Наталья Павлищева - Елена Прекрасная. Красота губит мир
– Меня отец с матерью любят вовсе не из-за тебя! Они передо мной виноваты и еще долго будут стараться искупить вину. – Он сладко потянулся и добавил: – Я иногда думаю, что так даже лучше, ведь, живи я во дворце с самого рождения, едва ли был бы столь любим, не говоря уже о яблоке для Афродиты и ее обещании отдать мне тебя…
Женщина возмутилась:
– Парис, я не вещь, чтобы меня просто отдать! Ты должен быть счастлив, что я тебя полюбила!
Тот уставился на Елену во все глаза. Ого, как заговорила! Давно ли глаз не спускала и была готова на все? А теперь получается, что это не он ее осчастливил, привезя из Спарты в богатейшую Трою, а она сделала ему одолжение?! Парис даже на локте приподнялся, но столкнулся взглядом с Еленой и тут же сник. Перед ним была Женщина, такая, которой опасно возражать, любовь которой надо завоевывать, а не получать готовой, за которую придется бороться, даже если она собственная жена и обязана спать в той же постели!
Сама Елена почувствовала, что если она сейчас не подчинит себе Париса, то уже не сможет это сделать после. Потому он и встретил взгляд красавицы, а не послушной рабыни, пусть даже рабыни любви.
– Я… счастлив…
– Надеюсь…
И тон, которым красавица это произнесла, не обещал ничего хорошего, если Парис надежду не оправдает.
Елена заставила многое переделать в доме, который Приам отвел Парису с его новой супругой. Все же она царица, а не простая девчонка из многих! Эфра с Клименой сбились с ног, распоряжаясь многочисленными служанками, переставлявшими сундуки, перестилавшими богатые ткани, раскладывавшими безделушки, прихваченные из Спарты.
Когда превращение закончилось, Парис хмыкнул:
– Как в Спарте. Мужа не можешь забыть?
– При чем здесь муж?! Мне так привычней!
– А я что, я ничего… Мне даже нравится.
Елена едва сдержалась, чтобы не фыркнуть, мол, ей наплевать на его «нравится» или «не нравится». Но решила, что для первого раза хватит и этого. К послушанию мужчину надо приучать постепенно, чтобы не оборвал путы сразу. Она уже знала, что не все будут так послушны, многих, начиная с Приама, придется приучать медленно и осторожно. Но в своих силах не сомневалась и в чарах была уверена. Афродита решила забросить ее туда, где ее никто не любит? Но ей не нужна мужская любовь, вполне достаточно вожделения… Сгорающий от вожделения мужчина способен делать глупости ничуть не меньше, чем влюбленный. Пусть делают, а если пока не все сразу, то ничего, время придет…
– Приам, – у Париса так и не получалось называть царя отцом, язык не поворачивался. Нет, он верил, что он сын Приама и Гекубы, но одно дело чувствовать себя царевичем и даже смотреть свысока на остальных, и совсем другое вести себя так же с царем Трои и его царицей, – я навлек на Трою беду, привезя Елену?
Приам покосился на младшего сына чуть недовольно. Гектор куда умнее этого пастушка, все же играет роль не только факт рождения, но прежде всего воспитание. Из Гектора получится отличный продолжатель его дела, а что выйдет из Париса?
– Неужели ты всерьез думаешь, что ахейцы бросятся в Трою возвращать сбежавшую жену Менелая? Если ахейцы и прибудут сюда, то им будет нужна не твоя красотка, а Троя, и даже не сама Троя, а земля, на которой Троя стоит.
– Разве мало другой земли?
– Таких, как наша, не просто мало, Парис, они наперечет.
Приам подумал, что несправедлив к сыну, не вина Париса, что ему пришлось всю жизнь беседовать только с овцами, а еще с этой… его неуступчивой нимфой Эноной. После ее отказа Приам и отправил Париса путешествовать. Ишь какая, лесная девчонка посмела не пустить в свою постель царя Трои! Она, конечно, не бог весть какая красотка. Зевсу вряд ли понравилась бы, но тело молодое и крепкое, Приам с удовольствием насладился бы этой молодостью. Не дала, вот и поплатилась…
Но мысли царя Трои вернулись к стоявшему перед ним Парису, Приам повел рукой:
– Сядь, давай поговорим основательно. Что ты знаешь о Трое?
– Большой красивый город… удобные бухты…
– Большой… красивый, – передразнил его Приам. – Главное не это. И даже не удобные бухты, а две другие причины. Первая – Троя запирает проход из одного моря в другое. Ни один корабль не может проплыть мимо, не заплатив пошлины!
– И от этого Троя богатеет?
А он не так глуп, как кажется с первого взгляда, – с удовольствием подумал Приам. – Возможно, из него получится сделать хоть какого-то помощника Гектору, хотя сам Гектор его терпеть не может.
– А вторая – земли вокруг Иды.
