Байки старого шамана - Александр Эрдимтович Башкуев
Теперь представьте, казацкие полки в Русско-японскую были разбиты японской конницей наголову и у нас тут расформированы. По Портсмутскому миру мы обязались вывести свои части из китайской Маньчжурии, и за этим следили британцы. Они считались союзниками, но пуще других следили за тем, чтобы наши солдаты и казаки не выходили в Китай южнее Амура. А китайские войска разгромлены китайскими националистами и разбежались, и поэтому никакой власти в Маньчжурии больше нет. Кроме японцев, которые обучают местных бандитов — хунхузов и прочих монголов — баргутов с чахарами, чтобы они шли в набеги на нашу сторону. Значит, надо границу держать, а как с бандитами справиться, ежели они грабят и сразу уходят на сопредельную сторону, а нам туда нельзя следовать, потому что таковы условия мира, и наши якобы союзнички за этим следить каждодневно приставлены. Однако на всякую хитрую задницу найдется свой пролетарский подход. Японцы не могут на нас нападать, но они для этого вооружают хунхузов и баргутов с чахарами. Хорошо. Мы не можем на них нападать, но кто нам мешает отплатить им той же монетой. Есть игры, в которые можно играть и вдвоем. Если на краю света, в непролазной тайге или бескрайней степи, азиаты режут и стреляют друг друга, то причем здесь Великие Державы. Это называется межплеменные разборки да война между ханами. России с Японией запретили в это дело встревать, ну так и азиаты воюют теперь не японскими «арисаками» или винтовками Мосина, а британскими «энфилдами» да американскими «спрингфилдами» с одной стороны, да германскими «маузерами» с другой. Причем здесь Россия с Японией? Ах, монголы с бурятами одеты в русскую форму, так и хунхузы с баргутами тоже одеты в форму японскую, так чем наши местные союзники хуже, чем японские прихвостни? Мы их согласно договору о мире не вооружаем (их, вообще, по слухам, вооружает Германия, вы об этом задумайтесь), а насчет того, что людей нельзя в нашу форму одеть, этого в Портсмутском договоре никогда не было. Мы, русские, все договоры соблюдаем до йоты в той мере, в коей их соблюдают наши противники.
Пошли проверять, и вышло, что те же немцы завезли к нам тяжелые пулеметы Маузер. Пулеметы были тяжелые, по штатному расписанию их было много, так как думали их использовать против карабинов японцев, поэтому под каждый пулемет полагалось три лошади. А один пулемет по немецким расчетам был положен на трех человек. Когда все эти расчеты попали к забайкальским казакам, те взвыли. Они приходили на войну со своими лошадьми, и лишних лошадей под пулеметы у них отродясь не было. Скудная у нас здесь природа, лошади в хозяйстве нужны — так что много лошадей для добровольных отрядов против японцев с хунхузами у казаков быть просто не может. Зато у тех же бурят с монголами, которые еще не отошли от кочевого образа жизни, лошадей в табунах было много, но все они были маленькие. У монголов ноги короче, чем у русских, поэтому на монгольской лошади хорошо едет монгол да поклажа, например, тот же пулемет Маузер, а вот русскому ехать нельзя: у него ноги в землю чуток упираются. Вот и была тогда отговорка, что русских в эти полки не берут, потому что у них ноги длинные, да потому, что немецкие офицеры русских не жалуют. А на деле солдат на войну готовили в наших краях, но воевать им предстояло в Китае, там где России по договору нельзя было силы держать, поэтому и русских тренировать в лагерях смысла не было, но открыто сказать это простым людям было нельзя. Собственно, этот опыт нам потом пригодился, когда мы отправляли наших добровольцев в интербригады в Испанию. Так что новые батальоны составлялись из тех самых «православных дружинников» с железной дороги, которым после окончания строительства не стало привычной работы по охране работающих китайцев, а распускать их по домам никому не пришло уже в голову, ибо части это были вполне боевые и прежними боями за Далай-нур, борьбою с ихетуанями и охраной китайцев сплоченными. Но теперь уже все знатные родовичи обязаны были в них пару лет прослужить в качестве офицеров. А отличали эти новые «немецкие» полки с батальонами от исконно казацких по шевронам и погонам. Искони казацкие полки носили желтые погоны и шевроны с лампасами, а новые «немецкие» — темно-синие, васильковые. Поэтому-то потом армия барона Унгерна звалась порой «Желтой армией», а соответственно, полки НКВД и нынешние части КГБ имеют васильковые знаки различия. Вы спрашиваете, что случилось потом и почему про эти части сейчас мало написано. Да потому, что японцы с хунхузами нападали на наши города и поселки по всему Амуру, и чтобы их отвлечь, наши «васильковые» полки по мере формирования уходили на сопредельную сторону и под видом частей то ли монгольских, то ли китайских отгоняли тех же хунхузов на юг от границы. Нас от китайцев в наших краях отделял горный хребет Хамар-Дабан. В нем был один лишь проход — Улундинский тракт, который за перевалом переходил в тракт Троицкосавский, и на выходе из гор, на самой границе, стоял Троицкосавск, нынче Кяхта. Дальше на восток хребет постепенно снижается, и на его склонах начинается река Амур, которая дальше становится основной границей. Хунхузы и баргуты прорывались на нашу сторону именно в этих низких предгорьях — там, где в Амур впадает река Аргунь и лежит священное озеро Далай-нур (по-монгольски озеро — это «нур», а не «кель», сравните: Лобнор, Далай-нур и Байкал, — чуете разницу?). Так что враг шел по невысоким сопкам вокруг Далай-нура и по долине Керулена, с которого некогда начиналась Монголия, и в этих краях после Русско-японской не стало вообще никакой власти. А граница это немалая — две тысячи верст мелкосопочника, в котором тогда не было оседлого населения. Это сейчас там появился Улан-Батор, или горно-обогатительный комбинат Эрденет. А в те годы будущий Улан-Батор был просто стойбищем вокруг родников, из которых в этой дикой пустыне все время била вода и поэтому появился буддистский монастырь, причем не обычный дацан, а урга (в переводе на наши понятия «дацан» — это буддистская церковь, а
