Неля Гульчук - Александр Македонский. Наследник власти
– Почему же ты поддержал его на военном совете? – удивился Селевк.
Птолемей взглянул на друга.
– Завтра встретимся и поговорим. А сейчас едем по домам. Перед решающей битвой нужно привести в порядок свои мысли и чувства.
Друзья въехали в город и, миновав дорогу Мардукка, расстались…
Впервые – последние дни Селевк подумал об Апаме. Слишком много произошло непредвиденных трагических событий. Войдя во дворец, он направился в свои покои и приказал никого к себе не впускать, решив побыть в одиночестве. Он никого не хотел видеть, даже Апаму. Усталость и тревожные думы навалились всей своей тяжестью. В случившемся Селевк чувствовал и свою вину. Но события развивались так стремительно! Мысли снова и снова возвращались к Пердикке. Селевк вспомнил штурм Галикарнаса. После дня, проведенного в непрерывных изнурительных боях, Пердикка не дал себе ни минуты передышки и, израненный, только после одержанной македонянами победы вернулся в лагерь. Селевк вспомнил Пердикку и в битве при Гавгамелах. Он сидел на коне, в руках сверкал меч. И он прорубал себе путь через вражеские ряды, словно Геракл, восставший против своих неприятелей.
Селевк вдруг отчетливо понял, что навсегда потерял старого друга. Вновь, как после смерти Гефестиона, а затем Александра, он испытал чувство глубокой печали от этой потери.
Утром в спальню Селевка, расталкивая преграждающих путь телохранителей, ворвался Лисимах. С порога он крикнул:
– Ночью убили Мелеагра!
– Где? – Селевк вскочил с ложа.
– В храме. По приказу Арридея и Пердикки.
Селевк ужаснулся:
– Мелеагр предложил избрать Арридея царем, а тот приказал его убить!
Лисимах приблизился к Селевку.
– Тебе не кажется, что убийство Мелеагра – это предупреждение всем нам, ближайшим сподвижникам Александра?
– Но ведь Пердикка всегда был нашим другом.
– Вот именно был. Отныне, Селевк, он будет убирать со своего пути всех, кто с ним не согласен.
«Или мы уберем его, – подумал Селевк и содрогнулся. – Из нашей семерки сподвижников Александра осталось лишь четверо. Пятый, Кратер, приближается к Македонии. Ушел из жизни Гефестион. И предал законы дружбы Пердикка».
Своими мыслями Селевк пока решил ни с кем не делиться. Даже друзьям не следует знать, что творится у него в голове. Исключение можно сделать лишь для Птолемея.
6
После страшных дней болезни и смерти Александра, после казни тридцати македонских воинов душа Селевка не находила успокоения. Он дорожил жизнью каждого солдата и теперь корил себя, что не воспрепятствовал убийству своих товарищей по походам. Сообщение Лисимаха об убийстве Мелеагра еще более усугубило душевную боль. Селевк не выходил из своей спальни уже пятые сутки. Каждое утро и каждый вечер он слышал шаги Апамы и ее голос:
– Селевк!
Он молчал.
Селевк не мог справиться с отчаянием от потери любимого полководца и друга. Тоска валила его на ложе. Александр как живой стоял перед ним. Вот они, тринадцатилетние подростки, вместе внимательно слушают рассуждения Аристотеля о том, что хорошее государство больше всего стремится к тому, чтобы все в нем были равны. На слова Александра, что монархия, таким образом, противоестественный политический строй, философ заметил: монархия – это нормальный строй, ненормальный – тирания. Тиран возбуждает среди своих подданных взаимную вражду, чтобы общая вражда не обратилась против него самого. Александр уже тогда, в тринадцать лет, сказал, что земля невелика и он завоюет ее вместе со своими друзьями. Все страны на земле будут одним царством царя Македонского! И вот он, Селевк, предводитель царских гипаспистов, сражается рядом с Александром. Вот они вместе в Индии переходят реку. Сплошной водопад дождя хлынул на них с неба. Только железная дисциплина держала воинов. И они победили в неистовой схватке могущественного индийского раджу Пора.
– О Александр! – снова и снова звал безвременно ушедшего из жизни друга и кумира Селевк.
Слыша стенания мужа, Апама с трудом подавляла желание закричать, заплакать, разбить что-то, нарушив давящую тишину. Беспокойство ее по поводу поведения Селевка нарастало. Человек, которого она так любила, находясь совсем рядом, отдалялся и снова по вине Александра. Апама с горечью обнаружила, что умерший царь сохранил свое влияние на ее мужа. Она не сомневалась, что вскоре имя Александра окружат ореолом немеркнущей славы, над которым не будут властны даже его многочисленные жертвы. Она не видела Селевка больше месяца, а в последнюю встречу, сообщив о скором рождении сына, заметила его отсутствующий взгляд. В тот момент она поняла, что новые события бросили Селевка в водоворот жизни, где ей не было места.
