Алексей Соловьев - Распятая Русь. Предания «Велесовой книги»
– Готов, готов!!! Только не убивай меня, брат!
– Напиши своему хранителю казны, чтоб вез сюда золото. Быков пусть твои слуги гонят прямо на Днестр. Белояр продолжает стоять лагерем у большой излучины.
– А… твое обещание?..
Германарех поднялся на ноги и громко произнес:
– Клянусь не поднять на тебя своей руки, брат!!!
Эдиульфу развязали руки, принесли кусок пергамента и перо с чернилами из дубовых орешков. Он долго выводил кривые строчки, постоянно роняя кляксы. Поднесенный рог крепкого вина ускорил составление текста.
Письмо скатали в рулон, запечатали воском, приложили перстень-печать. Германарех сел в седло своего любимца, усмехнулся:
– Дайте ему еще вина, чтобы братец стал похож на мужчину.
Эдиульф вновь поднес рог ко рту, от радости проливая под ноги алые тягучие капли. Обошлось, брат его пожалел!!! Он так и не узрел, когда король развернул морду жеребца в сторону ненавистной ему фигуры и повелевающе толкнул пятками в бока!..
Говорят, что лошадь – очень умное животное: она всегда старается не наступить на распростертого человека! Это верно, как верно и иное – умная и преданная лошадь всегда понимает помыслы своего хозяина! И готова выполнить их без малейших колебаний…
Эдиульф не успел отпрянуть в сторону. Мощная грудь коня сбила его с ног. Повинуясь узде и голосу всадника, жеребец заплясал коваными копытами по мускулистому телу, дробя кости и разрывая плоть. Германарех не обращал ни малейшего внимания на предсмертные крики, равнодушно глядя вниз. Эдиульф замолк, кровь ручьями текла из многочисленных ран, но рука короля продолжала одобрительно похлопывать жеребца по шее, и столь же ритмично продолжался чавкающий перестук стройных ног. Лишь убедившись, что брат превратился в ком мяса и костей, Германарех натянул повод:
– Ты не сможешь упрекнуть меня, брат, что король не держит своего слова! Это все он, мой гордый Беркут. Он ведь тебе ничего не обещал?!
Страшен был его спокойный вид, равнодушное лицо, страшен металл, звучащий в голосе. Близкие Германареха знали, что их повелитель любит кровавые расправы с провинившимися или не подчинившимися его воле людьми или животными, многие в душе были готовы к подобной концовке. Король направился к ручью, слуги тотчас принялись смывать алые пятна с бабок и копыт.
– Бикки, я жду тебя к вечернему столу! Остальные могут спокойно помянуть моего несчастного братца. Ты что-то хотел сказать, Вультвульф?
– Нет, ничего! – испуганно ответил самый младший из братьев. Хотя ему было за шестьдесят, выглядел он подобно ребенку. – Если понадоблюсь, я буду весь вечер у Рандвера!
Коснувшись ногой колена сына Германареха и едва заметно толкнув его своим, Вультвульф поспешил удалиться с залитой кровью поляны.
Поздний ужин Германарех и Бикки провели вдвоем. Слуги лишь изредка заходили в шатер, чтобы занести новую порцию горячего мяса, убрать со стола грязную посуду, подлить вина в большие серебряные кубки, знавшие на себе губы многих знатных людей прошлого. Два волкодава лежали у ног короля, неспешно грызя полуобглоданные кости. Три бронзовых светильника горели ровно, вздрагивая пламенем лишь при входе и выходе в дверь людей.
Выпито и съедено было много, но король все не начинал разговора, ради которого он призвал сегодня своего многоопытного, проведшего не один удачный поход викинга. Беседа шла на отвлеченные темы.
– Ты сегодня напомнил мне моего отца, – проговорил ярл. – Тот так же не знал пощады к провинившимся. Помню, как он разорвал деревьями моего наставника Ольга за то, что тот не уследил, как я свалился в ловчую яму и вывихнул себе ногу. До сих пор жаль старика!
– Правитель не должен испытывать жалости ни к кому, если он – ПРАВИТЕЛЬ! – поднял глаза на собеседника король. – Иначе он не сможет покарать своего близкого или любимого человека, если тот причинит вред или замыслит недоброе. Выпей мысленно за своего Ольга и забудь! Пусть Один решает, как быть с его духом дальше.
Оба вновь сделали по глотку. Германарех продолжил:
– Страной и людьми можно и нужно управлять через страх! Тогда они сами понесут тебе дань, вынут за тебя свои мечи, придут на первый твой зов. Тогда ты сможешь прожить так же долго, как я, не опасаясь удара ножа в спину. Пусть ты лучше заподозришь невиновного и умертвишь его страшной смертью на глазах других, чем позволишь задумавшему подлость осуществить ее… Страх – вот лучший воин в войске любого правителя!
– Внутри страны – возможно! Но что может сделать посеянный тобою страх против того же Белояра?!
