На исходе каменного века - Михаил Павлович Маношкин
Став рядом, мужчины начали танец воинов. Это был смотр силы и ловкости. Особый смысл заключался в концовке танца: воины выходили из круга и занимали сторону одного из вождей. Это означало, что во всех случаях — на охоте, в битве или на совете у костра — они прежде всего будут поддерживать его.
К Урбу присоединились главным образом те, кто доводам рассудка предпочитал удар палицы, сторону Рего приняли наиболее рассудительные и опытные воины. Их оказалось меньше, это развеселило Урбу, примирило с постоянным соперничеством Рего. Как вождю большинства ему полагалось первенствовать на празднике Брачной ночи.
Ланны не любили спешки — особенно в Самую Короткую ночь, когда племя пополнялось новыми воинами и новыми женщинами. У праздничных костров, запивая мясо соком ковы, они танцами и играми вознаграждали себя за однообразные будни.
Урбу дал знак к огненным играм — радостное возбуждение охватило ланнов, потому что ни с кем они не дружили так крепко, как с огнем. Они охотно оживляли его, щедро кормили хворостом, оберегали от дождей, а он защищал их от холода, темноты, хищников, делал мясо животных ароматным, мягким и вкусным…
Урбу и Рего бросили в костер по сухой ветке, за ними бросили остальные — пусть огонь знает, что все ланны дружат с ним! Пламя вспыхнуло еще веселее. Тогда Урбу выхватил из огня горящую головню, за ним то же сделали все ланны.
Огненные игры начались.
Женщины и дети образовали живое кольцо и, размахивая горящими ветками, двигались то в одну, то в другую сторону вокруг костра, а мужчины образовали живое кольцо вокруг женщин и детей.
Язык этого танца был прост: ланны неразлучны с огнем. Он дает им уют, довольство и безопасность. Духи зла бессильны против пламени, если оно дружит с огнем и у него столько бесстрашных воинов…
По знаку Урбу ланны возвратили костру горящие ветки, женщины и дети сели на свои места, а мужчины начали праздничный танец.
Движения мускулистых тел зачаровывали ланнов, заставляли забыть о недавних бедах. Языком танца воины рассказывали о своей силе, смелости и ловкости. Но вот и мужчины заняли свои места, общее возбуждение улеглось, ланны притихли и снова были полны ожиданий.
В освещенный пламенем круг вступили женщины-матери. Тяжелый труд огрубил их тела, ссутулил, но это были сильные широкобедрые женщины, и мужчины не сводили с них глаз. В танце женщины показывали, как они провожают на охоту мужей, как радуются, встречая их с добычей, как зачинают, растят и воспитывают детей.
Этот язык понимали все. Был в танце матерей и другой, глубинный смысл: женщины давали оценку многим поступкам соплеменников, наглядно поясняя им, что хорошо и что плохо. Они воспитывали мужчин не меньше, чем те воспитывали их, только мужчины при этом опирались на силу, а женщины — на быт, материнство и любовь.
Женщины обращали внимание соплеменников на такие стороны совместной жизни, как ожидание, тревога, надежда, доброта. К потомству они стояли ближе мужчин, они были первыми покровителями детей. Заботясь о детях и близких, женщины открывали соплеменникам Человеческий закон.
Даже самых суровых ланнов волновал выразительный язык танцующих женских тел.
* * *
Когда-то племя ланнов было многочисленно, а теперь в нем оставалось не более двух десятков мужчин и пятидесяти женщин и детей. Долгожители среди них бывали редки — болезни и несчастья намного укорачивали ланнам жизнь. А самые тяжкие беды пришли к ланнам после того, как в Брачную ночь Урбу убил старого Суа и стал вождем. С тех пор предки неохотно покровительствовали ланнам и смерть слишком зачастила к ним. Из-за безрассудства Урбу племя едва не погибло. Он повел воинов против Рослых Людей, и ланны потерпели страшное поражение. А едва Рослые Люди опустили палицы, пощадив оставшихся в живых ланнов, в след племени ступили злобные дамы. Они преследовали ланнов много дней, они убивали ослабевших женщин и детей-ланнов и поедали их у костров как свою добычу. Только мужество Рего и Сухого Лу спасло племя от полного истребления дамами.
Рего привел ланнов к Дуа. Он не хотел останавливаться на Дороге Племен, но ланны были слишком истощены бегством от дамов, им требовалась передышка.
Ланны поселились в пещере на берегу Дуа и с тех пор жили спокойно, хотя и не чувствовали себя здесь в полной безопасности. Когда-нибудь на Дороге Племен непременно появятся чужие люди, и ланнам, если они не смогут отстоять себя в кровавой битве с чужаками, снова придется запутывать свой след на земле. Они знали об этом и готовы были уйти с Дороги Племен, но чередовались дожди и снега, а пришельцев у Дуа не было. Ланны оставались хозяевами края и все реже думали о возможной встрече с чужими людьми. У воинов здесь зарубцевались раны, женщины родили детей, юноши и девушки становились отцами и матерями…
В брачную ночь шестеро молодых людей предстали перед племенем. Пятеро — впервые, шестой — во второй раз. Шестым был Тощий Лок. В прошлогоднюю брачную ночь ланны отвергли Лока, потому что его истощила болезнь. Он целый год влачил бремя позора, у него было меньше прав, чем у Луху. Теперь он снова встал у праздничного костра. Он был бледен и слаб, но в его темных глазах светилось упорство. Ланны невольно замечали эти глаза: в них чувствовалась сила, а силу они уважали. Однако ничто не мешало им посмеиваться над его слабостью и худобой. Если он опять не выдержит испытания на зрелость, он навсегда лишится прав воина и мужчины. Его положение станет хуже теперешнего, он потеряет и то, что имел сейчас. Ему будет запрещено приближаться к ланнам, он будет довольствоваться объедками, которые женщины выбрасывают в общую кучу за краем площадки, но и те ему придется отвоевывать у рыжих собак. В конце концов он или погибнет от истощения, или покинет племя, что равносильно смерти…
Первым в круг вошел Рун, брат Рего. Он спокойно ждал, что скажут ланны, возразят ли против его посвящения в мужчины. Никто не возразил. Ланны одобрительно закивали в знак своего согласия. Урбу хлопнул в ладони, хрипло одобрил:
— Р-рух!..
— Р-ру!.. — ответило племя, приветствуя Руна.
Торжественный ритуал посвящения начался. Один за другим юноши вступали в круг. Кроме Руна, еще трое выдержали предварительное испытание при общем одобрении ланнов.
Пятым был Баок. Многие ланны недолюбливали его за злобный, мстительный нрав. Закинув за спину гриву огненно-рыжих волос, грубовато сложенный, похожий на Урбу,
