Роберт Гулрик - Верная жена
Антонио сказал, что знает, где Алиса.
— Как ее найти, Тони? — спросила Кэтрин.
— Все меняется. Люди здесь постоянно переезжают, спят вповалку, бьют детей. Она среди них. Продолжай поиски. Мучай себя, если тебе это нравится.
— Сегодня вечером опять пойду. Буду ходить каждый вечер.
Он стоял перед ней голый. Закатные лучи солнца освещали его лопатки. Он мылся. Изящная одежда висела на стуле. Вдруг Тони отбросил полотенце, повернулся и произнес с внезапной усталой яростью:
— Тебе-то что до этого, Кэтрин? Потери неизбежны. Так бывает всегда. Люди теряют того, кого любят.
— Я беспокоюсь о ней.
— Ни о ком ты не беспокоишься. Просто хочешь получить назад то, что потеряла. Как зонтик, забытый в трамвае. Как медальон, оброненный на улице. Вот и все. Но она уже не вещь, которой ты когда-то лишилась. Она пустое место, ноль. У нее нет ни лица, ни имени. Ей негде жить. Твоя жалкая попытка найти сестру ничто не изменит. Ты ведь по-прежнему хочешь убить моего отца, жить в его дворце вместе со мной и его деньгами.
Кэтрин смотрела на Тони. Изящная одежда. Чудесные волосы, руки, сжимающие серебряную щетку красивое лицо в треснувшем зеркале в серебряной оправе. Он был так груб с ней.
— Твоя жестокость потрясает. Алиса…
— Была очаровательной, забавной и свежей, не слишком умной, но могла сидеть на коленях, просто дожидаясь возбуждения мужчины. Даже тогда у нее не было ни капли души. И она умирает, потому что не такая хитрая, осторожная и умная, как старшая сестра, и хочет оставаться собой. Ты ее презираешь. Твое имя приводит ее в ярость. Думаешь, ее нет среди тех людей? Ты каждому пьянице говоришь свое имя, поэтому ее и не находишь. Не делай этого — и все получится. Туда есть только один вход и один выход, так что оставь ее в покое. Возвращайся в Висконсин. Забудь Алису. Сделай то, что обещала. Для этого ты и родилась.
Но Кэтрин не могла забыть сестру и в конце концов отыскала ее. Кэтрин стояла в своей новой шубе около стены и выла, точно ветер. Важная маленькая девочка взяла ее за руку и отвела в конец улицы.
Алиса под уличным фонарем обслуживала пьяного матроса. Была полночь, шел снег, спешащие мимо люди бросали на мостовую мелкие монеты. Когда Алиса закончила, то сплюнула на ботинки матросу, а тот отстранился, даже не застегнув штаны. Алиса подняла глаза, увидела сестру, спокойно нагнулась и начала собирать мелочь.
— Не желаю тебя видеть.
— Послушай, я увезу тебя в хорошее место.
— Не хочу слушать. Не хочу ничего знать.
— У меня есть деньги. У меня есть деньги для тебя.
Кэтрин полезла в сумочку.
— Мне они не нужны. Что я буду с ними делать?
— Я пришла за тобой. Пойдем туда, где ты живешь, и все обсудим.
Она посмотрела на ряд хибар и навесов. В темноте дрожали огоньки свечей.
— Которая твоя?
— Любая, где пусто. Мне неприятно тебя видеть — Алиса подсчитывала деньги — У тебя что, богатый мужчина?
— Да. Он богат.
— Сюда.
Алиса пригнулась и перешагнула порог пустой хибарки. Это были лишь доски, приколоченные к стене. Кэтрин тоже пригнулась и последовала за сестрой. Алиса порылась в кармане, вытащила дешевую свечку, украденную в церкви, и дрожащей рукой зажгла ее.
— Вот он, мой дом.
В свете свечи лицо Алисы снова казалось девичьим. Оно было мягче, золотистее. Кожа плотно натянулась на скулах. Так бывает у человека перед смертью.
Кэтрин вспомнила о красивых платьях, которые шила для сестры, о кружевах и длинных плиссированных подолах. Вспомнила о школьных заданиях, о красивом почерке Алисы, о спокойных комнатах в Филадельфии. Вспомнила и крошечную собачку в Грамерси-парке. Все потеряно. Как много потерь в этом мире!
— Я покажу тебя врачам. Возьму домой и…
— Вот как? Домой? Наверное, в твоем кошельке много денег.
— У тебя будут деньги. Я дам тебе все, что угодно, только не отталкивай меня.
Сестры опустились на кровать. Алиса прислонилась к стене и пальцами завертела сигарету. Ее руки дрожали от холода… Она зажгла сигарету и взглянула на Кэтрин.
— Знаешь, я чувствую себя такой ленивой. Много работаю и не ощущаю усталости. Ночью не могу спать и при этом чувствую себя ленивой. Если ты что-то начнешь для меня делать, мне из-за лености будет все равно. Но я не могу поехать с тобой. Не представляю, где это, но уверена, что слишком далеко.
— Я отвезу тебя на поезде.
Лицо Алисы снова стало жестким. Надежда мелькнула на мгновение и исчезла.
