Белый слон Карла Великого: Невыдуманные истории - Анатолий Петрович Левандовский

персоналом, знавшим «Маску»; там-то он и получил подробные сведения. Версия Вольтера (о ней будет сказано ниже), утверждавшего, что маска скрывала брата Людовика XIV, произвела большое впечатление на современников и потомков, и к ней в дальнейшем вновь и вновь возвращались.

Но одновременно, словно грибы после дождя, стали появляться и другие варианты; возник настоящий поток «кандидатов». Не вдаваясь в излишние детали, перечислим имена некоторых из них.

Одно время упорно верили, что под маской скрывался Луи де Бурбон, граф Вермандуа, внебрачный сын Людовика XIV и его фаворитки Лавальер. Сей аристократ за пощечину, данную дофину, был действительно заключен в Бастилию... Но вскоре выяснилось, что Вермандуа умер много раньше, чем возник неизвестный в маске... Называли также кардинала Реца, вождя Фронды, его соратника герцога де Бофора, исчезнувшего в 1669 г., шевалье д’Армуаза, возглавившего заговор против короля, шевалье де Рогана, казненного по приговору суда, некоего Дюбрейля, мелкого шпиона...

В эту компанию попали и иностранцы. Список открыл не кто иной, как английский король Карл I, свергнутый революцией и якобы счастливо избежавший казни, за ним следовал сын его противника лорда-протектора Оливера Кромвеля Ричард; далее шли незаконный сын Карла II некий аббат Клош, герцог Берик — незаконный сын Якова II, племянник этого же короля герцог Монмут, незаконный сын Христины Шведской и даже какой-то «турецкий султан»...

К числу возможных «кандидатов» досужие «исследователи» причисляли великого драматурга Мольера (!), которому-де так отомстили его многочисленные враги из высшего света. И уж совсем поразительно: в число «кандидатов» попала женщина — сестра Людовика XIV!..

Список этот, который можно было бы и продолжить, приведен лишь в качестве курьеза. После проверки фактов и дат становится ясно, что ни одно из перечисленных лиц не выдерживает критики и не может «претендовать» на роль «Железной маски».

Но есть и более серьезные «кандидаты» — о них-то и написаны в разное время целые исследования. К ним относятся некий родственник Людовика XIV, а также Сюринтендант Фуке и итальянский дипломат Маттиоли. На них следует остановиться несколько подробнее.

Строго говоря, Вольтер, прежде чем окончательно остановить свой выбор на представителе царствующего дома, называл нескольких «кандидатов». С течением времени сложились две довольно устойчивые версии. Согласно первой из них, узник в маске был сыном Анны Австрийской от одного из ее возможных любовников: то ли камердинера, то ли герцога Бекингема, то ли кардинала Мазарини. В любом из этих случаев он оказывался сводным братом Людовика XIV. Вторая версия Вольтера, казавшаяся более романтичной и завоевавшая особенно много приверженцев, делала «Железную маску» и Людовика XIV родными братьями. Предполагалось, что они были близнецами, и одного из них, вследствие боязни будущих междоусобиц в стране, решили сразу же изолировать. Когда ребенок подрос, обнаружилось его поразительное сходство с братом-королем. Тогда-то мать и ее постоянный советник кардинал Мазарини пришли к мысли, что лицо его следует скрыть ото всех людей, включая и тех, кто будет его обслуживать. Вот так и возник «Железная маска»[13].

Этот вариант прочно вошел в историческую литературу и, в частности, был использован Александром Дюма в его «Виконте де Бражелоне». Пленил он и серьезных исследователей. Один из французских историков, наш современник, затратил немало труда, чтобы его доказать, проявив при этом незаурядное остроумие. Но не доказал, не смог привести ни одного реального факта в поддержку своей концепции, а косвенные доказательства оказались неубедительными. Нечего и говорить, что предыдущая версия (еще менее доказуемая) отпала до этого.

В период Первой империи благодаря усердию историографов Наполеона возникла своеобразная гибридная гипотеза. Начальная ее часть полностью совпадает с только что рассказанным: рождение близнецов, устранение и изоляция одного из них, проявление сходства по мере взросления, затем — крепость и маска. Но дальше начинаются разночтения. Узника отправляют на остров Сен-Маргерит, где он вступает в тайную связь с дочерью тюремщика. Она в положенное время рожает сына. Тогда несчастного отца переводят в Бастилию, а ребенка отправляют на Корсику, дав ему условную фамилию «Буона-парте» — «хорошая доля», т. е. «сын хороших родителей». И вот этот-то мальчик и стал предком Наполеона, обеспечив ему вполне «легитимное» происхождение. Нечего и говорить, что подобное «историческое» разыскание способно вызвать лишь улыбку и не пережило наполеоновской империи.

Версия эта возникла почти одновременно с версией Вольтера, и в течение какого-то времени имела немало сторонников.

Николя Фуке родился в Париже в 1615 г. Отец его, богатый бретонский судовладелец, являлся членом Государственного совета, что обеспечивало сыну приличную карьеру. В период Фронды Николя Фуке твердо стоял на стороне Мазарини и королевы, и это ему зачлось: он стал сюринтендантом (министром) финансов. Помимо этого он купил должность генерального прокурора Парижского парламента, а после смерти Мазарини получил и пост первого министра и члена Государственного совета. Почувствовав себя всемогущим, Фуке без зазрения совести предался ограблению государственной казны. Не брезгуя ни вымогательствами, ни финансовыми аферами, ни крупными взятками, он вскоре стал богатейшим человеком страны. Живя в сказочной роскоши, Фуке окружил себя писателями и людьми искусства, собирал коллекции раритетов, а его личная библиотека насчитывала около 15 тысяч книг. Все это, вызывая безумную зависть, создало ему легион врагов, во главе которых оказались его бывший соратник Кольбер и военный министр Лувуа. Кольбер тайно составил доклад Людовику XIV, в котором поведал о многих злоупотреблениях Фуке. Последний и сам успел восстановить против себя молодого монарха. Он возбудил его зависть, пригласив посетить свой сказочный замок Во (ставший прообразом Версаля), и проявил непростительную неосторожность, слишком явно ухаживая за королевской фавориткой Лавальер. Одновременно министр совершил еще одну глупость — он продал должность генерального прокурора, став, таким образом, бессильным перед парламентом, где заседали его смертельные враги. Людовик приказал арестовать Фуке, причем операция эта была проведена капитаном д’Артаньяном, увековеченным А. Дюма. Процесс Фуке, наделавший много шума, продолжался три года. Парламент приговорил министра к вечному изгнанию, но король, опасаясь, как бы Фуке, находясь за границей, не начал там политических интриг, заменил изгнание пожизненным заточением в замке Пинероль. Здесь Фуке провел последние пятнадцать лет своей жизни. До самого конца он надеялся на королевскую милость