Саймон Скэрроу - Уличный боец
– Да, хозяин, – ответил Марк. – Ошибки быть не может. Они намерены убить тебя, когда ты объявишь, что сенаторов заставят дать клятву соблюдать новый закон.
– И ты уверен, что именно Бибула ты видел с Милоном?
– Это был Бибул.
– А другой человек? Он так и не открыл своего лица?
– Ни разу, хозяин. Но что-то в его голосе показалось мне знакомым.
– Хм, – Цезарь задумчиво потер подбородок. – Вот это поворот. Есть несколько человек, которых я считаю способными нанять кого-нибудь убить меня, но Бибул не из их числа. У него нет вкуса к таким делам. Мне казалось, он похож на Катона: пустые угрозы и высокие принципы. А теперь оказывается, что в нем таится еще и жестокость. Интересно, кто подговорил его на это?
В дверь постучали, и в комнату вошел Флакк. Он удивился, увидев раны и ушибы на теле Марка.
– В чем дело? – спросил Цезарь.
– Публий Клодий в атрии, хозяин. Он говорит, что ты посылал за ним.
Это было первое, что сделал Цезарь, когда Марк возвратился вскоре после рассвета.
– Правильно. Проводи его.
– Ты хочешь принять его в кабинете, хозяин?
– Нет. Проводи его сюда.
Флакк оглядел кухню, кивнул и неодобрительно сказал:
– Как пожелаешь, хозяин.
Он попятился назад и почти тут же возвратился с Клодием. Молодой аристократ пожал руки Цезарю и уж потом обратил внимание на Марка:
– Так-так, шпион вернулся. Причем слишком быстро. Насколько я понимаю, твоя миссия не увенчалась успехом.
Не успел Марк открыть рот, как вмешался Цезарь:
– Совсем наоборот. Молодой Марк узнал очень многое, прежде чем его раскрыли и он был вынужден бежать. Теперь мы подробно знаем планы врага.
– О-о? – Клодий внимательно посмотрел на Марка. – Очевидно, в тебе есть что-то, кроме того, что видит глаз, молодой гладиатор. Ты выполнил работу взрослого мужчины. Поздравляю тебя.
Марк почувствовал, как его переполняет гордость, и благодарно склонил голову.
Клодий повернулся к Цезарю:
– Так что же они замышляют?
Цезарь кратко рассказал о заговоре. Клодий обдумал услышанное и выразил свое мнение:
– Ясно, что ты не можешь посещать сенат, если убийца где-то рядом. Придется отложить принятие поправки до тех пор, пока мы не ликвидируем опасность. Мне всегда казалось, что это уж слишком – настаивать, чтобы сенат дал клятву никогда не отменять закон о земле. Ты знаешь, как они обижаются, когда в руках одного человека сосредоточивается слишком много власти.
– А ты можешь вообразить, насколько я обидчив в отношении политиков, опускающихся до уровня убийства? В частности, моего убийства, – резко возразил Цезарь.
– Да уж, – усмехнулся Клодий. – Так как ты намерен поступить?
– Я не покажу им, что боюсь. Это только придаст им уверенности. Поэтому все будет как обычно. Я пойду в сенат и изложу сенаторам свою поправку.
Фест перестал вычищать грязь и песок из порезов Марка:
– Нет, хозяин. Зачем подставлять себя под нож убийцы? Ты не должен рисковать.
– Жизнь любого человека, достойного жить, – риск, дорогой мой Фест. Но я понял тебя и намерен уменьшить опасность, грозящую мне. Во-первых, я возьму с собой в сенат Марка. Враги видели его лицо, поэтому ему надо надеть капюшон. Он должен проследить за сигналом, о котором говорил. Как только сигнал будет подан, ты, Фест, и твои люди должны сомкнуть вокруг меня кольцо. В то же время Клодий и его банды будут контролировать подходы к Дому сената. Мы не дадим Милону возможности устроить какую-нибудь гадость. – Цезарь оглядел присутствующих. – Пока мы все будем бдительны, опасность невелика.
– Как скажешь, Цезарь, – хмыкнул Клодий.
Марк спросил себя, действительно ли его хозяин так спокоен, каким кажется. Но внезапно к нему пришло понимание. В каком-то смысле такие люди, как Цезарь, похожи на гладиаторов. Их с детства приучали противостоять опасности, не показывая страха, и, если придется, встречать свой конец с достоинством на глазах у всего мира. Их бои могут проходить совсем на других аренах, но ставки одинаковые: жизнь и слава – или смерть.
Цезарь повернулся к Марку:
– Я еще раз должен поблагодарить тебя. Ты так же храбр, как солдаты, которыми я когда-либо командовал, и я прослежу, чтобы в свое время ты получил награду.
Марк кивнул, и у него в груди снова затеплилась его самая главная надежда. Но он знал, что должен подождать до тех пор, пока угроза Цезарю не исчезнет окончательно. Тогда его хозяин будет особенно расположен к нему, и он сможет попросить награду.
