Наталья Павлищева - Екатерина Медичи. Любовница собственного мужа
– Но во Флоренции все это тоже есть! Недаром король Франциск пригласил нашего мастера Леонардо к себе.
– Мне нравится, что вы так гордитесь Флоренцией, это хорошо, постарайтесь запомнить все хорошее, что в ней есть, и привнести это в новую жизнь. Однако теперь вашей родиной будет Франция…
– Моя родина – всегда Флоренция! А Франция будет родиной моих детей. Я надеюсь…
– Вы очень разумны, это прекрасно. Так чего же вы боитесь?
Екатерина чуть помолчала, потом вздохнула:
– Вдруг я не понравлюсь королю Франциску? Или самому герцогу Орлеанскому? Или вообще придворным?
– Почему вы должны им не понравиться?
– Я из рода Медичи, он древний, но не дворянский….
– Принадлежностью к этому роду можно гордиться, а вам достаточно родства с Его Святейшеством, сейчас для вас это лучшая часть родословной. Позже вы просто станете матерью принцев и принцесс Франции, и все забудут о вашей родословной… А бояться короля не стоит, Франциск – самый приветливый и доброжелательный король.
– Я постараюсь ему понравиться!
Разговор с наставницей немного успокоил Екатерину, правда, она решила в следующий раз подробно расспросить Марию о том, как ей вести себя с мужем, особенно в постели в первые ночи. К сожалению, расспросить не успела, да и отношения с супругом сложились такие, что не до альковных радостей…
Сама Мария Сальвиати очень надеялась, что природные живость и ум ее подопечной сделают свое дело и особых проблем не будет ни в чем. Екатерина действительно хотя и герцогиня, но по отцу дворянскими корнями похвастать не могла, зато была богата, как никто другой. Она прекрасно образованна, умна, начитанна, ловка, отлично танцевала, играла на нескольких инструментах, пела и вообще могла похвастать многими талантами и умениями. Если прибавить к этому природную приветливость и улыбчивость, а также веселый, незлобивый нрав, то получалась весьма привлекательная невеста.
И внешне Екатерина вполне хороша. Она невысокого роста, красавицей не назовешь, но, глядя в большие умные глаза, перестаешь замечать их некоторую выпуклость, а красивая форма губ скрашивает тяжеловатый подбородок. Зато как стройна и какие ножки!.. Ножки для супруга, конечно, но ведь и ему нужно чем-то любоваться. Ножки и грудь – вот главные «завлекаловочки» для Генриха.
Наконец основные вопросы при помощи бесконечно снующих из Рима во Францию и обратно гонцов были решены, оставалось кое-что уточнить при личной встрече папы Климента с королем Франции, но все говорило о том, что и тайные договоренности тоже будут достигнуты. В них юную невесту не посвящали вовсе.
Пришло время отправляться. В последний день Екатерина долго ездила по окрестностям, прощаясь с родиной. Теперь ее всюду сопровождала целая свита, окинув блестящую кавалькаду всадников, девушка усмехнулась:
– Я стала столь важной персоной…
Оказавшийся рядом кузен Алессандро, которому переходили все права на наследство Медичи, хмыкнул:
– Скорее, дорогой. Ты теперь стоишь таких денег, что ни потерять, ни позволить тебе удрать нельзя.
– Удрать?
Ей и в голову такое не приходило, в монастыре научили, что жизнь нужно принимать такой, какая она есть, и стараться во всем найти свои положительные стороны. Екатерина спокойно приняла свое замужество: значит, так угодно Господу, не спорить же с Его волей.
Эти смирение и спокойствие остались с ней на всю жизнь, из-за чего Екатерину Медичи считали коварной и жестокой или, напротив, размазней, не способной к сопротивлению.
Как ни тянула, пришло время отправляться. В Порто-Венере ее уже ждала огромная эскадра из восемнадцати галер, трех кораблей и шести бригантин. Глядя на это скопище судов, Екатерина мысленно ахнула: и это все для того, чтобы отвезти ее во Францию?! Мария Сальвиати рассмеялась:
– Это скорее для вашего двоюродного дядюшки папы Климента, дорогая.
Чувства после этих слов были двоякими: с одной стороны, она испытала даже облегчение, а с другой – была немного задета. Но папа есть папа, ему всегда и везде почет, как и другим священникам. Может, Ипполит прав, что предпочел ей кардинальский сан? И чувство к Ипполиту тоже теперь было двояким, она клялась, что не забудет его никогда и в мыслях останется верна своему возлюбленному, но где-то в глубине души понимала: события могут закрутить так, что она и не вспомнит об Ипполите.
Во всяком случае, в последнее время вспоминала не так часто… Некогда.
Герцог Олбани показывал ей суда, склоняясь, чтобы в шуме порта было лучше слышно:
– Это «Капитанесса», корабль, на котором поплывет сам Его Святейшество. А вон там «Герцогиня», на ней повезут Святое причастие.
