Александр Солженицын - Красное колесо. Узел IV. Апрель Семнадцатого
… Мир с Вильгельмом и гражданскую войну против Временного правительства он провозгласил ещё в Стокгольме…
… Если гражданской войны нет, то её надо выдумать…
… Раз Ленин против аннексий, так он должен быть против того, чтобы Германия захватила Курляндию? Ничего подобного! – „Курляндия – аннексия России”. У большевиков и неосведомлённость должна быть большая: за последнюю тысячу лет Курляндия принадлежала немцам только 181 год, а 383 – полякам и литовцам.
Немцам выгодно, чтобы русская революция выродилась в анархию: это не только ослабит Россию, но подорвёт саму идею революции.
… Ленин именно и дорог немцам как человек убеждённый, которого не сведёшь к провокации. Но он хуже всякого провокатора, его демагогия бессовестна (хотя лично он, может быть, и совестлив)…
… Его демагогия опасна именно сейчас, когда массы ещё обожжены революцией, и каждое грубое прикосновение болезненно.
… При всяком строе такая погромная агитация является обычным уголовным преступлением.
… Эпидемическое помрачение умов в большевистском лагере. Трудно отличить их линию от Штюрмера-Протопопова…
… А если бы списки с Черномазовым и Малиновским сожгли бы, как в Окружном суде, – они бы сейчас кричали в „Правде”? У них нет родины, и они не задумаются продать родного отца…
… После многолетнего отсутствия прилететь в родное гнездо с единственной целью нагадить…
Те, кто проповедует сейчас гражданскую войну, может быть, идеалисты и аскеты. Но агенты департамента полиции всегда говорили в духе и стиле нынешних максималистов из „Правды”. Ленин предлагает свергать все троны – английский, японский, итальянский, но только союзные нам. Утверждает, что борется со всяким оборончеством, но с немецким оборончеством он в союзе (а пораженцев в Германии нет).
Теперь в Петербурге находится Ленин, очень искусный именно в практических вопросах внутренней политики, лучший знаток русского аграрного вопроса, имя которого с 1905 г. знакомо каждому крестьянину… Ленин коммунист, и именно поэтому его слова проникнут в сердце и душу коммунистически настроенного русского крестьянина.
(„Фоссише Цайтунг”)
… практический деятель революции 1905 года. Он и тогда звал к гражданской войне и немедленному захвату власти. Но с 1905 целиком погрузился в партийные споры тактического характера и всё больше отдалялся от подлинного марксизма… Нето анархист, нето синдикалист… Его предложения о „пятёрках” и „десятках” 1905 года – от необузданного характера… Объявил себя коммунистом, сторонником гражданской войны – и вокруг него идейная пустота (а вокруг Плеханова – толпа идейных приверженцев). Но он будет отрицательно полезен: как яркий указатель, чего не надо делать…
(„Русская воля”)
… В заслугу Ленину: он не играет терминологией, а называет вещи своими именами… Его фраза, к сожалению, действует на массовый ум…
… Нельзя допустить монополизации правды, защищаемой всеми способами вплоть до убийства. Ленинизм монополизировал правду истории. Объявив всех противников „буржуазными элементами”, он создал культ социалистической революции – цели, которая оправдывает все средства.
… Он уже зовёт к борьбе не только против Временного правительства, но и против Совета рабочих депутатов, ему не нравится состав…
Первое же его выступление имело крупное политическое значение: он довёл до конца все идеи большевизма. Русские социалисты отвернулись от него – и в этом их здоровый государственный инстинкт… В его проповеди гораздо больше анархизма и бланкизма, чем социализма.
