Юрий Тубольцев - Сципион. Социально-исторический роман. Том 1
Царь, не дождавшись первого посольства, снарядил второе. В конце концов, когда македоняне и пунийцы обо всем договорились друг с другом, год уже клонился к зиме и начинать военную кампанию не представлялось целесообразным. Таким образом, благодаря бдительности морской охраны государство избежало новой войны.
Против римлян поднялись также и сарды. Узнав об этом, карфагеняне прислали из Африки им в помощь значительные силы. Однако римляне наголову разбили объединенное войско пунийцев и сардов, благодаря чему и здесь угроза пока миновала.
Тревожные события произошли в Сицилии. Верный пятьдесят лет римскому народу сиракузский царь Гиерон скончался на девяностом году жизни. Сын его перед этим погиб, и власть перешла к пятнадцатилетнему внуку царя Гиерониму. Но правили юношей, а через него и государством, опекуны, среди которых наиболее влиятельными были мужья дочерей Гиерона.
В Сиракузах, как и во всем средиземноморском регионе, отзвуки каннской грозы вызвали особую настороженность. Ганнибал прислал туда двух послов, по крови сиракузян, но родившихся и выросших в Карфагене, и тем вскоре удалось склонить наиболее могущественных людей города на свою сторону. Гиероним ничего не значил в политической жизни и тешился высокомерием в отношении сограждан, подобного которому те не видели от настоящего царя Гиерона. Опекуны без труда склонили тщеславного подростка к союзу с Ганнибалом, обещавшим ему половину острова. Правда, юный властитель, прежде чем согласиться на сотрудничество, потребовал себе всю Сицилию, и пунийский вождь, ощущая прилив неизбывной щедрости в порыве риторического вдохновения, легко уступил ее на словах. Окрыленный этим Гиероним высмеял римских послов от претора Аппия Клавдия, вынудив их вернуться ни с чем. Проримская группировка использовала демонстративное презрение нового владыки к народу для разжигания к нему ненависти, и в ближайшее время был организован заговор, в результате которого Гиероним бесславно погиб от кинжала. Сторонники пунийцев, допустив это убийство, как бы бросили непопулярного царя на растерзание толпе, сознательно принеся его в жертву гневу масс, чтобы на расчищенном месте начать новый этап в борьбе за власть. Следующий год предвещал бурные события в Сиракузах, этом, прежде надежном оплоте Рима, а следовательно, и волнения во всей Сицилии.
Во второй половине лета в Италию переправилось подкрепление карфагенянам во главе с неким Ганноном. Ганнибал отправил Ганнона в Бруттий, чтобы организовать воинственных бруттийцев в силу, способную вести борьбу с немногими городами юга Италии, сохранившими верность Риму, из которых к концу года устоял лишь Регий.
Пытались предпринять самостоятельные действия и капуанцы, однако безуспешно.
В целом Ганнибал, считавший после «Канн» войну практически законченной, тогда как римляне только теперь по-настоящему в нее вступили, не чувствовал удовлетворенности отправляясь на зимовку в Апулию по завершении столь неэффективной кампании этого года.
В Испанию прибыл Магон Барка за очередным пополнением для Ганнибала, но из-за неудачного хода испанской кампании застрял здесь на несколько лет. Братья Сципионы, несмотря на успешные действия, ощущали недостаток в денежных средствах, потому их влияние на местные племена стало падать. Тем не менее в двух сражениях они одолели превосходящие силы пунийцев и вернули себе инициативу. Вновь положение карфагенян в Испании сделалось критическим. Таким образом, эта провинция пожирала большую часть подкреплений из Африки, не принося пунийцам положительного результата, а Ганнибал почти ничего не получая с Родины, не мог развить свой успех в Италии.
37
В этот год Публий впервые проник в политику и познал ее недра, обнаружил подводную часть этого чудовищного айсберга, замысловато-криволинейную, источенную противоположными течениями и отнюдь не блистающую белизною в отличие от верхушки.
В начале своей деятельности он впал в уныние. С одной стороны его обдавал холод высокомерия триумвиров, а с другой — жгла язвительная неприязнь второго квестора. Вся политическая жизнь представилась ему как тончайшая ткань с витиеватыми кружевами, сплетенными из бесчисленного множества переходящих один в другой и пересекающихся узоров частных интересов. Он поразился тому обстоятельству, что в столь трудный для всего народа период люди из мелочного честолюбия тратят свою энергию на вражду друг с другом из-за крупинок престижа и власти.
К своим коллегам по исполняемой должности Публий чувствовал еще меньшее доверие, чем к полководцам, избранным шумной толпою. Однако здесь он уже располагал некоторой властью, вполне достаточной для того, чтобы вмешаться в дело. Первое время Сципион держался в тени, все внимание уделяя наблюдению за сотоварищами. Набрав информацию об окружающих людях, он нанес ее на карту своего замысла и после этого уже легко наметил маршрут.
