Маргарет Йорк - Поместье Даунтон. Начало
Кора не успела спросить, почему же граф тратит драгоценное время на танцы в Нью-Йорке, тетушка опередила ее:
– А вот не встречаться с ним будет некрасиво и неучтиво. Полагаю, ты сумеешь вести себя подобающе?
– О да, можете не беспокоиться, я буду улыбаться графу Грэнтэму при встрече вот так! – Кора изобразила такую зверскую улыбку, что леди Бельмонт невольно расхохоталась.
– Кора, это было бы лучшим способом навсегда отвадить лорда от вашего дома. И от моего тоже.
– Замечательно, теперь я знаю способ избавиться от сноба в своем окружении, – фыркнула Кора, решительно устанавливая ноты на пюпитр рояля. Это означало, что продолжать разговор она не намерена. Кора серьезно относилась к музыке и совсем недавно даже мечтала о профессиональной карьере пианистки, миссис Левинсон и леди Бельмонт понадобилось немало усилий, чтобы отговорить строптивицу от такого намерения.
Зазвучали первые аккорды, и леди Бельмонт прекратила разговор, усевшись слушать племянницу. Это было восхитительно.
– Надеюсь, лорд Кроули любит музыку… – пробормотала тетушка Коры себе под нос, но так, чтобы племянница не услышала.
Асторы, Вандербильты, Левинсоны и даже Бельмонты уехали в Ньюпорт. Леди Маргарет отправилась вместе с подругой, оставив Роберта на пару дней в Нью-Йорке. Но скучать ему не пришлось, Эдвард Коллинз, также отправив супругу с ее родителями в летнюю резиденцию, правда, на западное побережье, почувствовал себя холостяком и предложил Роберту использовать это время с толком.
– О нет, полагаю, мне не стоит развлекаться. Нью-Йорк, конечно, город большой, но мы обязательно встретим кого-то, кто, узнав меня, распространит слух о моем недостойном поведении, – рассмеялся Роберт.
– А я тебя не на вечеринку приглашаю и не к доступным женщинам. На Биржу пойдем, пока на ней сезон не закрылся. Посмотришь, как делаются и теряются состояния.
На следующий день вечером Томас был вынужден поинтересоваться у хозяина, сидевшего без сил, не принести ли выпить чего-нибудь покрепче.
– Пожалуй, стоит.
Подавая поднос со стаканом и бутылкой виски, Томас сочувственно спросил:
– Как там на Бирже?
– Ужасно, Томас, в бою и то легче было.
У Роберта перед глазами действительно плыли лица возбужденных людей, делающих какие-то знаки друг другу, хватавшихся за голову или, напротив, радостно вопивших после очередного объявления, а в голове стоял сплошной гул. Биржа была похожа на встревоженный улей, разобраться, какая пчела куда летит и что намерена сделать, невозможно, но даже Эдвард как-то разбирался.
Он потребовал, чтобы Роберт спрятал руки в карманы:
– Не то ненароком купишь, а потом замучаешься продавать. Сейчас мы тебе заработаем что-нибудь.
Он действительно вложил двадцать фунтов Роберта и через некоторое время объявил, что они увеличили капитал до тысячи, если перевести доллары в фунты.
– Вот так просто?
– Не просто, Роберт, я вложил в акции по совету умных людей. Так бывает не всегда.
– Кто эти умные люди?
– Вон, смотри, мистер Джером и мистер Левинсон, они-то зарабатывают десятки тысяч в день.
И все же Роберт понял, что не смог бы и дня пробыть в этом аду ни за какие тысячи, сама атмосфера Биржи с ее сумасшествием не для него. Эдвард смеялся:
– Хорошо, поехали в Ньюпорт, может, скачки понравятся больше?
– Боюсь разочаровать, но скачки мне тоже не нравятся. Не люблю азартные игры.
– Но ведь это красиво!
– Куда красивей просто покататься верхом.
– Скучный ты человек, Роберт. Хорошо, поехали в Ньюпорт кататься верхом. Кстати, тебя же приглашали Асторы?
Общество, покинув жаркий Нью-Йорк, развлекалось в своих загородных особняках. Многие избранные в Ньюпорте. Моду на этот городок ввела, пожалуй, Ава Вандербильт, построившая ныне новый дворец и намеренная дать грандиозный бал в честь новоселья. Ожидалось, что это станет самым заметным событием летнего Сезона в Ньюпорте.
Там было чем заняться, не скучая. Джеромы, Бельмонты и Левинсоны норовили перещеголять друг друга в сооружении конюшен и ипподромов. У Джерома конюшня была трехэтажной с коврами на полу и гостиницей (не для лошадей, а для зрителей) при ипподроме. Сами беговые дорожки великолепны, Эдвард все уши прожужжал Роберту об их преимуществах. Но Кроули мало интересовали скачки вообще и в Ньюпорте в частности, хотя покататься верхом он любил.
