Александр Гарда - Колизей. «Идущие на смерть»

– Похоже, Корнелия, нам здесь скучать не придется! – невнятно пробормотала она, быстро погружаясь в сон, словно лежала в удобной постели, а не на плохо оструганных досках.

– Ты что-то сказала? – переспросила блондинка, расчесывая найденным на полочке гребнем роскошные волосы, спадавшие крупными кольцами ниже тонкой талии.

Но ей никто не ответил, и девушка поспешила последовать примеру своей темнокожей приятельницы.

За стеной раздавались громкие вопли и ругань – там делили постели. Это были последние звуки, услышанные будущими венатриссами, прежде чем они заснули.

А в это время в расположенной по соседству таверне «Мечта центуриона» тренеры «Звериной школы» заливали горе неразбавленным вином.

– Ну и что мне с ними делать? – угрюмо тосковал Фламм, уставившись остекленевшими глазами в противоположную стену, на которой красовалась фреска, изображающая бой Ахилла с Гектором. – Они же ни на что не годны. Ни на что! Что скажешь, Нарцисс?

Его подручный, только что распределивший девиц по отведенным им комнатам и теперь страдавший от дурных предчувствий не меньше шефа, понимающе вздохнул и промолчал.

– А что, если мы добавим в этот пресный суп немного перца? – поинтересовался доселе молчавший третий помощник Фламма – молодой гладиатор, полгода назад отпущенный из нероновской школы как рудиарий, то есть человек, получивший на арене символ свободы – деревянный меч. Проболтавшись пару месяцев по окрестностям Рима в поисках лучшей доли, он вернулся назад в знакомый мир боев и осел у Федрины, занимаясь натаскиванием новичков.

– Что ты хочешь сказать, Фракиец? – отрешенно поинтересовался Фламм, не отрывая взгляда от конца меча, стиснутого могучей рукой Ахилла, которую прихоть художника вывернула так, что бедняге оставалось только посочувствовать.

– Мне кажется, что если в эту разношерстную толпу добавить пару приличных бойцов, то остальные потянутся за лидерами. Это как табун лошадей, в котором появится вожак.

– И где я возьму такую амазонку? – сделав усилие, Фламм оторвался от созерцания фрески и потянулся за кувшином с темно-красным, как кровь, вином. – Можно подумать, что наши матроны только тем занимаются, что размахивают мечами от скуки. Что-то я не видел у ворот школы очереди из желающих примкнуть к нашему «курятнику». А, Нарцисс, может, я чего недоглядел?

Его помощник, чей вид меньше всего соответствовал полученной кличке, хмыкнул и почесал за ухом, словно массаж мог прояснить замутненный алкоголем разум. Молодой парень совсем смутился, но идея, пришедшая ему в голову, сулила успех, и он не хотел отступать.

– Да нет, я о другом. Как вы помните, месяц назад я по поручению Федрины ездил к своим «нероновцам». В это время в Капуе выступала труппа бродячих гладиаторов. Там среди парней была одна девица, которая неплохо управлялась с рудисом…

– Жонглерка, что ли?

– Сначала я тоже так подумал, потому что эта девка выступала на разогреве перед началом боев, но ошибся… Кстати, видели бы вы, какие номера она выделывает на лошади! Ничего, красотка! Чуть помельче этих коров, – он мотнул головой в направлении школы, – но шустрая!.. Ну вот, а потом, под конец выступлений, она вызвала на бой любого из зрителей и очень неплохо отделала парня, который решил с ней потягаться. Думаю, что он вряд ли еще раз полезет на арену.

– Гы! – Нарцисс чуть не поперхнулся вином. – Чтобы баба уделала мужика?! Тебе, наверно, приснилось или пьян был не в меру!

– Ни за что, – пробормотал сквозь сон последний представитель достойной компании, уже давно похрапывавший, уткнувшись головой в скрещенные руки, лежавшие на столе.

– Подожди-подожди! – от услышанного предложения Фламм даже протрезвел. – Ты хочешь сказать, что…

– Вот именно! Это будет тот самый перец в супе!

– А что, неплохая мысль! И ты думаешь, эта труппа еще в Капуе?

– Насколько я знаю, они собирались перебраться в Путеолы, потому что наши ребята их здорово отделали. Не знаю, зачем они вообще притащились в Капую, где полно своих школ. Поговаривали, что их ланиста по уши в долгах. Так что, если Федрина не будет скуп, мы сможем купить девчонку.

– Я поговорю с ним об этом завтра с утра! Или нет, пойду прямо сейчас! Если правда то, что ты здесь рассказал, девка будет очень кстати! А ты молодец! Хитер, как лисица! Учись, Нарцисс! Возможно, благодаря этому парню мы еще поживем на свете!

