Сергей Мосияш - Александр Невский
— Стало, не звал нас Мстислав, — перебил князь, почувствовав в тоне течца осуждение.
— Был зван великий князь Юрий Всеволодич, — тихо уронил течец.
— Брат мне о том не сказывал.
— Юрий Всеволодич ответить Киеву изволил, что на татар он идти сам не может, так как презирает их племя поганое.
Ярослав побледнел, сказал сухо:
— Князя судить не холопье дело — божье.
— Пресветлый князь, — испугался течец, — этого и в помыслах моих не было. Я сказываю то, что велено мне было моим князем Васильком Константиновичем.
Наступила гнетущая тишина. Князь осерчал неведомо отчего, течец был напуган его подозрительностью. Думцы, привыкшие говорить по знаку князя, помалкивали.
— А дале-то что? — вдруг спросил Александр, заерзав на лавке.
Ярослав ласково прижал к груди милую кудрявую головенку.
— Ах ты, чадуня моя.
А течцу кивнул милостиво: продолжай.
— Все три Мстислава — из Киева, Чернигова и Галича — свели свои полки. К старшим князьям присоединились младшие со своими дружинами: и Даниил, и Михаил, и Всеволод, и многие другие. Вся земля Русская поднялась противу татар.
— Ой ли, — покачал головой Ярослав, — так уж и вся?
Течец понял, что имел в виду князь.
— И от нашей земли был полк, пресветлый князь. И повел его мой господин Василько Константинович.
— Сам-то ходил ли?
— Кто? — не понял течец.
— Ты, спрашиваю, сам-то ходил?
— Я завсе под рукой у моего господина.
— Ин добро. Дале сказывай, — смягчился Ярослав.
— … Когда пришли русские полки к Днепру и увидели русских татары, то прислали к князьям своих послов. И сказали те князьям русским: «Вы пошли противу нас, послушав половцев. Но мы вашей земли не занимали, а пришли, посланные богом, на холопов своих, на поганых половцев. Возьмите с нами мир, а нам с вами войны нет. А если бегут к вам половцы, то вы бейте их и добро их берите себе. Они же много вам зла сотворили». Так сказали послы, но князья их не послушали. А взяли и перебили послов.
— Посекли? — вдруг удивился Федор. — За что?
— Посекли, княжич, посекли. Князья мнили, что послы, воротившись, скажут, как много русских идет, и татары, испугавшись, убегут и рати не примут.
— Этим бога и прогневили, — вздохнул Ярослав.
— … Дошли русские полки до Олешья, — продолжал течец, — и прислали татары вторых послов, и сказали они: «Если вы послушали половцев, и послов наших перебили, и идете против нас, то пусть рассудит нас бог». Этих послов князья не тронули, отпустили.
Княжичи переглянулись меж собой и вздохнули с облегчением. Заметив это, течец продолжал, старательно приближая интонацию голоса и строй речи к сказочному. Он понял, что главное в его рассказе — угодить княжичам, что для самого князя важно потихоньку, исподволь вводить сынов своих в заботы княжеские, в дела земли Русской.
— … И когда увидели князья, как победил Мстислав Галицкий татар, перешли через Днепр, и пошли на конях в поле Половецкое, и встретили там татар. Полки русские налетели, аки соколы, и победили их, и гнали в поле далеко. Взяли русские много скота, стада их. И оттуда шли еще восемь дней до реки Калки. По велению Мстислава Галицкого перешел Даниил с полками русскими и половецкими реку Калку и вскоре увидел полки татарские, и первым врезался семнадцатилетний Даниил в полки поганых[22].
— Пошто не сказываешь об усобице княжеской? — перебил Ярослав Всеволодич.
— Я мнил, светлый князь, что это токмо тебе ведать надобно, а им…
— Им, как и мне, ведать надобно.
Течец замялся, соображая, как начать о междоусобице. Книжичи подумали, что он забыл, на чем остановился.
— Даниил рубить поганых начал, — напомнил Федор.
— Нет, до этого Даниил сказал Мстиславу Галицкому, чтоб тот готовился и другим князьям передал. А Мстислав Галицкий с умыслом им ничего не сказал, не послал к ним течца.
— Вот она крамола наша русская! — воскликнул Ярослав. — Он же звал всех на рать, и он же корысти себе искал. Один хотел стать победителем. А?
— Зависть его слепила, — сказал течец.
— Богопротивное чувство сие и мужу великому непристойно.
Княжичи оборотились к отцу, так как почувствовали, что сказал он это для них.
— Изгоняйте зависть из дум и сердец ваших, дети мои.
Ярослав отпил несколько глотков сыты из ковша, махнул течцу:
— Сказывай. Да все без утайки, как мне.
