Иоаким Кузнецов - На холмах горячих
— Что же именно, Федор Петрович?
— Ну, прежде всего, касательно денег. Чем главный врач может располагать? Сенат утвердил прошение господина Ермолова об ассигновании полумиллиона рублей на благоустройство Вод.
— Полмиллиона?!— не поверил Чайковский.
— Именно,—подтвердил Конради.— Далее-с. Утверждено прошение об официальном учреждении здесь, на Водах, Строительной комиссии, а также о выписке из-за границы опытных градостроителей.
— Ай да Алексей Петрович! Сдержал свое слово!— восхищенно сказал Чайковский, потирая руки.
— Энергия, решительность господина Ермолова, признаться, и подкупили меня, а то бы не поехал в такую даль,— Конради потянулся к чемодану, вынул из него рулон бумаги.— Вот-с, полюбуйтесь. По настоянию господина главнокомандующего министерство внутренних дол заказало французскому архитектору Шарле-маню проект двухэтажного каменного здания гостиницы,—доктор развернул на столе чертежи. На титульном листе было крупно написано: «Ресторация», на других были чертежи, расчеты. Чайковский, не веря своим глазам, смотрел на эффектный шестиколонный фасад будущей гостиницы с высокими арочными окнами в нижнем этаже. Неужели это будет?.. Вдруг Чайковский подумал: «Полмиллиона-то ассигновали, а отпустят ли их? Сумма нешуточная». Закралось и другое сомнение: не испугается ли трудностей Конради? Представляет ли он, какой груз берет на плечи?..
— Федор Петрович, а до назначения сюда где вы служили?
Конради грустно улыбнулся:
— Мой жизненный путь не был усыпан розами. Происхождения я незнатного. С большим трудом получил образование. Приехал в Россию, думал, примут с распростертыми объятиями. Ан нет! Пришлось дважды в Москве и в Петербурге сдавать экзамены на право заниматься врачебной практикой... Последние четыре года служил в Тверской врачебной управе, налаживал лечебное дело, строил больницы в селах, как говорится, все начинал с колышка.
— Простите, Федор Петрович, а ваша семья?
— Жена и дочери остались в Твери. Пока о переезде не может быть и речи. Потом, когда устроюсь немного, и их, быть может, перевезу.
Чайковский облегченно вздохнул: «Нет, этот, пожалуй, не сбежит...»
На второй день Конради осмотрел купальни, тяжело вздохнул: «Какое убожество!» Федоровское здание,
сложенное из старых подгнивших бревен, окончательно пришло в негодность; стены покрылись плесенью, штукатурка отвалилась, на полу зияли дыры, из которых хлюпала вода. Конради решил снести здание и на его месте поставить новое. Ванное здание называться будет Александровским в честь государя, по названию источника. По планам медицинского департамента первый источник, самый мощный, должен стать главным в снабжении сероводородных ванн на Горячих Водах. От него проведут воду под гору, в долине будут построены две капитальные купальни.
Чайковский показал Конради не занесенный ни в
какие учетные документы калмыцкий источник, где лечились степняки и стояла ветхая войлочная кибитка: «Тут был хороший ключ, а теперь, видите, вода из него вытекает чуть-чуть».
Конради насторожился:
— По теории Палласа и Гааза, если из-за засоренности русла оскудевает источник, то в другом месте непременно должен образоваться новый выход воды. Вы не искали его?
— Не занимался я этим делом, не до водж мне было,— признался Чайковский.
— Попробуем поискать.
И нашли. В полсотне шагов от кибитки из расщелины начал просачиваться на поверхность чистый, прозрачный ключ, вокруг него появилась свежая молодая зелень.
— Если пробурить здесь скважину, можно поставить еще одно ванное помещение,— сказал доктор, имея в виду расширение курорта...
Конради осмотрел Кислые и Железные Воды. Узнав, что есть еще источник у Кум-горы, направился туда. Местные жители-ногайцы сказали, что вода в ключе «мыльная», и они используют ее для стирки белья...
Вскоре из Петербурга сообщили, что на Кавказ выехали архитекторы. Конради, прочтя письмо, подумал: «Наконец-то Шарлемань едет. Ну что ж, начнем с ресторации».
Но каково же было его разочарование, когда через неделю на Горячих Водах появились два молодых черноволосых швейцарца итальянского происхождения — братья Бернардацци, Джузеппе (Иосиф) и Джиованни (Иоганн). Они предъявили Федору Петровичу контракт, заверенный печатью министерства внутренних дел, в котором братья обязались производить постройку ванных зданий и прочих сооружений, за что назначалось им жалование по 4 тысячи рублей в год. Архитекторы оговаривали особые условия: приличную квартиру с отоплением и освещением, гарантию невмешательства в практические работы, а также все необходимые по смете материалы...
