Александр Дюма - Асканио
Теперь, мессер прево, последнее дополнение к договору, дополнение, свидетельствующее о нашем доброжелательстве.
– Говорите.
– «Условие четвертое, и последнее: мессер Робер д'Эстурвиль и Бенвенуто Челлини не таят зла друг против друга и уславливаются сохранять мир – мир честный и искренний».
– Я готов принять это условие, – произнес прево, – поскольку оно не обязывает меня оказывать вам поддержку и помощь в случае нападения. Согласен, не стану причинять вам зла, но не обещаю оказывать услуги.
– Ведь вы, господин прево, превосходно знаете, что я умею себя защитить, не правда ли?
Поэтому, если вы, – добавил Челлини, протягивая ему перо, – подписываете, господин прево, то подписывайте.
– Подписываю! – сказал прево со вздохом.
Прево подписал, и каждая из договаривающихся сторон получила копию договора.
Затем мессер д'Эстурвиль отправился в Малый Нельский замок: ему не терпелось выбранить бедную Коломбу за неосмотрительный поступок.
Коломба опустила головку и не перечила отцу.
Впрочем, она и не слушала его, она думала лишь об одном – об Асканио. Ей очень хотелось спросить, как его здоровье, но она не могла вымолвить ни слова, и имя прекрасного юноши так и не сорвалось с ее уст.
А пока все это происходило по одну сторону стены, по другую сторону Катерина, за которой отправили посланца, вошла в Большой Нельский замок и с милой непосредственностью бросилась в объятия Челлини, пожала руку Асканио, поздравила Германа, осыпала насмешками Паголо…
Она плакала, смеялась, задавала вопросы и все это делала одновременно. Надо сказать, что все утро девушка провела в тревоге. Звуки выстрелов из аркебузов доносились до нее и не давали ей молиться. Но вот наконец-то все кончилось хорошо; правда, есть убитые, есть раненые, зато остальные целы и невредимы. Скоццоне была весела, как всегда.
Когда шум поутих, Асканио вспомнил, зачем пришел в замок школяр, вовремя явившийся им на помощь, и, обернувшись к Бенвенуто, сказал:
– Учитель, вот мой товарищ Жак Обри. Мы собирались сегодня сыграть партию в мяч. При всем своем желании я не в силах быть его партнером, как говорит наш друг Герман. Но он так доблестно помог нам, что я осмеливаюсь просить вас: замените меня.
– Охотно, – отвечал Бенвенуто. – Ну, держитесь, господин Обри!
– Постараемся, постараемся, мессер!
– Ну, а потом мы будем ужинать. И знайте: победитель должен осушить за ужином на две бутылки больше побежденного.
– Это означает, господин Бенвенуто, что меня вынесут от вас мертвецки пьяным. Да здравствует веселье! Это мне нравится…
И, взяв мячи и ракетки, оба направились в сад.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Совы, сороки и соловьи
Тот день был днем воскресным, поэтому Челлини ничего не делал, он только играл в мяч; а после игры попивал вино и осматривал свои новые владения. Но на следующий же день стали перевозить вещи,и девять подмастерьев так старались,что два дня спустя все перевезли.На третий день Бенвенуто принялся за работу так спокойно, будто ничего и не произошло.
Когда прево увидел, что окончательно побежден, когда он узнал, что мастерская Бенвенуто,ученики его и инструменты окончательно водворены в Большом Нельском замке, он снова пришел в ярость и стал вынашивать планы мести.Он был полон лютой злобы, когда на третий день утром, то есть в среду, к нему неожиданно явился де Мармань.
Самовлюбленного хвастуна виконта всегда радовали, как всякого глупого и подлого человека, неудачи и несчастья ближних.
– Итак, – сказал он, подходя к д'Эстурвилю, – я был прав, любезный прево?
– Ах, это вы, виконт? Здравствуйте! – ответил д'Эстурвиль.
– Так, значит, я был прав?
– Увы, да. Как вы поживаете?
– По крайней мере, мне не в чем себя упрекать, я тут ни при чем: ведь я вас предупреждал.
– А что, король вернулся в Лувр?
– Все это россказни, твердили вы: «Подумаешь, ремесленник, ничтожество! Хотел бы я на него посмотреть!» Ну что ж, вот вы и посмотрели, мой бедный друг!
– Я вас спрашиваю: вернулся ли его величество из Фонтенбло?
– Да, и жалел, что не был в Париже в воскресенье, не видел, стоя на одной из луврских башен, как его золотых и серебряных дел мастер победил прево.
– А что говорят при дворе?
– Говорят, что вы были разбиты наголову.
– Гм… гм… – пробурчал прево, которого приводил в ярость неприятный разговор.
– Как же это случилось? Неужели он нанес вам такое позорное поражение? – продолжал Мармань.
– Но…
– Он убил двух ваших стражников, не правда ли?
– Как будто…
– Если вы хотите их заменить, у меня к вашим услугам два храбреца, два итальянца-наемника.
Правда, немного дороговато, зато люди надежные.
Были бы они у вас, дело приняло бы другой оборот.
