Серж Арденн - Тайна Тамплиеров
Он наполнил вином свою кружку.
– Господа, в таверне свободны всего две комнаты. Это весьма прискорбно, но четверым, из нас, придется искать ночлег в другом месте.
Хозяин и тощая повариха поставили на стол противень с одним из традиционных блюд гасконской кухни – барашек, с морковью запеченный с большим количеством пряностей. Аромат жареного мяса наполнил небольшое помещение. Портос с выпученными глазами, принялся разделывать баранью ногу, приговаривая:
– Нет, с меня хватит, я отсюда никуда не уйду, если соизволите возражать, то лучше сразу пристрелите меня! Дайте только доесть!
Великан добродушно расхохотался. Атос, осмотрев мушкетеров, остановил взгляд на Арамисе. Тот улыбнулся своей мученической улыбкой.
– Арамис, я прошу вас вместе с бароном де Лишаром, д’Юзаком и де Брюкола отправиться на поиски пристойного места, для ночлега. Полагаю здешний хозяин, любезно согласиться помочь в этом.
***
Анжуйцы, прежде чем приступить к трапезе, позаботились о своих лошадях. Они поручили Гаспару, подослать им свежей соломы, дать овса и вытереть ноги и грудь теплым вином, ведь эти породистые скакуны покрыли за один день около двадцати миль. Исполнив, все в точности как велели господа, слуга приступил к ужину. Отведав холодной курицы и закусив салатом, что прихватил на кухне, слуга растянулся на куче соломы, попивая доброе гасконское.
Гаспар устроился ночевать в конюшне, на душистом сене, присматривая за господскими лошадьми, предавшись размышлениям о превратностях судьбы, которая занесла его, простого анжуйского крестьянина в столь далекие края и неизвестно куда забросит еще. Тихий теплый вечер, звенящее одиночество, хмельное вино, привычный и оттого приятный запах навоза навивали на него размышления, что до недавнего времени было не просто несвойственно молодому человеку, но даже противоестественно. «Как же так? Я Гаспар Туле, простой крестьянин, четвертый сын своего отца, служу самому великому кардиналу де Ришелье! И не просто служу, выполняю важные поручения! За последнее, довольно короткое время, я проехал пол королевства, до этого, за всю жизнь, свои двадцать лет, побывав лишь несколько раз на ярмарке в Анжере. Правда, стоит упомянуть, что как-то раз мы с отцом возили овец в Сомюр, но и это не так уж далеко от дома. Хотя?… Нет, пожалуй, с поездкой в Испанию всё же не сравнить. Испания она, мне так кажется, немного дальше. Да и хуже наверняка. Точно утверждать не берусь, но определенно, ни в какое сравнение не может идти с нашим Анжу. Разве там есть такая река как красавица Луара?! Вздор, никак не идет!» Он сделал еще несколько больших глотков вина, и, положив руки под голову, продолжил сладостные рассуждения: «А господа де Ро и де База уважают меня. Непременно уважают. А то, как же? Господин де Ро мне пожаловал три су, а господин де База свои старые брэ2. Старые! Мой отец за такие брэ в пояс бы поклонился любому проходимцу, а тут на тебе Гаспар, носи на здоровье. Ни у кого в нашей деревне нет такой роскошной вещи! Нет, всенепременно уважают. Да и господин де Сигиньяк не сильно бранит. Нет, ну бывает, конечно. Но не так, что бы до крови. Тоже ценит. А мне, что? Мне главное делай, что велят, и не думай ни о чем. Чего ещё желать…» Слуга не заметил, как свинцовые веки опустились, увлекая его затуманенный разум из полумрака конюшни в темный туннель, что ведет в мир сновидений. Он еще пробубнил несколько слов, и мерно захрапел, сжимая в объятиях ставшую родной аркебузу.
***
Рассвет ещё не разорвал утренние сумерки, когда в конюшне таверны «Черный кот» послышались голоса. Четыре мушкетера, наспех позавтракав, седлали лошадей, что бы возобновить погоню за кардиналистами, во главе с сержантом де Самойлем.
Бедняги даже не подозревали, что тот, кого они с такой стремительностью преследуют, покоится, как и двое его товарищей, на кладбище городка Бюзансе. Жизнь сплошь и рядом наполнена подобными нелепостями, когда отошедший в мир иной человек, еще является мишенью для тех, кто не ведает о его смерти, и поэтому прилагает неимоверные усилия, что бы расправиться с тем, кого уже нет среди живых.
Скорее к случайностям, чем к нелепостям можно отнести появление в «Черном коте» четырех королевских мушкетеров, во главе с Арамисом. Они, воспользовавшись советом хозяина «Бойцовского петуха», нашли пристанище в таверне, где остановились анжуйцы являвшиеся причиной тревог господина де Тревиля, и поспешного броска восьми лучших королевских мушкетеров, в сторону испанской границы. Линии преследуемых и преследователей пересеклись, вот только порой, стороннему наблюдателю не разобраться – кто охотник, а кто добыча.