Суда были затянуты алым, фиолетовым, желтым, пурпурным, малиновым шелком, разукрашены так, что сверкали на солнце.
– А Его Святейшество уже здесь?
Наивная девочка, она считала, что папа Климент поторопится, чтобы встретить ее?
– Конечно, нет. Он только выехал из Рима. Придется подождать, но не здесь, здесь не слишком удобно стоять такому большому количеству судов. Мы отправимся в Виллафранко и подождем Его Святейшество там.
– Долго?
Ответом был только взгляд. Екатерина тут же обругала сама себя: сколько ее учила мадам Кларисса, что нужно держать эмоции и вопросы при себе!
Ждать пришлось целый месяц, папа Климент прибыл в Виллафранко только в октябре…
Весь этот месяц Екатерина разговаривала только по-французски и без конца муштровала правила поведения при дворе Франциска I. Мария Сальвиати была вполне довольна своей подопечной: девушка грациозна и мила, она несомненно понравится своему суженому и его отцу. Мария не стала рассказывать юной герцогине то, что сумела узнать о ее женихе. Судя по отзывам, Генрих совсем не похож на своего отца короля Франциска. Франциск I сам себя называл королем-рыцарем, так и было, воинственный и галантный одновременно, он одинаково удачлив и неудачлив на поле брани и в делах альковных. Блестящие победы чередовались у короля с не менее потрясающими поражениями, в результате одного из таких Франциск был тяжело ранен и попал в плен к Карлу V. Выкуп своего монарха дорого обошелся Франции, мало того, взамен короля в плен вынуждены были отправиться его сыновья – дофин Франсуа и Генрих.
На мальчиков пребывание в плену подействовало по-разному: Франсуа стал более собранным и мечтал отомстить Карлу, ставшему императором, а вот Генрих, напротив, замкнулся в себе и ушел в мечты. Короля мало интересовало настроение младшего сына, с него достаточно, что дофин вполне подходил на роль короля в будущем. Все надежды возлагались на Франсуа.
В результате Генрих вырос крепким физически и равнодушным ко всему, что не касалось его… дамы сердца! Как истинный рыцарь, он выбрал себе Даму, которой вознамерился поклоняться всю жизнь, несмотря на то, что она годилась бедолаге-принцу скорее в матери. Мария Сальвиати, услышав о такой дури юноши, сначала переживала: каково будет Екатерине? Но потом махнула рукой: после первой ночи принц забудет о престарелой красотке, небось, стоит подержать в руках крепкое молодое тело жены, как вылетят из головы все Прекрасные Дамы, каких только видел! Юная герцогиня прекрасно сложена, мила и ласкова, она сумеет быстро расположить к себе супруга.
Нужно только понравиться самому королю, а потому мало быть хорошенькой, нужен еще и ум в головке. Но уж этого у Екатерины хватало, Мария Сальвиати могла не беспокоиться.
Джулиано Медичи никогда бы не признался даже сам себе, что ему страшно не везет в жизни. Как можно назвать невезением папский престол?! Но именно при этом наместнике Петра, известном под именем Климента VII, произошло очень много тяжелых и для папского престола, и для Рима, и для него самого событий. Рим разорили дотла, пока папа отсиживался в замке Святого Ангела, а ему немного погодя пришлось короновать организатора погрома – ненавистного испанского короля Карла V – императорской короной. Климент с трудом справился тогда с желанием не возложить корону, а надеть ее так, чтобы вошла в плечи вместе с головой!
Теперь Климент плыл в Марсель договариваться с королем Франции о браке своей внучатой племянницы Екатерины Медичи со вторым сыном французского короля Франциска Генрихом. Прелесть ситуации состояла в том, чтобы заставить французов согласиться на как можно меньшее приданое для невесты, при том что она баснословно богата. Остальное состояние наследницы рода Медичи герцогини Флорентийской Екатерины Медичи Климент собирался употребить на обогащение собственного незаконнорожденного сына Алессандро.
Девчонка еще совсем молода, ей только исполнилось четырнадцать, воспитана в строгости, и пока не повзрослела и не потребовала свои земли и деньги, ее нужно поскорее выдать замуж с выгодой для престола и самого папы. Второй сын Франциска казался идеальной парой, был, правда, еще император Карл с его намерениями, положа руку на сердце, Климент торопился отчасти и потому, что не желал родниться с ненавистным ему императором, отдавая ему Екатерину. На этот случай у хитрого Климента имелся другой брак – любимого Алессандро с незаконнорожденной дочерью самого императора Карла Маргаритой. Чтобы не сорвалось это сватовство, он и морочил голову то заявлением, что невеста слишком юна, то – что намерен выдать ее замуж за Ипполита по чьей-то там последней воле. И лишь когда Алессандро оказался женат, пришла очередь Екатерины.