– Посмотрим, я не отказываюсь; если сам не найму, может быть, они пригодятся моему зятю, графу д'Орбеку.
– Однако что бы там ни говорили, но я просто не могу поверить, будто Бенвенуто вас собственноручно избил палкой.
– Кто вам это сказал?
– Все говорят. Одни негодуют, как я, другие смеются, как король.
– Довольно! Борьба еще не кончена.
– Глупо, что вы связались с этим грубияном. И ради чего? Ради низкой корысти.
– Теперь я буду драться ради чести.
– Вот если бы дело касалось женщины, тогда вы могли бы обнажить шпагу и проучить весь этот сброд, но из-за жилища…
– Нельский замок – жилище, достойное самого короля.
– Согласен. Но как вы допустили, чтобы из-за жилища, достойного короля, вас проучили, как простолюдина!
– О, мне пришла в голову одна мысль!воскликнул прево, вконец выведенный из терпения. – Черт возьми! Вы так мне преданны, что мне тоже хочется оказать вам дружескую услугу. И я в восторге, что выдался такой удачный случай. Любезный виконт, вы– дворянин, вы– секретарь короля, однако вам плохо живется на улице Юшетт. Между тем я недавно просил герцогиню д'Этамп – а она ни в чем мне не отказывает, вы это знаете– за одного своего друга: ему очень хотелось поселиться в каком-нибудь королевском дворце. Мне это удалось, хоть и не без труда; но оказалось, что мой подопечный отозван по неотложным делам в Испанию. Итак, у меня осталась грамота короля – она дает право занять любой дворец. Я не могу воспользоваться грамотой. Не хотите ли вы воспользоваться ею? Я буду счастлив, что отплачу таким образом вам за вашу любезность, за услуги и искреннюю дружбу.
– Милейший д'Эстурвиль, какую же услугу вы мне оказываете! Вы правы, у меня отвратительное жилище, и я двадцать раз жаловался на это королю.
– Но я ставлю одно условие.
– Какое?
– А вот какое: раз вы можете выбрать любой из королевских дворцов, выберите…
– Договаривайте, я жду.
– …Нельский замок.
– Ах, так это ловушка!
– Полно, что вы! Вот вам и доказательство – королевская грамота за собственноручной подписью его величества. Остается только вписать имя и фамилию просителя и название дворца. Так вот, я пишу – Большой Нельский замок, а вы вольны вписать имя и фамилию, какие вам угодно.
– Ну, а проклятый Бенвенуто?
– Он ровно ничего не подозревает– его успокоил договор, заключенный между нами. Тот, кто захочет войти, найдет двери открытыми, и если придет в воскресенье, то будут пустыми и все залы. Кроме того, дело ведь не в том, чтобы выгнать Бенвенуто, а чтобы поделить с ним Большой Нельский замок. Ведь места там довольно для трех-четырех семейств. Бенвенуто внемлет доводам рассудка… Но что вы делаете?
– Вписываю в конце грамоты свое имя и титул.
Видите?
– Однако берегитесь, ибо Бенвенуто может оказаться страшнее, чем вы думаете.
– Хорошо! Я оставлю у себя наемников, и как-нибудь в воскресенье мы захватим его врасплох.
– Как? Вы свяжетесь с грубияном ради низкой корысти?
– Победителей не судят, да и к тому же я мщу за друга.
– В таком случае, желаю успеха! Я вас предупредил, Мармань.
– В таком случае, вдвойне благодарю: во-первых, за подарок, во-вторых, за предупреждение.
И Мармань, вне себя от радости, положил грамоту в карман и поспешил уйти, чтобы не упустить наемных убийц.
– Отлично! – произнес, потирая руки и провожая его взглядом, мессер д'Эстурвиль. – Отправляйся, виконт. Одно из двух: или ты отомстишь за меня, победив Бенвенуто, или Бенвенуто отомстит тебе за насмешки надо мной.
И в том и в другом случае я в выигрыше. Я всегда натравливаю друг на друга своих врагов: пусть себе дерутся, пусть убивают друг друга, а я стану рукоплескать любому их удару, ибо любой удар доставит мне удовольствие.
А сейчас,когда прево,горя ненавистью,задумал отомстить обитателям Большого Нельского замка, перейдем Сену и взглянем, как им пока живется.
Мы уже сказали, что Бенвенуто со спокойной уверенностью сильного человека отдался работе, не тревожась, не подозревая о злопамятстве мессера д'Эстурвиля. Вот как ваятель проводил дни: поднимаясь с рассветом, он отправлялся в уединенную комнатку над литейной мастерской, окно которой выходило в сад Малого Нельского замка. Там он лепил модель статуи Гебы. После обеда, то есть в час пополудни, он входил в мастерскую, где трудился над Юпитером; вечером для отдыха играл в мяч или прогуливался. А вот как проводила день Катерина: она вертелась вьюном, шила, веселилась, пела, и ей больше нравилось в Большом Нельском замке, чем во дворце кардинала Феррарского. Рана еще не позволяла Асканио работать, но он не скучал – он мечтал.
