Лиса Си - Снежный Цветок и заветный веер
Наконец мой муж сказал: «Говорят, ты очень хорошенькая. Это правда?»
«Помоги мне снять мой головной убор, и сам увидишь».
Эти слова прозвучали более резко, чем мне хотелось, но мой муж только рассмеялся. Через секунду он поставил мой головной убор на столик рядом. Он обернулся ко мне, чтобы посмотреть на меня. Между нами было около метра. Он внимательно глядел мне в лицо, а я храбро смотрела на него. Все, что говорили о нем Мадам Ван и Снежный Цветок, было правдой. У него на лице не было следов оспы или каких-либо шрамов. Он не был таким загорелым, как Папа или Дядя, и я поняла, что он мало времени проводит в поле. У него были высокие скулы и твердый, но не тяжелый подбородок, что придавало ему уверенный, но не наглый вид. Непокорный чуб падал ему на лоб, придавая беззаботное выражение лицу. Его глаза светились добродушным юмором.
Он шагнул ко мне, взял мою руку в свои и сказал: «Я думаю, мы можем быть счастливы, ты и я».
Могла ли я, семнадцатилетняя девушка из племени Яо, надеяться услышать более добрые слова? Как и мой муж, я видела впереди наше золотое будущее. В эту ночь он соблюдал все традиции, он даже снял с меня туфли невесты и надел на мои ноги ночные туфли. Я так привыкла к нежным прикосновениям Снежного Цветка, что даже не могу описать свои чувства, когда его руки касались моих ног. Могу лишь сказать, что эти прикосновения показались мне намного более интимными, чем то, что произошло потом. Я не знала, что я делаю, но и он не знал. Я только пыталась представить себе, что делала бы Снежный Цветок, если бы лежала под этим незнакомым человеком вместо меня.
* * *На второй день моей свадьбы я поднялась рано. Муж мой еще спал, и я вышла в коридор. Вам знакомо состояние, когда вас просто тошнит от беспокойства? Вот так я себя и чувствовала с той минуты, как прочитала письмо Снежного Цветка, но ничего не могла поделать — ни во время свадьбы, ни прошлой ночью, ни сейчас. Я должна была как можно лучше выполнять все предписанные действия до того, как увижу ее снова. Но это было тяжело, потому что я была голодна, мои силы истощились, и все тело болело. Мои ноги устали и были стерты от непривычно долгой ходьбы за последние дни. Я испытывала дискомфорт еще в одном месте, но, придя на кухню, где на корточках сидела девочка-служанка лет десяти и очевидно ожидала меня, старалась не показывать, как мне плохо. Это была моя собственная служанка — мне никто не сказал об этом. У людей в Пувэе не было слуг, но я поняла, кто она такая, потому что ее ноги не были перебинтованы. Ее звали Юнгам, что означало храбрая и сильная, как железо. (Это оказалось правдой.) Она уже развела огонь в жаровне и принесла воды в кухню. Все, что мне осталось сделать, это нагреть воды и отнести ее моим свекру и свекрови, чтобы они могли умыться. Я также приготовила чай для всех в доме, и когда они пришли на кухню, я разлила его по чашкам, не пролив ни капли.
В этот день мои новые родственники послали еще один свиной бок и сладкие пирожки моей семье. В храме предков семьи Лу был большой праздник, но для меня это была еще одна трапеза, где мне не разрешалось есть. В присутствии всех родственников мы с мужем поклонились Небу и Земле, моим свекру и свекрови и предкам семьи Лу. Потом мы прошлись по храму и поклонились всем, кто был старше нас. Они, в свою очередь, давали нам деньги, завернутые в красную бумагу. Дальше было возвращение в брачную комнату.
Следующий, третий день свадьбы, был тем самым днем, которого ждут все невесты. Это время, когда читают книги третьего дня свадьбы, написанные родными и друзьями. Но я могла думать только о Снежном Цветке и о том, что я увижу ее во время чтения.
Прибыли Старшая Сестра и жена Старшего Брата. Они привезли книги и еду, к которой мне наконец-то можно было притронуться. Многие женщины из Тункоу присоединились к женщинам из семьи моего мужа, чтобы помочь читать книги. Но ни Снежный Цветок, ни ее мать не пришли. Это было выше моего понимания. Я была глубоко обижена… и напугана отсутствием Снежного Цветка. Я присутствовала при самом радостном из всех свадебных ритуалов, но не испытывала никакой радости.
Мои саньчжаошу содержали обычные слова о горе моей семьи, оттого, что я не буду больше вместе с ними. В то же время в них превозносились мои добродетели и повторялись такие фразы, как «Если бы мы только могли убедить эту почтенную семью подождать несколько лет и не забирать тебя от нас» или «Печально, что мы не вместе». В то же время они умоляли моих новых родственников быть снисходительными и обучить меня обычаям их семьи с терпением. Саньчжаошу Снежного Цветка была именно такой, как я ожидала. В ней отразилась ее любовь к птицам, и начиналась она так: «Феникс спаривается с золотой курочкой, это союз, заключенный в небесах». И дальше — добрые пожелания. Как это похоже на мою лаотун.