Она испытывала чувства отчаяния и потерянности в этом враждебном мире македонян. Она так нуждалась сейчас в Селевке, в его любви, в его нежности, но ему было не до нее.
Апама направилась на женскую половину дворца. На террасе она увидела мать, которая смотрела на солнце, огромное и багровое. Пармес напоминала богиню возмездия, которая наблюдает за гибелью огромного царства.
Апама неслышно подошла к матери, прижалась сзади к ее плечу и тихо спросила:
– Мама, почему он не хочет меня видеть?
По голосу дочери Пармес поняла, что та готова заплакать, и, повернувшись, нежно погладила ее руку.
– Не стоит так расстраиваться.
Апама удержалась от слез, но голос ее задрожал:
– Неужели Александр, даже мертвый, Селевку дороже меня?
– Он скорбит по умершему другу.
– Но почему он так упорно отказывается видеть меня?
– Александр давно завладел душой твоего мужа.
В голосе Пармес внезапно зазвучало торжество:
– Македонский царь себя полностью истратил. Интриги, пиры, битвы. Сражался как лев, в самой гуще мечей и копий. Но стоны покоренных и их проклятья сил не прибавляют. Сколько пролитой крови, сколько разрушенных до основания городов… Боги решили показать свою власть над смертным. Ахура-Мазде было угодно отправить Александра в царство Аримана.
Последние лучи солнца освещали пурпурные персидские розы.
– Во время одного из сражений в Согдиане садилось такое же кровавое солнце. Это было траурное солнце, но тогда оставалась надежда. А сегодня больше надежды нет. По приказу Александра мой муж убит. Умер и сам Александр, и мне теперь некому мстить. Месть свершилась по воле богов.
По лицу Пармес потекли слезы.
– Но даже мертвый Александр по-прежнему властвует над своими подданными, – тихо произнесла Апама.
В ее душе росло возмущение, но вместе с гневом и ненавистью вернулось желание бороться за сердце Селевка. Она знала, что Селевк по-прежнему любит ее, ни на мгновение не сомневалась в этом. Апаме не нравилось бездействие. Это было противно ее природе. В ней текла кровь отца-бунтаря. Она не станет очередной персидской затворницей. Нет и нет. Апама вдруг поняла, что ее ребенок – единственная возможность избежать судьбы знатных персидских женщин. Он будет выдающимся полководцем, как отец. Она молилась в Экбатанах у ног богини Анагиты. И теперь Анагита вознаградила ее беременностью. Воспитание достойного сына – главная цель жизни женщины.
– Боги добры к тем, кто их почитает, – услышала Апама за спиной слова матери, как подтверждение ее мыслей.
Проводив Пармес в отведенные ей покои, Апама отправилась к жрецу и попросила провести малое жертвоприношение. Жрец велел служителям принести в жертву белого новорожденного козленка. Внутренности козленка явили знаки хорошего здоровья для матери и ее будущего ребенка, а также знаки высшей власти для отца.
Апама осталась довольна результатами гадания.
Вечером она долго не ложилась спать. Легкий ветерок доносил в спальню свежесть и аромат сада. Но Апама опять оставалась одна. Еще один долгий день! Еще одна ночь! Хотя Селевк был совсем рядом. Она задумалась. Почему Селевк так привязан к Александру? Почему так скорбит о нем? Она в деталях вспоминала рассказы мужа. Александр победоносно прошел через всю Малую Азию и Персию до таинственной страны, именуемой Индией. И повсюду, как рассказывал Селевк, его встречали с радостью и ликованием. Селевк был убежден, что в истории не существовало другого царя, которого так радостно приветствовали бы завоеванные им народы. Он считал, что Александр не приносил им тяготы и лишения, что он мечтал о гармонии и единстве между народами, любил всех людей и почитал все религии мира.
Апама усмехнулась. Для претворения в жизнь своей великой мечты всесильный завоеватель использовал военную силу. Внезапно она поймала себя на мысли, что впервые по-настоящему поняла все величие замыслов Македонца. И тихо заговорила сама с собой:
– Теперь только ты, Селевк, можешь воплотить в жизнь честолюбивые замыслы Александра. Ты умнее, талантливее и дальновиднее всех его сподвижников. Почему бы нам с тобой не завести множество детей, как мечтал Александр, в Сузах, чтобы они, наши дети, правили всеми народами! Твои друзья не поддержали идею царя о дружеском слиянии людей Востока и Запада. Только ты один согласился с Александром, оставшись со мной. Значит, нашим детям суждено править его царством!..