– Ты закончил с ним? – спросил Цезарь у Феста.
Фест выжал последние капли воды из тряпки и ответил:
– Да, хозяин.
– Что ж, ты можешь идти, Марк. Отдохни.
– Да, хозяин.
Он повернулся к двери, но не сделал и двух шагов, как Цезарь окликнул его:
– Подожди!
Марк остановился и стал поворачиваться к Цезарю, но тот велел:
– Стой, как стоишь. Что это за знак у тебя на плече?
У Марка скрутило живот от ужаса. Цезарь подошел к нему сзади и прикоснулся к шраму на спине. Марк постарался сдержать дрожь, облизнул губы и осмелился ответить.
– Я не знаю, хозяин. Он всегда был там.
Цезарь замолчал, изучая шрам.
– Это своего рода клеймо. Что это? Голова волка… и меч… Кажется, я где-то видел его раньше. А ну-ка повернись.
Марк стойко встретил пронизывающий взгляд Цезаря, хотя ледяной холод сковал ему сердце. «Вот и все, – подумал он в ужасе. – Он знает!» Потребовалось все его мужество, чтобы на лице ничего не отразилось, пока глаза Цезаря сверлили его.
– Где тебе поставили это клеймо?
– Не знаю, хозяин. Я даже не знал до недавнего времени, что это клеймо, – правдиво ответил он. – Я всегда думал, что это шрам.
– Твои родители ничего не говорили тебе об этом?
– Нет, хозяин.
Цезарь уставился на него, хмурясь:
– Я видел его прежде. Я уверен.
– Мне говорили, что его отец был центурионом, – сказал Фест. – Наверное, это имеет какое-то отношение к клейму. Ты знаешь, как солдаты относятся к своим тайным клубам и религиям, хозяин.
– Нет, – покачал головой Цезарь. – Это не то.
– В любом случае сейчас это не имеет значения, – нетерпеливо вмешался Клодий. – У нас и без этого есть о чем беспокоиться.
– Да, – кивнул Цезарь, не отводя глаз от клейма и недоуменно качая головой. – Ты прав. Марк, ты можешь идти.
Марк склонил голову и вышел так быстро, насколько посмел. Сердце гулко билось у него в груди. В коридоре он прислонился к стене и начал глубоко дышать, чтобы привести мысли в порядок. Этот знак был строго охраняемым секретом. Только Спартак и люди из его ближнего круга имели такое клеймо. Откуда же Цезарь мог узнать его? Возможно, однажды он уже видел такое. В конце концов, волк и меч вполне обычные символы… Марк скрипнул зубами и отбросил эти утешительные мысли. Голова волка – зверя, который вскормил Ромула и Рема, основателей Рима, – насаженная на меч гладиатора, демонстрировала явный вызов Риму. Именно так говорил Луп. Цезарь, разумеется, понимал это, даже если и не знал истинного происхождения символа. Марка затошнило от страха, и он поскорее вернулся в помещения для рабов.
Лупа не было в их комнате, и Марк был рад, что остался наедине со своими мыслями. Он лег на постель и уставился в потолок. Как только он расслабился, сразу же заныли все порезы, а пульсирующая боль в колене вспыхнула с новой силой. Марк вновь начал переживать события прошлой ночи, те ужасные мгновения, когда он думал, что его поймают и будут пытать. Он был так счастлив вернуться к безопасности дома Цезаря, но Цезарь увидел клеймо Спартака и напомнил ему, что безопасность эта мнимая. Как только Цезарь вспомнит, что означает клеймо, он заподозрит, что Марк как-то связан с его заклятым врагом. И тогда Марку не видать никакой награды. И он, и его мать будут убиты.
Прошуршали чьи-то тихие шаги, и Марк посмотрел на дверь. На пороге появилась Порция. Взглянув на мальчика, она побледнела:
– Боги милостивые, Марк. Что с тобой случилось?
Марк потянулся за одеялом и накрыл себя.
– Со мной все хорошо, хозяйка. Я просто устал.
– Где ты был? Фест сказал, что ты что-то делал для дяди. – Она прищурилась. – Тебя за что-то побили? Это Флакк? Скажи мне, и я разберусь с ним.
– Нет, хозяйка. Я упал.
– Упал? – Порция вскинула бровь. – Один раз?
Марк засмеялся и поморщился от боли. Порция подошла ближе, наклонилась и осторожно положила руку ему на плечо.
– Тебе больно. Надо послать за дядиным хирургом.
– Нет. Мне ничего не нужно, кроме отдыха, – ответил Марк – Тебе не стоит находиться здесь, хозяйка. Если тебя найдут здесь…
– То я скажу, что интересуюсь здоровьем моего телохранителя. Совершенно невинно. – Она улыбнулась. – И пожалуйста, перестань называть меня хозяйкой. Мы одни. Наверное, в последний раз. Как только будет решен вопрос в сенате, я выйду замуж за племянника Помпея. Через несколько дней дядя устраивает обед, чтобы отпраздновать свой успех и мою свадьбу.