… Стали говорить: для него уже красного знамени мало, ему чёрное бакунинское? Нет, Ленину не дотянуться, Бакунин был всё же русская душа…
… Какие же ленинцы анархисты, если у них заведен свой полицейский участок и они пишут протоколы о задержании?…
… власти Ленин не захватит, но муки родов Свободной России затруднит. Временного правительства вообще нельзя свергнуть, потому что оно держится на соглашении с Советом…
… авантюра… Вокруг Ленина – пустота, гробовое молчание. Напрасно Ленин приехал в Россию, не придётся ли ему тем же путём вернуться в Швейцарию?…
… Ленин уже перешёл линию шутовства, и спорить с ним едва ли уместно. Декларация Ленина не заслуживает даже осуждения, Бог с ней, с этой бурно-пламенной анархией…
… Опасен ли Ленин или нет? Пока трудно сказать, не так уж его в толпе и одобряют. Например, столичная прислуга говорит про него: шпион приехал, немцы пропустили…
… „Долой войну!” – кричат наивные маньяки. Захват дворца Кшесинской следует рассматривать юмористически, ничего из этой банды не будет… Ленину придаётся слишком большое значение, его опасность раздувается.
… Но всё равно: недопустимо подавлять большевиков силой…
… начинает вестись травля сторонников определённого течения социалистической мысли, вождём которого является Ленин, и травля переходит в погромную агитацию со стороны „Русской воли”…
(„Рабочая газета”)
… „республиканско-царьградское” направление, „Речь” и „Новое время”… раздувают несуществующую анархию, а на самом деле боятся адской пасти Ленина и Коллонтай…
… Анархия и демагогия всегда появляются вместе, и они опаснейшие враги свободы. Ленин, помимо своей воли, становится апостолом анархии… Всякий значительный успех Ленина будет успехом реакции, пока мы решительным отпором не сделаем это течение политически безвредным.
(„Рабочая газета”)
Основной признак ленинской программы – примитивизм: пролетариат – буржуазия, а между ними колеблется мелкая буржуазия. Все его социально-политические построения противоречат методу исторической необходимости. Он не доказывает, что захват власти пролетариатом лежит в складе нашего революционного движения. Если это только классовое желание, а не требование исторической необходимости, – то это реакционное стремление. Ленин не приводит и доказательств, что крестьянство заинтересовано в перманентной революции и диктатуре пролетариата. (Парижскую коммуну крестьянство не поддержало.) У Ленина нет широкой политической программы, а какой-то туманный заговор. Он потому провозглашает диктатуру пролетариата, что неверно оценивает суть русской революции: её источники – в объединении всех живых сил страны. И даже творчество буржуазии имеет положительную роль, а значение пролетариата уменьшается… Ленин – теоретически беспомощен, ведёт рабочий класс к катастрофе.
(Канторович, „День”)
… Обходит молчанием Учредительное Собрание… А как он думает учредить республику без полиции, постоянной армии и чиновничества?
… Ленин предлагает вместо войны – „свержение всех капиталистических правительств в мире”, – и предполагает, что это будет короче? Но быстрее взять Берлин, чем заставить весь земной шар перейти к социалистическому строю.
… Ленин приехал, чтоб оказать услугу реакции. Пока мы не обеспечим себя с левого фланга, не обезвредим ленинского течения – наша борьба с контрреволюционными происками будет безнадёжна. Он остался в одиночестве? Среди несознательной стихии он может навербовать и ещё. Нашей деятельной борьбой и агитацией надо предупредить этот готовящийся удар в спину революции.
(„Рабочая газета”)
… Эти люди взывают к заветным стремлениям пролетариата – и так будут восстанавливать против революции отсталое большинство страны. На многотысячных митингах толпа электризуется ленинцами.
… Раз, по его мнению, буржуазия вплоть до мельчайшей, а также вся интеллигенция должны быть лишены прав – то зачем давать права и крестьянству? достаточно только „беднейшему”, он это и стал говорить…
Орган Г.В. Плеханова „Единство” предлагает: „контрреволюционеров справа” „переселить с благодатного юга на холодный север”, с „контрреволюционерами слева”, как он называет ленинцев, бороться только словом. Всё это очень хорошо. Но нельзя не осудить самым резким образом строки Плеханова о „призывах Ленина к братанию с немцами, к низвержению Временного правительства”, о „безумной и крайне вредной попытке посеять анархическую смуту в русской земле”. Учитывает ли г. Плеханов вес таких слов в атмосфере революционного подъёма и неугасших страстей? Видеть такие строки в статьях социалистов, по чистой совести, тяжело и больно.
(„Дело народа”)
