холодно, особенно по ночам, спуски обледенеют. Пусть хунну покатаются с них, когда начнут вас выкуривать… Ну, а теперь корми своих гостей, да мы поедем обратно…
Ант подтащил поближе к очагу одну из шкур и вытянулся на ней во весь рост, блаженно расслабив мускулы. В открытых глазах асо вспыхивали и гасли живые светляки подземных кристаллов, которые оставались бездушны и слепы, пока рука человека не внесла в пещеру огонь.
Глава 13
Асо готовился к войне уже открыто, и это не могло не беспокоить Ли Лина. Хунну теперь редко отваживались выезжать на охоту в малом числе, боясь внезапного нападения. Правда, вооруженных столкновений с динлинами до сих пор не было, благодаря тому, что Ой — Барс строжайше запретил задевать местное население. Но резня могла вспыхнуть в любую минуту.
И Ли Лин, и сотник сознавали опасную шаткость своего положения. Оставаться во враждебном стане с неполной тысячей всадников было также страшно, как и двинуться назад, в степи, куда бежал за помощью Этрук. Позволит ли асо безнаказанно уйти большому и сильному отряду завтрашних врагов?
К великому удивлению Ли Лина, асо сам предложил это и даже подарил наместнику удобную крытую кибитку с упряжкой из двух верблюдов. Сзади к кибитке были привязаны несколько верховых лошадей, на тот случай, если Ли Лин вздумает поразмяться.
— Скоро я не смогу поручиться за вашу жизнь. Война есть война, — сказал асо на прощание, глядя наместнику в глаза. — Конечно, было бы разумней не выпускать отсюда хунну живыми. Но убивать слабейшего не в наших обычаях. Вы, князь, могли бы остаться в моем доме до прихода шаньюя. Ведь он все равно будет здесь. Но боюсь, это повредит вам больше, чем путешествие через горы.
Ли Лин прижал руку к сердцу и, уже усаживаясь в кибитку, тихо сказал:
— За твою доброту, асо, я постараюсь отплатить тем же. Последний мой совет: не давай сражения в открытой степи. Тебя сомнут числом.
— Я знаю это. — Ант наклонил голову и исподлобья посмотрел на наместника: — Кому же вы хотите победы, князь?
Ли Лин сделал вид, что не расслышал вопроса, и опустил занавеску с кистями из цветного волоса.
К Анту подъехал Ой-Барс. Его исполосованное шрамами лицо было печально.
— Видит Небо, — сказал он, — я не хотел бы сражаться против тебя. Но такова судьба. Прощай, асо!
— Прощай.
Караван тронулся в дорогу. Опережая его на полдня, в горы скакали гонцы асо — предупредить сторожевые заслоны, чтобы они не обнаружили себя, когда хунну будут проходить перевалы. Степняков провожали три сотни динлинов из дружины асо.
* * *Еще не везде закончился сев, когда Ант Бельгутай созвал родовых старейшин на большой совет. Люди съехались отовсюду — пахари из широких хлебородных долин Инйеше, скотоводы с окраинных пастбищ, охотники и оленьи пастухи с холодных белогорий, сборщики орехов и маслоделы из сумеречных древних кедровников, где совсем не слышно певчих птиц и живет только угрюмый отшельник-глухарь.