– Хорошо, тогда пойдем на теннисную площадку.
Вот уж посещения теннисного корта Роберт никак не предполагал, потому в его гардеробе не было подходящего костюма. Эдвард успокоил:
– Ты же не собираешься играть? Я тоже. Достаточно обычной одежды для прогулки. Мы только посмотрим.
Коллинз был настойчив, и на следующий день они все же отправились смотреть, как играют в теннис те, чьи отцы в это время делали деньги в душных кабинетах своих компаний в Нью-Йорке.
– Смотри, по-моему, это кузина моей жены Сьюзен Беннет с ее женихом Джеймсом Доутсом. Против кого это они играют? А… мисс Левинсон и ее воздыхатель Генри Невилл.
На корте и впрямь шла игра смешанных пар – двое на двое. Все четверо двигались прекрасно, хорошо владели ракетками, чувствовалось, что эта игра для них не только не первая, но и привычна. Девушкам не мешали даже корсеты и каблучки.
Оголенные до локтя руки, пара выбившихся из прически локонов, румянец на щеках от прилагаемых усилий и быстрых движений, блестящие глаза и азарт делали и без того симпатичных теннисисток просто неотразимыми. Они не замечали окружающих, вернее, старались не обращать внимания на доносившиеся с разных сторон возгласы, зато сами обменивались весьма энергичными криками и командами.
– Ах, вы так?! А мы так! И еще так! – С этими возгласами мисс Левинсон сильными ударами отправляла мяч на сторону соперников.
Это было совершенно неприемлемо, например, для матери Роберта леди Кроули, да и для него самого – девушки без шляпок с закатанными до локтя рукавами ловко прыгали за мячом по площадке и что-то кричали пусть и друг дружке! Мало того, мисс Левинсон в запале даже касалась кончиком языка губ, словно желала высунуть его, но вовремя спохватывалась.
Все у Роберта протестовало против такого поведения юной леди, но, оглядевшись, он понял, что здесь так принято. Присутствующие не только не порицали вольность, но и сами вели себя так же. Девушки, державшие в руках ракетки, тоже подтянули рукава повыше, и волосы их также слегка растрепаны… Помимо воли Роберт почувствовал, что ему нравится увиденное. Оно повергло бы в ужас леди Вайолет, но определенно выглядело естественней.
Мелькнула мысль, что будущей леди Кроули все же вести себя так не подобает. Сам себя одернул: какой еще будущей леди Кроули?! И тут же объяснил: он просто пытается понять, какую же супругу себе ищет. Уж явно не такую, как эта мисс Левинсон – слишком раскованную и подвижную. Роберт подтвердил свой вердикт, вынесенный Коре Левинсон еще в Лондоне: нет, она не леди и никогда таковой не станет!
Но взгляд против его воли то и дело обращался к этой «не леди». Естественность поведения мисс Левинсон, ее юная задорность и живость невольно завораживали. Недовольный неспособностью справиться с собой и не смотреть на играющую девушку, Роберт нахмурился окончательно, но все равно их глаза несколько раз встречались, Кора недовольно хмурилась, досадуя на свою неспособность забыть об этом Кроули совсем. Пришел, стоит, смотрит… ну и что? Пусть стоит и пусть смотрит, ей безразлично!
– Как ты сказал, кто играет в паре с мисс Левинсон?
Эдвард рассмеялся:
– Ты его не узнал? Хорошая для Генри примета. Это Невилл, я вас знакомил на Бирже, помнишь?
– Теперь вспомнил.
Игра закончилась победой мисс Левинсон и ее партнера, причем с внушительным перевесом. Девушки поспешили привести себя в порядок, помогая друг дружке. Джеймс Доутс и Генри Невилл, заметив наблюдавших Эдварда и Роберта, направились к ним.
И снова Роберт поймал себя на странных мыслях – он невольно сравнивал Генри Невилла с собой. Почему? Какое ему дело до теннисного партнера мисс Левинсон? Да никакого! Но вот сравнивал, и все тут.
Едва успели поздороваться и обменяться несколькими фразами, подошла Сьюзен Беннет.
– Мисс Беннет, позвольте представить вам моего университетского друга Роберта Кроули графа Грэнтэма…
Сьюзен подала руку, с откровенным интересом разглядывая графа.
– Граф, это о вас говорил дядя? Вы участвовали в экспедиции по спасению Хартума, не так ли?
– Мисс Беннет, это слишком громко сказано, во-первых, Хартум не был спасен, во-вторых, я практически не принимал в походе участия.
– Но ведь в боевых действиях принимал, Роберт? – почти возмутился Эдвард, который немало наговорил приятелям о своем английском друге.