Нетрудно было заметить трения между двумя более знатными членами коллегии и третьим, представителем плебса. Публий вскоре заручился поддержкой обеих фракций триумвиров, используя недоверие между ними. Затем его внимание переключилось на второго квестора. Сципион обнаружил, что Цецилий во всем ему противоречит, и решил сыграть именно на этом. Он узнал о планирующемся мероприятии триумвиров об удвоении налогов и, опередив их, выдвинул соответствующее предложение от себя. Квинт Цецилий тут же принялся его отвергать, в результате чего вошел в конфликт с коллегией трех. После нескольких подобных неуместных попыток проявить себя он оказался в опале и потерял какое-либо значение как должностное лицо. Исполнение квесторских обязанностей сделалось для него пыткой. Тут к нему на помощь пришел Сципион. Публий подал ему толковый совет, как и делу помочь, и угодить триумвирам, а затем примирил его с ними. Вскоре Цецилий стал его верным сторонником. Между прочим, и семейную неприязнь к себе Цецилиев Метеллов Публий обратил в своем сотоварище в дружбу. Он убедил Квинта в том, что, помешав его родственнику поддаться припадку малодушия, тем самым спас его от бесчестия и вернул Отечеству гражданина, а человеку — Родину. Далее, действуя совместно с Цецилием, Сципион начал теснить триумвиров. Ему удалось уличить их в оплошности, что в делах управления государственной казной граничит с преступленьем. Используя эту информацию, Публий сковал инициативу старших коллег и поставил их в зависимость от себя.
Теперь Сципион, наконец-то, мог употребить свои силы на пользу государству. Финансовое положение Рима осложнилось ввиду затрат на войну, опустошения земель, отпадения части союзников и гибели граждан, в результате чего снизилось количество тех, кто способен платить налоги. Многие италийские города, хотя и сохранили верность римлянам, отказались платить деньги, ссылаясь на разруху, причиненную войною. В условиях политической нестабильности в Италии любой нажим на союзников мог привести к их отпадению. Публий заранее посылал своих чиновников в те города, с которых подошла очередь взимать налог. Они изучали обстановку на месте, чтобы италийцы не могли обмануть римлян искажением реальной картины, а также во избежание перегибов в притязаниях государства. С некоторых общин удавалось получить средства в казну, лишь предварительно потратившись на подкуп влиятельных людей. Сципион в каждом конкретном случае искал свой особый подход к решению вопроса по тому или иному городу. По отношению к некоторым народам, действительно терпящим затруднения, например, в Этрурии, Умбрии и в области сабинов, он допустил некоторые послабления. Зато в Этрурии ему оказывали помощь влиятельные частные лица, находившиеся с ним в дальнем родстве по материнской линии и видевшие в нем своего представителя в столичной политике.
Снабжение продовольствием также ухудшилось, поскольку главные житницы Рима — провинции Сицилия и Сардиния — сами изнемогали под гнетом войны. Сципион, зная от греков о хлебном богатстве Египта, попытался завязать отношения с царем Птолемеем. Однако тот хранил нейтралитет и отказался помочь римлянам так же, как ранее — карфагенянам. Но Публий все же сумел приманить в Остию некоторых александрийских купцов.
Так, беспрестанно лавируя между законами и договорами, едва-едва удавалось снабжать Город самым необходимым. А войска, разбросанные по всему миру, требовали все новых средств.
Когда же пришло известие из Испании о том, что у солдат нет ни одежды, ни пропитания, а стипендию им платить нечем, Сципион никак не мог бездействовать, но, не найдя выхода из положения самостоятельно, стал обходить своих знакомых в поисках совета.
Марк Эмилий выразил готовность пожертвовать государству долю своих денег. Публий посчитал подобный способ разрешения вопроса единственно возможным и принялся убеждать знатных людей внести в казну частные средства если не безвозмездно, то хотя бы взаймы. Сам он срочно написал отцу, прося разрешения воспользоваться богатствами их дома. Все же на этом пути Сципион не добился успеха, так как связи его с сенаторами были весьма ограничены. Тогда он при посредстве поддержавшего его мысль эдила Квинта Фабия внес предложение о частных средствах в сенате. После обсуждения в высшем органе идея Сципиона трансформировалась в постановление несколько иного содержания. Оно сводилось к просьбе, обращенной к частным лицам, взять подряд на снабжение войск и отсрочить платежи до той поры, когда восстановится могущество государства. Городской претор Фульвий сообщил об этом на форуме. Он экспрессивно взывал к публиканам оказать помощь Отечеству, благодаря силе которого они и разбогатели, убеждал предпринимателей в том, что дальнейший рост их богатства неотделим от процветания Республики, в случае гибели которой все одинаково сделаются рабами. Три сообщества публиканов откликнулись на зов Города и снарядили испанскую армию всем необходимым.
