Баллада о Бессмертном Полке - Орис Орис
всё яростней и злей!
И кажется, когда рванёт,
его уж не заштопать!
Всё меньше Доброты
средь обозлившихся людей,
И каждый — пьёт!
И нагло врёт!!
И злобно на других плюёт, -
В отдельности и скопом!
С афганской я войны
пришёл седой, суровый,
Но тёртый, как калач,
матёрый, словно волк…
И Бога я уговорил
из павших батальонов
Сформировать
Из Душ солдат
один бессмертный полк!..
Ведь все те, кто погиб на войне, -
Среди нас, каждый день, каждый час!
И они вместе с нами живут
в своём мире
незримом!
И рождаются в наших детей,
Когда их придёт час,
Зная, что мы их помним
и что они нами
любимы!
Чтоб в городе любом,
Через броню дверей,
К чиновнику, что нагло лжёт
И на посту высоком
Ворует, мзду берёт
На должности своей,
Бессмертный взвод,
Прикрыв отход,
Всё сделал так, чтоб вор-урод
Смог совершить в тюрьму поход
На длительные сроки!
Чины им не страшны!
Они всегда готовы,
Услышав детский плач,
вмиг преподать Урок
И наказать тех, кто должны
наказывать виновных,
Кто должен! Но,
Мзду получив,
Страдальцам не помог!
Этот полк из убитых парней
Будет ждать каждый день, каждый час
Тех, кто в жадности вечно всем лгут
И сажают
Невинных,
Тех, кто всем насаждают вокруг
только страх, только страх,
Пряча за гордым видом
Свой облик
Звериный!
Чтоб стал бессмертный полк
Кошмаром для властей
И защитил простых людей
От бюрократов злобных,
Собрал Бог Души всех парней,
Погибших на войне своей,
Чтоб каждый взвод
Смог свой народ
Освободить и от невзгод,
И от чинуш безмозглых!
Живёт бессмертный полк,
Архангелом ведомый!
Дежурит по стране,
Чтобы никто не мог
Из государственной казны
Не то, что миллионы,
Но даже сто
Рублей украсть,
Не получив свой срок!
Этот полк будет среди людей
Каждый день, каждый час, каждый раз,
Когда тем, кто преступно живут,
кто в растратах
повинны,
Надо будет Законом воздать
Не потом, а сейчас,
Чтобы жить научились бы честно
до самой
могилы!
Да, вор-чиновник не чета
обычным уркаганам!
В офшоре у него счета,
и всё, что украдёт,
Он не зароет в землю впрок –
в алмазах или налом,
А так всё спрячет, что Сам Бог
захочет — не найдёт!
Но обмануть бессмертный полк –
Напрасная работа,
И с государственных чинов
У них — особый спрос,
Так могут вору «дать дрозда»
Бойцы шестого взвода,
Что приключится с ним беда –
Хронический понос!
Мне взяточников-подлецов
Предупредить охота:
Добавил Бог в бессмертный полк
Отдельный батальон!
Коль эти славные бойцы
Начнут на них охоту,
То будет каждый казнокрад
в Бутырку помещён!
Мы вас ждём — справедливых парней
Каждый день, каждый час, каждый раз!
Чтобы вы, наконец, помогли
Всем нам Полком
Мобильным
Поизбавить всех честных людей
От вражды метастаз,
Чтоб наш Путь до Прекрасных Миров
Оказался
Недлинным!
РАССКАЗ О БОЕ ПОД ДЖЕЛАЛАБАДОМ
Всем бойцам 781-го отдельного разведывательного батальона
ПОСВЯЩАЕТСЯ
Должны мы взять Джелалабад…
Сдаваться духи не хотят.
И приказал тогда комбат
Отдельной разведроте,
Мол, поручает лично он
Сопроводить в укрепрайон,
В Асадабадский батальон,
Отряд мотопехоты.
Пять почти новых БМД,
Три «ГАЗика», Семь БМП
Пристроились почти в хвосте
Колонны БЭ-ТЭ-ЭРов.