Бикки вольно или невольно затронул тему, ради которой и был приглашен на ужин. Скорее всего, умышленно, ибо за многие годы службы бессмертному королю научился читать его мысли, словно свои. Сказал… и вновь принялся за мясо, ожидая ответа собеседника. Тот усмехнулся:
– Ты умен, старый лис! Да, Белояру я смерть брата и Алпа не прощу. Пусть я заплачу за позор готов не своим золотом, но ведь это был позор моего рода!! Я не успокоюсь, пока копыта моего коня не разорвут и его тело!!
– Белояр – опасный противник! Он делает то, что до него не делали другие вожди росомонов: собирает всех славян в один кулак. Он готовится к бою с тобой! Это ясно показал поход Алпа. Росомоны не ждали нас на Непре, они пошли навстречу большим готовым войском. Судя по тому, что я увидел с другого берега, там были только русы. А ведь есть еще князья Словен Киевский, Дых Голутвенский, Бобрец Воронежский. Если они готовы прийти на зов Белояра, тебе может не хватить твоих воинов, конунг! Вряд ли Белояр добровольно ляжет под Беркута!!
Бикки улыбнулся. Эта улыбка взбесила Германареха:
– Смотри, за дерзость это может произойти и с тобой!!
– Ты уверен, что я буду ждать этого с дрожащими коленями, подобно твоему братцу? Уверен, что мои три сотни берсерков не разнесут твой лагерь с тобою вместе? Не надо пугать меня, конунг!! Я хоть и служу тебе за деньги, но я не слуга готов! Спасибо за ужин, я сыт!
Ярл приподнялся, делая вид, что собирается уходить. Если б король позволил ему сделать это, уже к утру норманнов бы в лагере не было. Бикки был действительно подобен лису: он никогда не рисковал своей жизнью без необходимости. Но Германарех произнес:
– Сядь! Не все слова нужно принимать за истину, Бикки! Давай выпьем и забудем эту глупую перепалку.
Он коснулся своим кубком кубка ярла и опустошил его до дна. Испытующе посмотрел на советника:
– Так что, признать, что Белояр умнее и сильнее меня?
– Он был бы умнее и сильнее, если б пошел на союз с гуннами и помог им захватить все твои земли. Как рассказывают купцы, гунны затопили все к северу от Гирканского моря. Нет, Белояр не столь умен, как тебе кажется, раз решает только защищаться и от нас и от детей Тенгри-хана.
– Так что ты предлагаешь? – с явным нетерпением выдавил из себя Германарех.
– Ты ведь давно не брал дань со своих северных земель, конунг? Мери, мещеры, муромы, мордва, мари, булгары и прочие давно не чувствовали на своем горле твоих сильных пальцев. Серебро с камских россыпей давно не сыпалось в твои мешки. Ильмеры строят свои грады, не спросясь на то твоего позволения. Не пора ли напомнить, кому все они присягали на верность, конунг?
– Но при чем здесь они? Мне нужны росомоны!
– Пройдя по их землям зимой, ты соберешь богатую дань как мехами и серебром, так и людьми. Кто не может уплатить, пусть дает тебе мужчину! К весне мы дойдем до булгар, наймем еще воинов. Далее вступим в переговоры с гуннами. Пообещаем им денег за хороший набег на Русколань.
– Я ненавижу гуннов не менее росомонов. Они отняли у меня Таврию!
– Древние говорили: «Ищи друзей своих среди врагов своих!»
Ярл внимательно посмотрел на гота и продолжил:
– Хорошо, забудем про гуннов! Хотя ослабить их и росомонов во взаимной рубке для тебя было б самым лучшим! Мы сами нападем на Белояра там, где он нас не ожидает: со стороны Ра!!! Разобьем его союзников по одному. Пройдемся по его южным и восточным землям, наберем еще больше воинов. Потом будет последняя схватка и танец коня победителя!!
Бикки излагал план, уже давно обдуманный им в тиши одинокого времяпровождения. Но сейчас это звучало, как гениальное течение мыслей. Германарех внимал ему с приоткрытым от удивления ртом, глаза его разгорались все больше и больше. Когда ярл закончил, король вскочил на ноги, подобно юнцу, отошел в полумрак шатра и вернулся с тяжелым кожаным мешком:
– Держи! Когда мы закончим наш великий поход, я дам столько этого желтого металла, сколько ты весишь в своих доспехах! Клянусь Христом!!
Бикки принял золото. Положил его рядом с собою, улыбнулся:
– Тогда я постараюсь разжиреть и буду просить Одина, чтобы он дал мне в дар самые тяжелые доспехи!..
Глава 37
Словно облако саранчи, тридцать тысяч готов начали перемещаться от германских лесов к истокам великой реки Ра. Они опустошили земли приильменских славян, раскидывая сети широкой облавы, благо замерзшие реки и болота не становились препятствием на пути алчущих добычи воинов. По реке Мологе вышли на Ра, узкую в своем начальном течении, но надежно ведущую по заселенным землям к Гирканскому морю. Меря, мордва, мещера, мурома, мари поневоле щедро делились запасами пищи для ратников и лошадей. Еще несколько тысяч молодых и крепких мужиков влилось в рать готского короля. Большинство не по своей воле, а будучи плененными или взятыми в кабалу из-за бедности отцов, но были и такие, кто поверил в звезду Германареха и возможность круто изменить собственную жизнь, став богатым с помощью меча за счет неведомых южных народов.