— Кэтрин, постарайся хоть что-то понять. Я никогда тебя не любила. Однажды я сказала тебе об этом и повторяю сейчас. Никогда.
— Я…
— Ты можешь увезти меня, можешь взять с собой в Париж, на какой-нибудь курорт, заботиться обо мне, но я не изменюсь.
— А вот я всегда любила тебя.
— Как какую-нибудь куклу.
— Ты была всем в моей жизни. Всем, что мне дорого. Дай Бог, чтобы твоя судьба сложилась иначе. Лучше, чем у меня.
Свечка погасла. Они молчали в темноте, горел лишь кончик сигареты. Кэтрин хотелось дотронуться до сестры, но она удержалась.
— Чем я могу помочь тебе?
Алиса колебалась, затем схватила руку Кэтрин и погладила своими грубыми грязными пальцами ее шелковистую кожу.
— Посиди со мной, сестра. Извини. Я плохая, больная, говорю неприятные вещи. Но ты просто посиди со мной. Я никогда не бываю одна, но так одинока. Всем чужая. Меня никто не удерживает. Никто не дотрагивается, не произносит мое имя. Посиди со мной, пока я не усну. Вот и все, что мне нужно, все, что ты можешь сделать. Пожалуйста.
— Давай я отвезу тебя куда-нибудь. В гостиницу. Ты примешь горячую ванну. Уснешь на чистых простынях.
— Это смешно. Даже если бы я хорошо себя чувствовала, была бы чистой, на мне была бы шляпка и красивое шелковое платье, я осталась бы здесь. Такова моя жизнь. Наконец-то я нашла свое место.
Кэтрин встала, сняла свою красивую шубу и укрыла сестру.
— Как славно, — промолвила Алиса. — Ты всегда за мной ухаживала.
— Я старалась.
— Почему ты так замечательно ко мне относилась? Я этого не заслуживала.
— Ты много значила для меня. Я старалась оградить тебя от несчастий.
— Ты не можешь никого спасти. И теперь знаешь это. — Алиса закрыла глаза и погладила мех на шубе, — Я помню корабли на реке в Филадельфии. Лодки, словно пауки, движутся вместе с течением. Красивые мужчины-гребцы. Солнце освещает их сильные загорелые плечи. Лодки такие быстрые — не успеешь оглянуться, как их уже нет. Думаешь, я забыла? Пыталась забыть, но помню. Ты шила мне платья. Наверное они в самом деле были красивыми. Все, что ты делала, было красивым. И туфельки. Где все это сейчас? Что случилось с этими вещами? Ты так по-доброму ко мне относилась. Была такой хорошей.
— Не была я ни доброй, ни хорошей. Ну что мы за пара!
— Когда я закрываю глаза, в голове просветляется. Ты делала все, что могла, а я ненавидела тебя. Ты была в моей жизни единственным хорошим человеком. Возможно, я никогда тебя больше не увижу и хочу сказать тебе спасибо. Прежде я не благодарила тебя и сейчас хочу сделать это.
— Приятно слышать.
— Да разве одних извинений достаточно? Ладно, тебе пора идти. Уже поздно. Отправляйся в свой красивый отель к своему богатому мужчине. Ты пыталась спасти меня, но не спасла. Это не твоя вина.
Они сидели, пока не погасла сигарета. Затем Алиса уснула, зажав в руке деньги. Вокруг бегали крысы. Похолодало, снег на улице пошел сильнее. Кэтрин смотрела на худенькое лицо сестры, ее сердце разрывалось.
И тогда она заметила это. Кто-то спускался. Ангел, божество, похожее на легкую дымку, туман. Золотые крылья, белые волосы, белая кожа. Ангел напоминал иллюстрацию из детской книжки. Это создание из света и воздуха парило в небе тихо, словно дыхание. Она знала этого ангела. В ответ на молитву он явился к ней и к Алисе. Сейчас доски разойдутся, ангел подхватит сестру на руки и полетит с ней по миру — в Лондон, в Рим, в горы Южной Америки. Он уложит Алису в чистую белую постель, на чистые белые простыни. Она выздоровеет, и там ей будет спокойно. Ангел приблизился. Кэтрин слышала шелест его крыльев. Видела чистые прозрачные ноги, ощущала дыхание на своей замерзшей щеке.
Затем ангел поднялся в темное ночное небо. Увы, руки его были пусты. Алиса осталась, как забытая кукла Кэтрин поняла, что слишком поздно, надежды нет. Ее сестру не спасти.
И поняла, что не убьет Ральфа Труита. Что не может повредить ни одной живой душе. Больше не может.
Ангел исчез. С грязной замерзшей реки дул ветер, он прорывался в хибарку, где умирала Алиса Лэнд.
Снег усилился. Холод пробрал Кэтрин до костей. Она дрожала. Открыв ладонь сестры, она сунула в нее все свои деньги, доллар за долларом, скомканные счета, деньги шлюхи, грязные деньги, и закрыла ладонь. Поцеловала Алису в лоб, влажный от пота и отчаяния. Убрала с глаз прядь волос. Смотрела, как снег падает в дырявую крышу на ее новую черную шубу, на спящую сестру. Она знала, что и деньги, и шуба пропадут раньше, чем сестра проснется.