Звон сбруи, скрип седел, топот и гомон сбили блажь предрассветной дремы с бедняги Гаспара. Он поднял голову, облизывая пересохшие губы. Четверо мужчин, весьма почтенного вида, не замечая зарывшегося в соломе наблюдателя, выводили на кухонный двор, оседланных рысаков. Двое из них уже поднялись в седла, ожидая замешкавшихся товарищей.
– Барон, ваше утреннее брюзжание заставляет меня думать, что вы здесь провели не лучшую ночь в жизни?
Обратился Арамис к своему спутнику – барону де Лишар.
– Вы правы, любезный Арамис, я чертовски плохо спал.
Путники, беседовавшие у ворот сарая, проверив конскую амуницию, расправив вальтрапы и подтянув подпруги, окончательно убедились в готовности скакунов к продолжительному путешествию. Вдруг из темноты, со стороны лестницы, что спускалась со второго этажа, где располагались номера, в конюшне, раздался скрип деревянных ступеней и в проходе меж денников появился де Сигиньяк. Он подошел к своей кобыле, сбросив с плеча два кожаных баула, которые намеревался прикрепить к седлу, когда услышал окрик Гийома:
– Эй! Сигиньяк, вы прихватили вино и провиант?
– Да, сумки здесь, извольте спускаться!
Вопрос де База обращенный к товарищу, достиг ушей Арамиса, который уже вставил ногу в стремя, провожая взглядом д'Юзака и де Брюкола, покачивающихся в седлах, направив коней к распахнутым воротам, что вели в тихий переулок. Мушкетер на мгновенье задумался: – «Сигиньяк. Сигиньяк., что-то знакомое? Где-то я слышал это имя?» Вполне вероятно, что любой другой человек, включая самых проницательных господ, мог бы не вспомнить незнакомого имени, которое было услышано мельком, лишь раз в жизни, но только не Арамис. В его голове, словно луч света прорезавший мглу, пронеслись слова де Тревиля: – «…в этой истории замешаны трое анжуйских дворян…де Сигиньяк, де Ро и де База.» Мушкетер попытался взять себя в руки. Многозначительно глянув на де Лишара он подал знак следовать за ним, и, стараясь не выдать себя спешкой, вернулся в конюшню.
Оказавшись на пороге, шевалье остановился, позволив привыкнуть глазам к полумраку. Но силуэт одинокого незнакомца не ускользнул от наблюдательного Сигиньяка, подозрительность которого заставила взяться за эфес шпаги. Виконт замер, что, в свою очередь насторожило мушкетера. Они, молча, глядели друг на друга, оценивая возможности как собственные, так и противника. Время потеряло обычный счет.
Мгновенья превратились в минуты. Мерные удары пульса, отозвались в ушах, заглушая голоса анжуйцев, слышавшиеся из-за соломенной горы, откуда-то из глубины помещения. Арамис незаметно послабил пряжку плаща, чтобы с легкостью избавиться от неудобной, стесняющей движения одежды. Жиль, не отводя глаз, беззвучно, на мягких ногах, отступил, заняв выгодную позицию. Послышался шелест извлекаемой из ножен стали, призвавшей противников броситься друг на друга. Искры, высекаемые клинками, разлетались в разные стороны. Дворяне кружили, неистово хрипя, намереваясь поразить один другого смертоносным жалом клинков.
Гаспар напуганный подобным оборотом, сполз, укрывшись за ворохом сена, судорожно, дрожащими руками, пытаясь поджечь фитиль. Через несколько мгновений анжуйцы и мушкетеры сошлись в узком проходе конюшни. Звон стали, проклятия, ржание напуганных лошадей наполнили ветхую постройку. Прогремел выстрел из аркебузы, дополнив разнообразие звуков едким пороховым дымом. Д'Юзак схватившись за пробитое пулей плечо повалился в корыто наполненное овсом.
Неожиданность непременно вносит смятения в расположение врага. Выстрел, что повлек за собой потери, ослабил напор мушкетеров, ретировавшихся и укрывшихся за деревянными перегородками. Замешательство противника побудило де Ро к стремительной атаке. Он бросился вперед и в молниеносном выпаде поразил одного из врагов. Барон де Лишар вскрикнул, схватившись за продырявленный живот. Луи не останавливаясь, развивая успех, ринулся на мушкетеров, не успевших приспособиться к бою в кромешной тьме, ведь единственный, подвешенный к балке фонарь, был предусмотрительно, разбит Гийомом. Удар де База, рукояткой даги, пришелся в лицо Брюкола, отчего тот отпрянул к стене и незамедлительно получил смертельный укол в сердце. Мушкетер с пробитой грудью, сполз по стене, растянувшись на покрытом соломой полу. Арамис отступал не столько под натиском Сигиньяка, сколько предвидя своё тяжелое положение, оказавшись в меньшинстве. Он пятился к тому месту, где притаился Гаспар. Слуга ещё не успевший перезарядить аркебузу, разглядел затылок незнакомца желавшего продырявить любимого хозяина. Он взвесил все за и против, после чего нанес удар прикладом по макушке мушкетера. Арамис пошатнулся, выпустил шпагу и рухнул в ворох соломы.
