Оливия Кулидж - Египетские приключения
– Бежим, бежим отсюда! – закричал Ослик, поднимая с земли другое копье.
Мару побежал и спрятался за тюками с товарами.
Короткая, жестокая схватка была почти закончена. Грабители пустыни увели с собой несколько ослов, захватили с дюжину тюков с товарами и скрылись, оставив на земле стонущих раненых. При свете факелов люди согнали животных, перевязали себе и им раны и посчитали потерю товаров.
– А где Сатми? – внезапно спросил начальник каравана. – Ведь он был на посту?
Мару вздрогнул, вспомнив тот крик, от которого проснулся.
Сатми был мертв: из его спины торчал нож. Мару и Ослик похоронили его и в подавленном настроении побрели прочь, чувствуя себя беззащитными и одинокими.
Никто больше не мог спать в ту ночь. Наполнив кожаные фляги водой, они начали навьючивать ослов. Мару увидел человека с широкой грудью и шрамом от ножа поперек щеки. Он подошел к Мару, а следом за ним еще несколько человек. У мальчика забилось сердце, и он осторожно дотронулся до лука.
– Эй, вы, рабы! – грубо закричал большой человек. – Идемте со мной. Вы будете идти за моим погонщиком. Теперь вы принадлежите мне и не вздумайте перечить. Торопитесь! – Он махнул рукой в сторону Ослика, который стоял ближе всех, пригнувшись, чтобы пролезть под ослом и убежать.
Люди, которые стояли сзади, громко рассмеялись.
– Нет! – громко закричал Мару, схватив лук и прицеливаясь, пытаясь скрыть свое волнение. – Нет, я не раб, и Сатми никогда не называл меня рабом. И мальчик, и ослы – все теперь принадлежит мне, поскольку Сатми мертв.
– А это что еще за маленькая дрянь! – яростно воскликнул большой человек. – Ты думаешь, что ты единственный в лагере, кто умеет стрелять?
– Если кто-нибудь поднимет лук, я пущу стрелу прямо ему в грудь, – угрожающе сказал Мару. – Ослик, будь наготове и смотри, чтобы никто не напал сзади!
– Оставь мальчиков в покое, – раздался голос начальника каравана, спешившего к ним с несколькими помощниками. – Все мы обязаны нашими жизнями маленькому египтянину; и если он говорит, что свободен, значит, так тому и быть. Приберегите ваши стрелы для грабителей пустыни. У нас каждый человек на счету.
Большой человек заколебался, но лук Мару был все еще наготове.
– Тебе это так просто не пройдет, – хмуро сказал он. – Мы еще встретимся в Коссеире. И тогда я покажу тебе, кто свободен, а кто – нет.
Он ушел, и все услышали чьи-то крики, сливающиеся со звуком от ударов палкой.
Мару навьючил своих ослов, взял лук и пошел рядом с животными, на почтительном расстоянии от своего нового врага. День был очень жарким, и животные еле шли, а люди засыпали на ходу после бессонной ночи. Однако, когда они расположились на ночь, Мару и Ослик по очереди следили за караваном, и оба были уверены, что за ними кто-то наблюдает. Утром оба мальчика выглядели утомленными, их пугала мысль о том, что будет с ними, когда они придут в порт. Мару, тщательно все обдумавший, утром подошел к начальнику каравана, далеко обходя своего врага.
– Что Сатми рассказывал обо мне? – спросил он.
Начальник пожал плечами.
– То, что ты сын богатого человека, который убежал из Фив, и что с радостью избавился бы от тебя, дабы избежать неприятностей, – сказал он.
– Избавься они от меня сейчас, – ответил Мару многозначительно, – и тогда обо мне начали бы говорить, а это было бы очень плохо.
Начальник хитро посмотрел на него.
– У меня уже была такая мысль, – признался он. – В любом случае мы обязаны тебе спасением наших жизней.
– Послушай, – сказал Мару. – Давай договоримся? Дай мне нубийского мальчика и осла с грузом, а сам забирай остальную часть товаров Сатми. Я прошу только защитить меня в порту Коссеира.
– Послушай, – возразил начальник, – хочу тебе сказать, что Коссеир – это не место для детей. И уж совсем не то место, где мальчик может находиться один, к тому же из этого города никуда дороги нет. И нет ни одного другого места на всем побережье этого моря, где бы жили люди. Ты можешь наняться на какое-нибудь торговое судно, но, когда рейс закончится, ты опять вернешься в Коссеир, потому что другого порта просто больше нет. Но это лучше, чем попасть в плен к какому-нибудь чернокожему вождю, который украшает свою хижину черепами. Нет никакого пути из Коссеира, и, если у тебя есть там враги, тебе несдобровать. Лично я не обещаю, что смогу защитить тебя, даже если бы все ослы Сатми были загружены чистым золотом.