Фламм радостно хлопнул по столу ладонью, отчего подскочила вся стоящая на нем посуда, и залился таким раскатистым смехом, что было слышно, наверно, даже на Марсовом поле.

Не медля ни минуты, он выскочил на свежий воздух, плеснул себе в лицо водой из ближайшего фонтана и с решительным видом направился к школе, насвистывая фривольную солдатскую песню, начинавшуюся словами «Галлов Цезарь покоряет, Никомед же Цезаря…». Взбежав на второй этаж, он немного задержался около охраняемой рабом двери, поскольку верный слуга не желал пускать кого бы то ни было к хозяину в неурочный час, но некоторое непонимание было мгновенно разрешено ударом кулака в лицо, отчего бедняга лишился пары передних зубов, а Фламм, довольно хохотнув, с видом победителя переступил хозяйский порог.

Неизвестно, чем застращал или соблазнил Фламм своего господина, но не успели первые лучи солнца возвестить приход нового дня, как Федрина, охая и проклиная свою жизнь, выкатился из дома, влез в поджидавшую его повозку и дал команду трогаться. Экипаж окружили вооруженные рабы – предосторожность, совершенно необходимая во времена, когда на дорогах бесчинствовали разбойники. Во главе процессии на гнедом муле встал старший тренер, и достойная компания направилась к Капенским воротам, а оттуда на юг по Аппиевой дороге.

В Путеолах стояло то чудесное время, когда еще светит теплое солнце, но высший свет Римской империи уже отрешился от курортной неги и на чал сборы в дорогу, торопясь услышать столичные новости и окунуться в насыщенную событиями жизнь. Местная знать и столичная аристократия наносили друг другу прощальные визиты. По городу сновали рабы, делая последние покупки или торопясь с записочками к друзьям своих хозяев.

Среди этой кутерьмы только роскошная вилла Валериев Максимов, стоявшая над обрывом, с которого открывался великолепный вид на Нижнее море, сохраняла видимость ленивой дремы.

Начальник преторианской гвардии и одновременно сын хозяина дома Марк Валерий Максим Север, с трудом оторвавшись от созерцания белесой дали, где сливались воедино небо и море, задумчиво поинтересовался:

– Как ты думаешь, отец, если я попрошу у императора какой-нибудь легион вместо дурацкой должности префекта претория, не покажется ли это ему слишком большой непочтительностью?

Претор поднял тяжелую голову с чеканным профилем и внимательно посмотрел на сына, но против солнца увидел только контур на фоне заходящего солнца. Вырос мальчишка, давно уже мужчиной стал, на волю рвется из-под его руки. Претор уже охрип, доказывая строптивому отпрыску, что пора остепениться, выгодно жениться и обзавестись, наконец, наследниками, тем более что первые красавицы валяются у его ног, а он связался с такими же беспутными холостяками и вечно где-то болтается, вместо того чтобы позаботиться о своем будущем. Вон, на что уж легкомысленный его дружок Каризиан из рода Корнелиев Лентулов, и тот задумался о карьере, а Северу только приключения подавай…

Претору казалось, что он все предусмотрел, когда отправил сына с покойным Веспасианом за славой на иудейскую войну. Получилось даже лучше, чем ожидалось. Не каждому удается спасти жизнь будущему властителю Рима, а Север спас Тита при осаде Гамалы! Когда под старшим сыном императора убили коня, то отдал ему своего, за что получил дубовый венок, и по возвращении домой сделал быструю карьеру, приведшую к должности командира преторианской гвардии. Отличный старт! Главное: не дать маху, и можно жить припеваючи сколько богами отведено. Так нет, тянет парня куда-то за горизонт в царство Гипербореев, как любят выражаться поклонники греческих богов, коих, наравне с адептами Изиды, Митры и Христа, с каждым годом становится все больше и больше. Можно, конечно, цыкнуть, пригрозить отцовской карой, но… Он однажды уже сделал это и теперь не перестает сожалеть о содеянном. Нет, надо действовать осмотрительнее.

– Тебе виднее, Север, ты же ходишь в его друзьях, а не я. Но мне кажется, что божественный Тит сейчас как никогда нуждается в надежных помощниках именно здесь, в Риме, а не где-то в туманной Британии или Тингитанской Мавритании. Его брат Домициан…

Гримаса досады промелькнула на красивом лице префекта претория, и, повернувшись спиной к отцу, он стал наблюдать за осторожно заходившим в порт кораблем, тяжело груженным египетским зерном. Винно-красные паруса торговца напоминали крылья экзотической бабочки, да и сам корабль отсюда казался детской игрушкой, а высыпавшие на палубу матросы – муравьями, суетящимися вокруг толстой гусеницы.