А мы, разведка, — впереди,
По направленью их пути,
Чуть что — должны предупредить
Приняв к защите меры…
Войдя в провинцию Лагман,
Прошли кишлак Каз-Азис-Хан,
Но я почуял, что обман
Витает в атмосфере…
Колонну отведя назад,
Отряд из двадцати ребят,
В кишлак заходит — Сабзабад,
Прикрывшись БЭ-ТЭ-ЭРом.
Вдруг слышу свист и… мощный взрыв
Передних двух ребят накрыл,
И мир как будто бы застыл
В том урагане минном…
Наш БТР рванул назад,
И зазевавшийся сержант,
От страха перейдя на мат,
Остался под машиной…
А мины тупо землю рвут,
Свистят осколки там и тут…
Прицельно духи по нас бьют…
Прицельно и стабильно…
И я, всем прокричав: «Вперёд!»,
Повёл в кишлак неполный взвод,
Чтоб разузнать, откуда бьёт
Такой огонь настырный…
Мы потеряли двух ребят,
Пока при помощи гранат
Подбили установку «ГРАД»
И миномёт мобильный…
Соизмеряя каждый шаг,
Сжимая «калаши» в руках,
Проверили мы весь кишлак,
Распаковав три мины…
Когда зашли мы вчетвером
Проверить самый крайний дом,
Там мальчик жил со стариком,
И маленькая псина.
Серёга Томин, мой сержант,
Мальцу тому был очень рад,
Дал ему в руки шоколад,
Как будто в руки сыну…
Когда мы стали уходить,
Хотел я тихо дверь прикрыть,
Вдруг мальчик начал говорить
И мы все обернулись…
Запомнился лишь злобный взгляд,
В руках мальчишки — автомат
И пять очередей подряд
По спинам полоснули…
Не защитил бронежилет
Серёгу в девятнадцать лет…
Лишь удивлённый взгляд в ответ,
Когда вонзились пули…
Он прошептал мне: «Что за бред»?..
А оказалось, что тот дед
Был всем известный моджахед –
Мохаммади Аль-Нури…
«Двухсотых» завезли в Лагман,
В спине Серёги — восемь ран,
А злобно дышащий пацан
Не вымолвил ни слова…
Лишь в батальоне, у ворот,
Скривив в гримасе детский рот,
Он крикнул: «Если повезёт,
То выстрелю я снова»!..
Мне шестьдесят… Два внука спят…
И потихонечку сопят…
А я вдруг вспомнил тех ребят,
Что так и не вернулись…
И среди множества засад
Кишлак я вспомнил, Сабзабад,
И злобный пацанячий взгляд,
Разящий словно пули…
БАЛЛАДА О САМОМ СМЕРТОНОСНОМ БОЕ ПОД КИШЛАКОМ РУХА
ПРЕДЫСТОРИЯ ПЕСНИ
Данная баллада посвящается 87 бойцам первого батальона 682-го Уманско-Варшавского Краснознаменного Ордена Кутузова мотострелкового полка 108-й Невельской Краснознаменной мотострелковой дивизии, погибшим 30 апреля 1984 года в неравном бою с наемниками и отрядом
афганских моджахедов известного полевого командира Ахмад Шаха
Масуда в ущелье Хазарав ходе седьмой Панджшерской операции.
Для частичного контроля Панджшерского ущелья понадобилась передислокация в него крупной воинской части. Такой воинской частью стал сформированный в марте 1984 года в г. Термезе 682-й мотострелковый полк 108-й мотострелковой дивизии, позже передислоцированный командованием 40-й общевойсковой армии из г. Баграма на место заброшенного кишлака Руха, расположенного на небольшом горном плато, окружённом со всех сторон горами.
В задачу полка входило сковывание сил противника и недопущение его к трассе Кабул — Хайратон. 682-й мотострелковый полк 108-й мотострелковой дивизии вошел в историю Вооруженных Сил СССР и афганской войны как воинская часть, попавшая с самого начала своей передислокации в направлении Рухи в крайне тяжелое тактическое положение. Первый гвардейский батальон был авангардом 108-й дивизии и принял на себя самый страшный за всю афганскую кампанию
