Жизнь, смерть и возрождение - Иван Александрович Карышев
«Любовь к детям, к матери и отцу, это более легкая любовь. Любите их потому, что от них получили кровь и плоть; вы, матери, дали ее детям своим; вскормили их молоком — значит, кровью своею.
«Любовь к ближнему. Не говорите: «мы не можем их любить, мы не знаем их и если будем заботиться о них, или беречь их — то забудем детей и мужей».— Нет, это неправда, никого не забудете. Любите их, и чем они порочней, чем больше погрязли, тем больше любите, и это вам дает неземную, а божественную радость.
«Не удерживайте любви, дайте ей течь, как реке, пусть своими волнами она все уносить, пусть все смывает, и не думайте, что она иссякнет. Чем больше вы ей дадите свободы, тем лучше, не стыдитесь ее. Часто люди думают, что у них нет любви, но это только потому, что они сами душат ее в себе с детства; и она, как запертый поток. Но откройте дверь — и она хлынете рекой, «Многие думают, что ум и любовь не могут жить вместе. О! как они ошибаются. Ум и любовь тесно связаны. Если бы не было ума, то любовь не могла бы так широко развернуться; это доказываете нам люди на планете Венера и животные: у них нет ума, а потому любовь у них не может простираться далеко. Они могут любить только того, кто им нужен, или того, кто от них произошел. Ум — путеводитель любви. Он ведете ее разумно. Она одна не может все обозреть, и ум ее направляет. Без ума любовь засыпаете; а ум без любви иссякает.
«Я, друзья мои, могу олицетворить вам любовь. Я часто ее представляю в виде мечты. Она — прекрасная женщина, и непременно с серыми, неуловимыми глазами. Только такие глаза могут менять свой цвет, свое выражение ежечасно. Она с длинными волнистыми волосами цвета тоже неуловимого: ни темного и ни светлого. Я сам могу только ее себе представить с дивными, нежными чертами лица. Эта женщина везде и всюду; она обхватывает весь мир от Святая Святых до самого ада. И везде ей ход от Бога до ада, от ада до Бога. Она около каждого. И когда она около кого-нибудь — ей до других нет дела. Она ему отдает все; всю свою любовь; она страдает его страданиями; живет его радостью, его печалью, его грехами; и когда в нем загорится то пламя, которое должно согреть его и весь мир, она обращает свой взор к другому. И нет у ней выбора. И нет у ней великих, святых и грешных — у ней все равны, и всем она нужна, и все стремятся к ней, и она ко всем стремится. Нет у ней прошлого, нет будущего, одно настоящее. Кому нужна она, с тем она в эту минуту дышит. Отошла — о нем забыла и другого любит и с другим страдает, и другим живет.
«Что ей грех? Что ей преступление? Она все любит, все обхватывает и не боится ни греха, ни преступления. И она, лучезарная, взяв грех и преступление, идет прямо в Святая Святых и все несет к Богу. Разве грех и преступление не исчезнуть перед Его лицом. И опять она чистая спускается в мир; идет в грязь, в смрад, в болезнь, в порок. И нет такой грязи, которая замутила бы ее блеск. Ее любовь есть тот чистый эфир, одно прикосновение к которому уже смягчает все порочное. И когда все, все до единого воспламенятся от нее, тогда все грешное, все порочное пропадет само собой и все очистится. Ни пост, на страдания, ни изнурения ничто вас так не очистит, как ее всепрощающая, все подымающая н всеосвещающая любовь. Вот она какая любовь. Если вы можете воздвигнуть ее образ в сердце своем, вы уже с ней, вы чисты и идете за ней».
Вот, кажется, все, что он сказал, больше не припомню. Знаю, что я не могла его словами все сказать; трудно переводить на ваш земной язык: нет у вас таких слов живых, а потому и не могу я все то передать, а очень бы хотелось мне, голубочки, все доподлинно передать; так все хорошо, так все чудесно! Все это в сто крат меньше, чем он сказал. Я рада, что и так хоть передала.
Ах, как много в нем любви! Довольно чувствовать, как он любить, чтобы стало легло, отрадно и радостно!
Правду он говорит, что зло так загрязнило вашу любовь, что люди стыдятся ее. Люди смеются и даже издеваются над ней. А, ведь, это такой великий дар от Бога, Он Сам весь любовь. Значит, какая бы ни была любовь — не стыдитесь ее, не глушите ее, а отдайтесь ей все. Сколько ее грязнили, сколько ее глушили, а она все жива, и самый порочный человек или дух, хотя на чем-нибудь да выльет ее. Самый закостенелый грешник и тот что-нибудь да любит. Почему львица ласкает свое дитя?
15-го августа 1899 г.
Мир вам в мире скорби. Молитесь, друзья мои, и благо вам будет. Вы положительно не представляете себе того мощного значения, какое имеет молитва в жизни человека.
Что для тела пища, то и молитва для души та же пища. Кто лучше н чаще возносится к Богу, у того и душа крепче и может он легче справляться и с собой, и со своими грехами и пороками.
На Земле этого многие совсем не понимают, а потому говорят: — «Бог лучше меня знает, что мне надо, то и даст мне; зачем буду я еще молиться».
Но Бог не так говорит; Он говорит:—«Я дал человеку свободную волю делать то, что он сам хочет, а потому пускай сам добивается того, что ему надо и к чему он стремится. Кроме того, Я дал человеку разум, а потому он сам должен знать и понимать, что ему полезно. Все средства ему дал Я, как и другим творениям, еще большая у него, чем у всех, а потому пусть выбирает: если хочет и считает для себя нужным, пусть пользуется Моей силой и Моей помощью. Я дал ему всего, что он хочет и сколько хочет — пусть только сам добивается. Если же он находить для себя лучше обходиться без Меня, пусть управляется как знает.