Хорошо, светлый князь, — кивнул течец и продолжал: — Узрев сие начало счастливое, запросились половецкие полки на рать, зарясь на добычу предстоящую. Но вскоре не выдержали перед татарами, побежали и, бегущие в страхе, потоптали они станы русские. А князья не успели ополчиться противу них. И началось великое смятение и сеча злая. И так побеждены были князья русские. А великий князь Мстислав Киевский, зря сие, бегства устыдился, решил на месте стоять, сколько сил достанет. Скоро устроил город из кольев и бился из него три дня и три ночи. Но нашлись в стане русском переветчики[23]: дабы спасти свои шкуры окаянные, повязали они князей да татарам и выдали. Взяли татары город и всех людей посекли. А князей повязанных положили на землю, на них доски, а сами сверху сели пир пировать. Так и погибли князья смертью лютой.
Течец замолчал, заметив, как насупился младший княжич. Видно, нелегко ему было слушать страсти такие.
— Ну, а Мстислав-то Галицкий, — напомнил Ярослав. — Что он? С него ведь началось сие.
— Мстислав Галицкий как к Днепру дотек, так все лодьи сжег и порубил, чтобы татары не догнали. А сам в Галич прибежал.
— Всех облисил! — не удержался Ярослав от восклицания и спросил течца с плохо скрытой насмешкой: — А что ваш полк? Господин твой в здравии, надеюсь?
— Василько Константинович, слава богу, жив и здоров. А полк припозднился на рать. Мы к Чернигову подошли, когда рать была проиграна, а земля Русская на поток[24] татарам досталася, ибо из воинов русских лишь десятый уцелел.
— Хорош полк, после рати на рать явился, — съязвил князь.
Течец побледнел, подтянулся весь и сказал вдруг с нескрываемой гордостью:
— Зря смеешься, князь. Если б не наш полк, поганые не токмо Чернигов бы сожгли, а и всю землю Русскую разорили. Ибо некому уже было противустоять им.
Ярослав погасил ухмылку, поднялся из-за стола, быстро подошел к течцу. Долго и пристально смотрел прямо в глаза ему. Течец лицом белей снега стал, но очи долу не опустил. Ярослав хлопнул его по плечу.
— Добрый муж у сыновца! Чести князя своего не роняет. Отобедай со мной, славный воин.
— Спаси бог тебя, князь, за честь мне.
Ярослав отыскал взглядом кормильца.
— Федор Данилович, вели челяди брашно[25] и меды подавать. И сам с княжичами будь здесь.
Князь и за столом посадил сыновей рядом, велев челяди подложить им подушки, чтобы удобней было.
Справа, сразу за Федором, сел кормилец, за ним думцы седобородые. Слева за Александром князь глазами место течцу указал. И как только тот сел, Ярослав оборотился к нему и сказал опечаленно:
— О великой туге[26] ты поведал нам. Но более всего тужу я вот о них, — князь погладил голову Александра. — Ибо думаю, что на этом не кончится. Нам зеленое вкушать, а оскомина их доймет.
III
ТУЛИ ОТВОРЕНЫ
Шли годы. Пора было княжичей и к оружию приучать. Тот день радостный был для них. Кормилец вручил каждому тугой лук и туло[27], полное острых стрел.
Княжичи так обрадовались, что тут же надели тули через плечо и чуть было в покоях стрельбу не учинили.
Увел их дядька-кормилец за кузницу, где загодя на двух столбах высокого тына были сделаны затесы. Место это во дворе княжеском безлюдное да тихое. Самый раз княжичей стрельбе учить.
— Зри на меня, Александр Ярославич, — сказал кормилец, становясь в боевую стойку. — И ты, Федор, тоже. Прежде всего лук берешь рукой вот так. На тетиву кладешь стрелу и конец ее меж перстами пускаешь. И начинаешь натягивать тетиву, доколи сила есть. Зри, зри, княжич, рука правая до локтя должна ровно со стрелой быть. Цель надо правым оком зреть.
Глухо тенькнула тетива, прожужжала стрела свою короткую песнь и, уткнувшись в затес, мелко затрепетала оперением. Запрыгали, закричали княжичи от восторга.
— Дай-ко я, Данилыч, — задрожал от нетерпения Александр.
Выхватил стрелу из тула, наложил пером тетиву. Все сам хотел сделать, но тут кормилец из-за спины за обе руки его взял не сильно, но настойчиво.
— Не спеши, не спеши, Ярославич. Пока правильно не станешь, не стреляй. Левое плечо вперед. Локоть правый выше. Натяни тетиву. Хорошо. Пускай ее мягко.
Тенькнула тетива. Стрела, вильнув пером, воткнулась далеко от затеса.