Наступило зловещее молчание, и Мару обдумывал то, что услышал. Наконец, собрав всю свою храбрость, он сказал слегка дрожащим голосом:
– Ну, может, вы все же дадите мне хоть какой-нибудь маленький совет?
Начальник посмотрел на него более дружелюбно:
– Наш караван идет прямо на пристань, и ты будешь в безопасности до наступления темноты, пока мы будем разгружать товары. Если в это время у тебя появится возможность отправится в Пунт или в Аравию, не упусти ее. Но всегда помни, что тебя могут ждать в Коссеире. Я продам ослов Сатми и честно расплачусь с тобой, если ты когда-либо вернешься в пивную в Коптосе со знаком красного гуся.
Хотя тон начальника был ободряющим, тем не менее Мару уловил нотки жалости, которые дали ему понять, что у него мало шансов на успех. Он сглотнул несколько раз, прежде чем смог ответить, и наконец сказал:
– Я думаю, что мне не понадобятся товары Сатми, но я обязательно разыщу тебя в «Красном гусе».
И он поспешно покинул начальника, чтобы тот не заметил, как он был беспомощен и напуган.
Они достигли Коссеира утром. Это был невероятно бедный маленький поселок, скорее похожий на выгребную яму, с убогими лачугами вокруг площадей, напоминавшими свалки мусора. Коричневые бородатые люди всех оттенков бродили по переулкам, все имели ножи и выглядели подобно злым котам с разорванными ушами.
Мару увидел только двух дерущихся женщин. Они вцепились друг другу в волосы, а толпа с интересом наблюдала за ними, некоторые даже заключали пари. У дверей одного из домов лежал мертвый человек с ножом в груди, а люди переступали через него, будто не замечая. Воздух дрожал от вони, затхлости и невыносимой жары, наполняясь острым ароматом аравийских специй, который смешивался с запахом от мусора, гниющей рыбы и сухих водорослей, а также с различными запахами, исходящими от немытых человеческих тел.
Когда мальчики вошли на грязную и переполненную людьми пристань, они почувствовали облегчение. Было что-то величественное в чистых искрящихся водах моря. Мару поразили бесконечный простор и великолепная синева, в которых было нечто такое, чего он еще никогда не видел. Затаив дыхание, он смотрел не отрывая глаз.
– Мару! – резко произнес Ослик, подталкивая его, и тот опустился на землю. – Все суда в Пунт ушли без нас. Посмотри туда!
На горизонте выделялись пять судов, и их розовато-коричневые паруса, постепенно заполнявшиеся ветром, удалялись от Коссеира. До них было еще рукой подать, но они определенно уходили. Мару наблюдал за ними в лучах полуденного солнца, медленно склонявшегося к югу. Его сердце замерло, но он заставил себя сказать беззаботным тоном:
– Ну и что. Тогда мы отправимся в Аравию.
Обычно коричневая кожа Ослика вдруг стала болезненно зеленоватого цвета.
– Мы не сможем, – прошептал он. – Аравийские суда уходят только через пять дней.
Его глаза наполнились слезами. Увидев слезы Ослика, Мару решил действовать. Он отчаянно осмотрелся вокруг:
– Идем! Там кто-то готовится к отплытию.
Судно, на которое он указывал, было большой и неуклюжей баржей, правда построенной более добротно, чем лодки, ходившие по Нилу. У нее были горизонтальная палуба и высокие борта. Один человек находился на борту, а другой, с мешком на спине, – на трапе, и между ними шел спор.
– Три года! – вопил последний. – Три года с тем невезучим проклятым человеком! Я ни за что не поплыву с ним в Аравию, уж не говоря об устье Нила!
Он погрозил кулаком человеку на борту и исчез в толпе зевак. Ослик озадаченно наблюдал за этим, и слезы все еще катились по его щекам.
– Три года! – сказал он. – Три года к устью Нила! Что он хотел этим сказать?
– А я знаю! – внезапно воскликнул Мару. – Ну конечно! Я просто забыл, что давно слышал про это судно. Оно идет на юг, вдоль правого берега. Когда наступает посевной сезон, они высаживаются на берег, сеют зерно, выращивают его и собирают урожай, а в это время ремонтируют свою баржу, пополняя свои другие запасы. После этого они опять отправляются в плавание до следующего сезона, огибая Африку, и движутся на север, вдоль левого берега. Через три или четыре года они надеются обойти вокруг Африки и достичь устья Нила.
– Я не верю этому, – сказал Ослик, недоверчиво качая головой. – Их либо съедят чудовища, либо они приплывут на край земли. – Мальчик уныло посмотрел на большую баржу, в которой люди расправляли паруса и устанавливали рулевое весло.