Правда
При обычных обстоятельствах на четвертый день после свадьбы я вернулась бы к своей семье в Пувэй, но я давно собиралась отправиться в дом Снежного Цветка и пробыть там весь ее месяц Сидения и Пения. Сейчас, когда я могла вот-вот увидеть ее, я разволновалась еще больше. Я надела один из своих лучших повседневных нарядов — жакет из бледно-зеленого шелка и штаны с вышитым бамбуковым узором. Мне хотелось произвести благоприятное впечатление не только на всех, кто мне встретится в Тункоу, но и на семью Снежного Цветка, о которой я так много слышала на протяжении стольких лет. Юнган, девочка-служанка, провела меня по улицам Тункоу. В корзине она несла мою одежду, нитки для вышивания, ткани и книги третьего дня свадьбы, которые я приготовила для Снежного Цветка. Я была рада тому, что Юнган сопровождала меня, но все же испытывала неудобство в ее присутствии. Она была частью того много, к чему мне предстояло привыкнуть.
Тункоу была намного больше, чем Пувэй, и гораздо более богатой деревней. Улицы были чистыми, по ним не бродили цыплята, утки или свиньи. Мы остановились у дома, который выглядел точно так, как его описывала Снежный Цветок: двухэтажный, изящный и элегантный. Я пробыла в Тункоу недостаточно времени, чтобы знать местные обычаи, но один из них был точно такой, как в Пувэе. Мы не стали вызывать хозяев своими приветствиями или стучать в дверь. Юнган просто открыла парадную дверь в дом Снежного Цветка, и мы вошли.
Я вошла прямо за Юнган, и меня тут же поразил странный запах, сочетающий в себе запах помойки и протухшего мяса с чем-то тошнотворно-сладким. Я понятия не имела, что бы это могло быть, за исключением того, что запах все-таки человеческий. Меня замутило, но мой взор был поражен еще сильнее и отказывался принять то, что я видела.
Главная комната была намного больше, чем в моем родном доме, но в ней было гораздо меньше мебели. Я видела стол, но не было стульев. Я видела резную балюстраду, ведущую в женскую комнату, но кроме нескольких вещей, в которых можно было заметить искусство выделки более высокого качества, чем в любой вещи в моем доме, там больше не было ничего. Даже огня не было. Была поздняя осень, и начинались холода. Комната была грязной, с объедками на полу. Я увидела и другие двери, которые, должно быть, вели в спальни.
Все это разительно отличалось не только от того, что ожидал бы увидеть прохожий, взглянувший на этот дом снаружи, но и от рассказов моей лаотун. Наверное, я не туда попала.
Под потолком находились несколько окон, но все они, кроме одного, были наглухо закрыты. Темноту в комнате пронизывал единственный луч света, падающий из этого окна. В мрачной темноте я заметила женщину, сидевшую на корточках рядом с тазом для умывания. Наши глаза встретились, и она быстро отвела взгляд. Не поднимая головы, она стояла в полосе света. Женщина была одета, как самая бедная крестьянка, в рваную и грязную стеганую одежду. Но кожа ее была прекрасной, такой же белой и чистой, как фарфор. Она сложила руки перед собой и поклонилась.
«Госпожа Лилия, добро пожаловать, добро пожаловать. — Она произнесла эти слова тихим голосом, но, казалось, не из уважения к моему новому более высокому статусу, а из страха перед кем-то. — Подождите здесь. Я приведу Снежный Цветок».
Я была совершенно потрясена. Стало быть, это дом Снежного Цветка? Но как это могло быть правдой? Когда женщина шла к лестнице, я заметила ее «золотые лилии», почти такие же маленькие, как у меня, и моему невежественному взору показалось странным, что у женщины-прислужницы такие ноги.
Я внимательно прислушивалась к голосу этой женщины, которая разговаривала с кем-то наверху. Потом я услышала нечто невозможное — голос Снежного Цветка, которая упрямилась и спорила. Я была потрясена, просто потрясена. Но за исключением звуков такого знакомого мне голоса, дом был пугающе тих. И в этой тишине я ощутила нечто таинственное, будто здесь присутствовал дух из загробного мира. Вес мое тело противилось этому чувству. По моей коже побежали мурашки. Я дрожала в своем шелковом наряде, который надела, чтобы произвести впечатление на родителей Снежного Цветка, но он не защищал меня от влажного ветра, дувшего из окна, и от пронизывающего холода, вызванного страхом пребывания в этом странном, темном, зловонном, пугающем месте.