– Эта гора божественна?
– При чем здесь ее божественность! – поморщился Приам. – У подножия Иды множество рудников.
– Да, я знаю, там всегда роют глубокие ходы в земле и вывозят камни.
– Это не камни, Парис, это золото и серебро, свинец и цинк! А леса вокруг Трои и по берегам. Возможность надзирать над Геллеспонтом, рудники Трои и ее леса – вот что нужно Агамемнону у нас, а не твоя красотка, будь она хоть и в самом деле первой красавицей земли! Но то, что ты ее украл, – очень плохо, этим ты дал повод для войны Агамемнону, которого тот страстно желал.
– Но она и правда первая! – обиделся за Елену Парис. – И я не боюсь ее мужа! Бывшего мужа.
Царь едва заметно поморщился. После грабежа в Спарте и разбоя на Сидоне этот сопляк решил, что ему все сойдет с рук? Он намеренно усомнился в красоте Елены, во-первых, чтобы понять, что Парис запомнил из разговора, а во-вторых, что он знает об их с Еленой отношениях. Похоже, ничего не понял и ничего не знал.
Может, это и к лучшему? Глупый муж красивой женщины тоже неплох…
Приам вспомнил их первую с Еленой любовную сцену… Отправив Париса почти сразу после прибытия на два дня подальше от Трои, Приам пошел к невестке. Она очень удивилась неурочному появлению царя у себя в спальне. Так поздно… мало ли что могут подумать, особенно ревнивая Гекуба! Доказывай потом, что ты ни при чем!
– Елена, я хочу проверить, правы ли те, кто твердит о твоей красоте.
Женщина изумленно подняла глаза на царя, он что, не видит очевидного? И вдруг наткнулась на взгляд Приама, это был взгляд мужчины, обладавшего многими женщинами, он раздел ее глазами, как когда-то Агамемнон при первой встрече. Столь откровенное раздевание, не оставлявшее сомнений в намерениях, вообще-то всегда нравилось Елене, мужчина, смотрящий так, хозяин в постели и ему с восторгом подчиняются. Но Приам немолод, к тому же он отец Париса! Мысленно она тут же усмехнулась: ведь не останавливало же ее близкое родство Агамемнона и Менелая! Но получалось, что в Трое может продолжиться то, от чего она бежала из Спарты?!
Тем временем Приам, не теряя драгоценных минут, подошел и хозяйской рукой оголил грудь невестки. Елена всегда гордилась своей грудью, недаром в храме Афродиты по ее форме отлиты жертвенные чаши. Несколько мгновений царь откровенно любовался увиденным, потом его руки стиснули груди, словно привыкая к их форме, и направились вниз, сбрасывая ткань совсем.
Теперь она стояла обнаженной. Мелькнула мысль: хорошо хоть не перед остальными сыновьями! А руки Приама пробежали по ее талии и бедрам. Вдруг он повернул женщину спиной, та подчинилась, понимая, что возражать не стоит. Пусть посмотрит. Но оказалось, это не все. Также пробежав руками по спине, со вкусом похлопав по ягодицам так, как хлопают по лошадиному крупу мужчины, выбирая кобылу покрепче, Приам вдруг повелел:
– Иди на ложе…
Вот теперь сомнений не осталось… Она сделала последнюю попытку:
– Но я жена вашего сына…
– Жена? – Его руки все же подтолкнули ее на постель. – Ты жена Менелая. Была. А теперь ты сбежавшая от мужа женщина. И было бы жаль отдавать такую красотку грубым воинам…
Елену охватил ужас, она поняла всю тяжесть своего положения, потому больше не сопротивлялась. Но царь возразил:
– Э, нет, красавица! Не будь как колода, покажи, на что способна!
Он получил удовольствие, снова стиснул грудь и тихо сказал на ухо:
– Когда я пожелаю, ты будешь любить меня горячо-горячо. Только не смей говорить об этом никому и, конечно, возражать… В Трое не жалуют распутных женщин.
Уже встав, он вдруг усмехнулся:
– А про тебя верно говорили, что ты шлюха! – Повернул за подбородок к себе, пристально глянул в глаза: – Но я люблю шлюх, особенно таких красивых. А от сознания опасности ты будешь еще горячей! – И снова его руки сжали ее грудь. – Ты крепкая кобылка, хороший подарок привез Парис из Спарты!
Глядя ему вслед, Елена была готова разрыдаться. Положение, в которое она попала, казалось ужасным. Правда, вспоминать о силе Приама и его хозяйской хватке было приятно. Недаром этот самец произвел на свет столь большое потомство! Куда Парису до папаши! Но женщина уже поняла, что держать Приама в узде, как собиралась сначала, у нее не получится, и не только из-за Гекубы, а из-за него самого.
Он не стал приходить сам, снова отправив Париса куда-то из Трои, вдруг прислал за ней. Эфра ахнула:
