Саймон Скэрроу - Сын Спартака
Наконец мятежник замолчал, и через несколько секунд появился Фест, стирая с кинжала кровь тряпкой, оторванной от плаща старика. Увидев его, Марк отошел от огня и приблизился к Цезарю и его офицерам.
– Ну? – нетерпеливо спросил Цезарь. – Что ты выведал у негодяя?
– Он не знал или не захотел сказать, где у Брикса лагерь, господин. Он просто входил в состав отдельного отряда, которому Брикс велел напасть на эту виллу.
– Проклятье! И это все?
– Нет, господин. – Фест вложил кинжал в ножны. – Есть еще кое-что. После сегодняшнего налета этот Полоний и другие должны соединиться с Бриксом. Они собирают силы для атаки на город Седун в дальнем конце следующей долины. Брикс и две тысячи его людей нападут завтра на рассвете.
Цезарь холодно улыбнулся:
– Как далеко этот город?
Один из трибунов кашлянул:
– Не дальше десяти миль, господин.
Цезарь повернулся к нему:
– И как ты это узнал?
– У меня там дядя, господин. Я несколько раз бывал в Седуне.
– Отлично. Что за местность вокруг города?
Трибун подумал и ответил:
– Он находится в конце долины. С трех сторон горы, перед городом течет река. Если Брикс планирует напасть на город на рассвете, он, наверное, будет прятаться в деревьях по эту сторону реки, лицом к городу.
– Тогда они у нас в руках! – воскликнул Цезарь, ударив кулаком в ладонь. – Если мы будем действовать все вместе. Одной кавалерии недостаточно. Мне нужна пехота. Она должна идти всю ночь, если мы хотим загнать Брикса в угол у реки.
Он повернулся к Квинту:
– Возвращайся к колонне. Оставь одну когорту охранять обоз. Остальные пусть бросят свои мешки в обозе и идут к Седуну. Я буду ждать в нескольких милях от города. Когда придет пехота, мы нападем на Брикса и его сброд в их лагере. И все будет кончено еще до рассвета.
– Ты хочешь сказать, что мы нападем под покровом темноты, господин? – спросил Квинт.
– Это лучший способ застать противника врасплох, – резко ответил Цезарь. – Ты ставишь под сомнение мой приказ?
– Конечно нет, господин. Но хватит ли одной когорты для охраны обоза?
– От чего его охранять? Ты слышал Феста. Мятежники будут перед нами, так что мы окажемся между ними и обозом.
– Да, господин. – Квинт помолчал. – Просто все наши запасы, палатки и личные вещи находятся в обозе. Если с ним что-то случится, люди останутся без еды и крова.
– Обоз обязательно догонит нас к концу дня, – ответил Цезарь. – Я так решил. А теперь передай приказ.
Марка грызло сомнение. Во всем этом было что-то неправильное. Уж очень все гладко. Он шагнул вперед, чтобы Цезарь его видел:
– Господин, трибун прав. Опасно рисковать обозом. Кроме того, зачем Брикс позволяет заманить себя в ловушку?
– Он не знает, что это ловушка, – отрезал Цезарь. – К тому же он просто раб. Разбойник. Все, в чем он заинтересован, – это трофеи и месть. Он стал слишком самоуверенным. Успех сделал его заносчивым, и теперь он заплатит за это.
– Но, господин…
– Хватит, Марк! Ты всего лишь мальчик. Умерь свой язык. Или ты смеешь противостоять моей воле?
– Мальчик прав, господин, – вмешался Квинт. – Если с обозом что-нибудь случится, мы рискуем оставить наших людей без еды и крова.
Лицо Цезаря окаменело.
– Раз тебя это так беспокоит, трибун, прими командование обозом. В завтрашнем сражении тебе не будет места. И никакой доли в трофеях. – Он взглянул на Марка. – Как и для мальчика, который разделяет этот страх. Вы оба сейчас же возвращайтесь в обоз. И когда передадите мой приказ, оставайтесь там.
Квинт открыл было рот, чтобы возразить, но передумал и склонил голову. Потом повернулся к коням, которых уже подвели. Марк остался на месте, сгорая от стыда, ведь Цезарь обвинил его в трусости.
– Чего ты ждешь, мальчик? – Цезарь махнул рукой. – Уходи с моих глаз.
Марк кивнул, сжав губы в тонкую линию. Он посмотрел на Феста – тот чуть заметно пожал плечами. Марк повернулся и зашагал по снегу непослушными ногами, догоняя Квинта. Сердце его сжималось от дурного предчувствия.
XVI
Трибун Квинт с тревогой смотрел, как хвост колонны пехоты скрывается в темноте. Вокруг него солдаты из арьергарда собирали походные шесты своих товарищей и складывали их на тележки и в фургоны. Даже фургон Децима использовали, и его люди ворчали, помогая легионерам. Марк надел капюшон, едва приблизился к обозу, и старался не попадаться на глаза Дециму.
Квинт был старше его лет на пять или шесть. Щеки его покрывала чуть заметная щетина, и он ничем не отличался от юношей, слонявшихся по улицам Рима. Только теперь он отвечал за пятьсот солдат и еще двести кучеров обоза. Марк заметил, что Квинт поднес ко рту большой палец и стал грызть ноготь.
С вершины гор снова налетел снегопад. Кружащиеся хлопья снега очень быстро скрыли уходящую колонну. В воздухе слышались унылый стон и слабый свист – это ветер качал верхушки елей по бокам от тропы.
– Ты был прав, когда предупреждал его, – тихо сказал Марк.
Квинт повернулся и хмуро посмотрел на Марка:
– Я не нуждаюсь, чтобы какой-то бывший раб говорил мне это!
Марк подавил свой гнев:
– Прошу прощения, если ты считаешь, что я лезу не в свое дело. Просто я подумал, что ты должен знать.
Квинт чуть не испепелил Марка взглядом.
– Да кем ты себя возомнил? Ты просто мальчишка! Я знаю, что ты учился на гладиатора и даже победил в паре схваток, но из этого не следует, что ты знаток в любом деле. Не понимаю, зачем Цезарь держит тебя при себе!
– Сейчас я не рядом с ним, – возразил Марк.
– Но он все еще прислушивается к тебе и даже уважает. Как и его племянница. Любой подумал бы, что ты – младший брат Порции, судя по тому, как она рассказывает о тебе, – с горечью добавил он.
Марк нахмурился. Значит, она говорила о нем даже своему мужу. Он почувствовал, как сердцу его стало тепло. И появилась надежда на что-то невозможное. Но он тут же отбросил эту мысль.
– Господин, чем скорее мы отправимся за главной колонной, тем лучше.
– Я знаю! – рявкнул Квинт и рванул поводья.
Повернув коня, он поехал вдоль линии колонны:
– Грузите походные мешки в фургоны! Центурионы! Ведите людей! Я хочу, чтобы фургоны как можно быстрее двинулись вперед!
Марк проводил его взглядом и посмотрел на небо. Огромные хлопья снега сыпались, кружась, из темно-серых облаков. И никакого просвета в непогоде. Тропа, по которой шла колонна, была уже покрыта свежими заносами. Марк понял, что у них почти нет шанса догнать Цезаря и основную колонну к следующему дню.
Как только солдаты построились, две центурии пошли впереди фургонов и две – позади. Остальные легионеры растянулись вереницей рядом с телегами, готовые расчищать заносы или подпирать плечом колеса, чтобы сдвинуть тележки с места. Квинт ехал впереди колонны рядом со старшим центурионом когорты. Марк следовал за ними на некотором расстоянии, чтобы трибун его не видел. У него не было желания еще больше раздражать мужа Порции.
Часа два понадобилось на то, чтобы обоз достиг подъема, с которого утром они увидели виллу. Теперь пурга скрывала дорогу, и было невозможно различить какое-нибудь строение. Вода у берега озера замерзла, лед покрылся снегом, и только середина озера оставалась открытой.
Когда они приблизились к вилле, сквозь падающий снег стало заметно слабое свечение. Значит, дома еще горели. Чуть дальше Марк заметил темную махину мельницы у озера и деревянный частокол вокруг виллы. Острые колья четко виднелись на фоне огня.
– Надо остановиться здесь ненадолго, чтобы люди и мулы отдохнули, – посоветовал центурион. – Идти было трудно, они выбились из сил.
– Если мы сейчас остановимся, они не захотят продолжать путь, – вслух подумал Квинт. – Лучше идти дальше.
– Если так, господин, мы рискуем потерять по пути людей и животных. Кто отстанет, не выживет ночью без укрытия.
– Это их дело. У меня приказ привести обоз к главной колонне как можно быстрее.
Центурион разочарованно вздохнул и хотел что-то сказать, но тут Марк услышал слева слабый звук, идущий от деревьев. Словно чей-то голос позвал. Мальчик откинул капюшон и чуть наклонил голову набок, прислушиваясь.
– Вы слышали? – вмешался он в разговор двух офицеров.
– Что? – Квинт резко обернулся к нему, качнув гребнем шлема. – Что слышали?
– Тихо! – оборвал его Марк. – Слушай! Вот, опять.
В зарослях деревьев снова послышался глухой крик. Понять, что кричали, было невозможно, но, несомненно, это был голос человека.