Прочтя документ, Конради подумал: «Видимо, капризные архитекторы. Четыре тысячи в год! Приличную квартиру с отоплением и освещением! Не вмешивайся в их дела!..» Пожал плечами:
— Я извиняюсь, господа. Отдельные пункты вашего контракта я не смогу соблюсти. К примеру, бесплатную квартиру с отоплением и освещением найти невозможно — нет у нас приличных домов. Снимайте у частных лиц. Или вот пока живите в той «гостинице»— Федор Петрович показал на турлучную хату Варвация.
— Да и касательно невмешательства в ваши дела как быть? Составите проект, а он с медицинской точки зрения непригоден будет. Материал затребуете такой, какого на Кавказе не сыщешь...
Братья покраснели. Старший, Иоганн, пытался что-то объяснить на смеси итальянского, немецкого и русского, но смутился и замолчал. Иосиф, коверкая слова, по-русски ответил:
— Мы понимаем... Особых претензий предъявлять к вам не станем. Что можно, то можно, что нельзя, то нельзя...
Как успел заметить Конради, Иоганн был сдержанным, неловким, а Иосиф — более общительным, вступал в разговор от имени обоих. Потом, когда братьев узнали поближе, выяснилось, что первые эскизы, основные расчеты исполнял Иоганн, более опытный архитектор. Иосиф же набело доводил проект, часто спорил, внося в расчеты свое. Старший подавал идею, намечал пути ее претворения, младший шлифовал ее и осуществлял проекты на практике, руководя постройкой зданий.
Конради развернул перед архитекторами проект Шарлеманя. Иоганн, поправив очки, склонился над ним, о чем-то переговариваясь с братом. Изучая чертежи и смету, старший нахмурился, указывая что-то Иосифу в трех местах.
— Что, не нравится?— настороженно спросил доктор.
Конради постучал по дощатой перегородке в «архитекторскую»:
— Петр Петрович, прошу на минутку!..
Главный врач представил братьев вошедшему. Иосиф сообщил Чайковскому, что в проекте Шарлеманя много недоделок.
— Каких именно?
— Варить пищу надо? Надо. А где кухня?.. Белье живущим в ресторации стирать надо? Надо. А где прачечная?.. Продукты — мясо, молоко— летом будут портиться, а где ледник, кладовая?—показывая на проект, говорил Иосиф.— Кроме этих недоделок, не намечены места для жилья прислуги, флигелей под сдачу квартир, учитывая то, что приток желающих лечиться с каждым годом будет увеличиваться. На втором этаже желательно иметь запасные комнаты.
«Вот и настало время, когда комиссия заработает в полную силу»,—подумал Чайковский и, тревожась о смете, спросил:
— Какие именно поправки вы предлагаете?
Иосиф ответил, что под главным корпусом надобно сделать цокольный этаж со сводами, отчего бельэтаж станет гораздо суше и воздух в нем чище. К главному корпусу пристроить флигели и кухню, а под кухней — ледник и кладовую. Он вынул из нагрудного кармана карандаш и легкими линиями пририсовал к основному зданию ресторации прямоугольные боковые «крылья»,
Чайковский опечалился, представив объем работы. Однако замечания итальянцев были справедливы:
— Хорошо, ваши дополнения к проекту Шарлеманя я вышлю генералу Ермолову на рассмотрение и утверждение,— согласился он...
Братья Бернардацци поселились в «гостинице» Вар-вация, каждое утро ровно к девяти часам приходили на службу в «архитекторскую» строительной конторы, куда перетащили все свои чертежные принадлежности и инструменты, привезенные из Петербурга. Разрабатывали эскизы купален, полагающихся к ним сооружений, часто спорили между собой.
Петр Петрович, как старший член комиссии, предложил братьям сесть за разработку цельного проекта поселка Горячие Воды, учитывая окружающую местность,— свой план с поправками архитектора Мясникова он не решился показать им.
Братья, попросив пять солдат в помощники, несколько дней потратили на топографические съемки у подножия Машука. Во многих местах они заставили солдат выкопать довольно глубокие ямы, исследуя прочность грунта под фундаменты будущих казенных зданий. Иоганн и Иосиф обошли окрестности Машука и Бештау в поисках строительного леса. В долине Подкумка нашли места, где можно брать щебенку, песок и глину. И только после этого засели за чертежные столы.
